Милиция возбудила уголовное дело по статьям УК РФ „Хулиганство” и „Незаконный оборот оружия и взрывчатых веществ”. Среди подозреваемых – студенты МГУ, накануне бурно отмечавшие Татьянин день, и, возможно, решившие устроить фейерверк, мощность которого не рассчитали.
Милиция проверяет также связь между сегодняшним взрывом и предыдущими в общежитиях в главном корпусе МГУ и на улице Шверника. По словам представителей ГУВД столицы, сегодняшний взрыв был схож по исполнению со взрывом в этом же здании в ноябре 2006 года».
Я перечитал сообщение, а строчку «милиция проверяет также связь между сегодняшним взрывом и предыдущими» дважды. Да, здесь что-то есть. Это очень непохоже на случайность. Я пошел к главному редактору:
– В МГУ за последнее время произошло несколько взрывов.
Главный кивнул:
– Да, я тоже читаю сводки.
– Не нравится мне все это…
– Никому не нравится. И что?
– Так, может, мне заняться этим?
Главный пристально посмотрел на меня:
– А тебе больше заняться нечем?
– Ну…
– Ты материал по лопнувшему банку сдал?
– Нет, но…
– А по самозахвату земель в водоохранной зоне Истринского водохранилища?
– Нет, но…
Главный развел руками:
– Вот видишь, на нет и суда нет…
Я, однако, не сдавался:
– Послушай…
– И слушать не буду.
– Будешь. Я ведь эти расследования практически закончил. Осталось хвосты подчистить кое-какие, ну и отписаться, конечно…
Главный поморщился:
– Ну, какое тебе дело до МГУ. Ты у нас чем занимаешься?
– Расследованиями экономических преступлений.
– Правильно. Алюминиевая сфера, фармацевтика, отмывание денег… А о студентах вон пусть отдел образования и социальной жизни печется.
Тут я заметил:
– Они же взрывами и пожарами заниматься не станут. И в пекло, если потребуется, не полезут.
– Ну, не полезут, – согласился главный, – не их это дело.
– Значит, мое.
– Ладно, – вздохнул главный, – но только…
– В свободное от работы время, – дружно выдохнули мы оба. Подобная ситуация возникала уже не впервые, и мы с главным всегда прекрасно понимали друг друга.
«В свободное от работы время». Когда это? Профессиональная журналистика не знает выходных, праздников, отпусков, нормированного рабочего дня. Каждый день, пока ты не уснул, ты на работе. Мотаешься по командировкам, бегаешь по конторам, пьешь пиво с источниками информации. Собираешь факты, ломаешь голову и пишешь, пишешь, пишешь. Иногда даже во сне.
В свободное от работы время люди ходят на свидания и в театр, женятся, рожают, ездят на отдых за город и за границу. А ты все время цепляешься взглядом за людей, за машины, за здания – нет ли за ними истории, о которой стоит написать. Ты замечаешь многое из того, что не видят другие. И не замечаешь то, что очевидно другим – у тебя ни кола, ни двора, ни семьи, да даже и жены-то нет. Подруги приходят и уходят, так и не обнаружив свободного для себя от работы времени.
Но это все вздохи и ахи. Да, свободного времени нет и не будет, но университетом я займусь. По крайней мере, для начала соберу немного дополнительной информации, а дальше посмотрим. Может быть, овчинка и не стоит выделки – вытащишь пустышку. А может быть, сделаешь сенсационный материал. С одной стороны, эта академическая среда – скука несусветная. Но с другой, это ведь студенты, которые черт знает что могут натворить по молодости, от избытка чувств и сил. В общем, нужно разбираться.
Первым делом я перетряхнул интернет, сунул нос во все, связанное с главным зданием МГУ. И неожиданно наткнулся на форум, где студенты обсуждали недавние взрывы и пожары. Страсти, понятно, кипели. Но меня интересовали не эмоции, а версии, объяснявшие произошедшее. Они здесь имелись:
«Может, это просто чья-то дурацкая шутка? Руки бы козлам поотрывать. Два ни в чем неповинных человека погибло…»
Может быть, и дурацкая шутка. Но уж как-то больно она затянулась. После неудачной шутки люди обычно стараются уйти в сторону, хотят, чтобы об имевшем место быть побыстрее забыли. А тут один взрыв, второй. Если, конечно, они между собой связаны…
«Руководство сообщает, что принимаются какие-то противопожарные меры, учения проводятся, сигнализации, огнетушители покупаются. Деньги на это выделяются… Угадайте, кому они идут?»
Конечно, во всех организациях возможно отмывание бюджетных денег. Но уж как-то слишком кощунственно. Едва ли такие уж большие деньги можно заработать на закупках противопожарного оборудования, чтобы из-за них убить двух человек и поставить под угрозу жизни сотен других. Хотя, конечно, всякое бывает…
«В МГУ работают два десятка охранных предприятий. Это просто передел подрядов, подстава конкурентов…»
Такие случаи не так уж редки. Одно охранное предприятие, чтобы доказать, что конкуренты работают хуже их, сами устраивают в чужой зоне ответственности какие-либо беспорядки. Таким образом, соперничающие компании вышибаются с рынка. Версия вполне рабочая…
«Президент Путин хочет поменять ректора МГУ на замректора СПбГУ или еще кого-то (не помню, но из Питера кто-то). Кто-то же должен нести ответственность за эти взрывы и пожары. Хороший повод сменить „несправившегося со своими обязанностями ректора” на своего карманного…»
Любопытная версия. Особенно, если исходить из того, что сегодня у руля высшей власти действительно стоит питерская команда. Вместе с тем, ректор даже такого вуза, как МГУ, это все-таки не самая ключевая должность в государстве. Или, может, нынешний ректор стоит у кого-то на дороге? В стране идет реформа образования. Вместо привычной пятилетки вводятся бакалавират и магистратура. Вместо обычных экзаменов – Единый Государственный Экзамен. А ректор и МГУ всячески сопротивляются введению этого ЕГЭ, не позволяющего рассмотреть в толпе талантливого человека. Ректор сопротивляется чьей-то реформе? Мешает кому-то? Может быть…
«Это просто какой-то придурок, который не сдал экзамены или которого выперли из универа, решил так отомстить…»
Тоже не исключено. Придурков всегда и везде хватало.
«Это дело рук пиромана…»
И это возможно. Есть больные люди. Никуда от них не деться. И они порой попадают в МГУ, так же как и придурки, и нерасчетливые шутники…
«Кто-то тренируется перед подготовкой больших акций…»
Да, это тоже более чем жизненная версия. Во времена повсеместных терактов какой-нибудь злоумышленник мог вполне таким образом потренироваться на студентах…
«Говорят, что кто-то слышал, будто бы двое между собой говорили: „Ну что, устроим здесь Сорбонну”. Вот и устроили…»
Слухи всегда сопровождают большие события. Но. Пожар в МГУ произошел 21 апреля 2006. То есть через месяц после начала столкновений в районе парижской Сорбонны. Там несколько сотен молодых манифестантов забрасывали полицейских и жандармов, охраняющих подступы к зданию университета, всем, чем придется. В ход шли камни, «файеры», бутылки с зажигательной смесью. В ответ полицейские и жандармы использовали слезоточивый газ и водяную пушку. Как писали газеты того времени: «Отступая от здания Сорбонны на соседние улицы, демонстранты перевернули и подожгли несколько автомобилей, а также разгромили навесы нескольких кафе в Латинском квартале. В книжном магазине, расположенном на углу площади Сорбонны и бульвара Сен-Мишель, начался пожар. Над группами манифестантов разносятся крики „Долой государство, полицию и работодателей!” и другие антиправительственные лозунги…»
Да, повторить Сорбонну хотелось бы, наверное, не одному российскому студенту-революционеру. Но у нас, в отличие от Франции, на данный момент совершенно другая историческая ситуация. Российские студенты, как и рабочие, интеллигенция, в нескольких поколениях пережив все прелести тоталитаризма, социально оказались совершенно пассивны. Да и взрывы ведь были анонимны: никаких требований, никаких лозунгов. Так что эта версия отпадает…
Мне нужно больше информации, и в «свободное от работы время» я двинул на Воробьевы горы.
Смотровая площадка. Столица, как на ладони. Сразу под крутым спуском изгибается Москва река. За ней – лужниковский стадион и дальше дома, дома, Шуховская башня, парк Горького, храм Христа Спасителя, Кремль, Останкинская телебашня…
Сюда, полюбоваться городом, приезжают гости столицы – свои отечественные и иностранные. На автомобилях и автобусах. Щелкают фотоаппаратами и языками:
– О-ля-ля…
– Фантастиш…
– Итс грейт…
– Как здорово-то, а…
У застольных торгашиков втритодорога покупаются матрешки, а также другие атрибуты «а ля рус» – буденовки, бескозырки, палеховские шкатулки, гжелеватые гуси, футболки с архаичной надписью «СССР»…
А еще здесь останавливаются свадебные кортежи. Из лимузинов и автомобилей попроще выходят расфуфыренные невесты и женихи, пьют шампанское с видом, блестят влажными глазами. Не долго. Согласно свадебному графику и тарифу.
