– Умный мальчик, – проворковала Неля. – Все оговорено… Войдешь и скажешь козе на ресепшене, что ты к Ольге Голубевой. Запомнил?
– К Ольге Голубевой, – послушно повторил он.
– Правильно.
– А кто это?
– Это как раз тот косметолог, к которому направляется наша девочка. Все, удачи, мальчик мой. Не упусти свой шанс! И не спались. Если что, я ни при чем!
– Понял, – проговорил Саша и засобирался.
Зачем-то заново побрился, хотя уже делал это после утреннего ухода Нели. Достал с полки дорогой одеколон, пользовался им крайне редко. Точнее, второй раз. Первый, когда в дом Сафроновых собирался вместе с Ганьшиными и их помощником Вовой. Надел новую одежду, благосклонно оставленную Вовой, хотя тот и считал, что лейтенант ее не отработал. И в пятнадцать двадцать пять вышел из дома. В запасе у него был час. И он мог бы не торопиться. Но у салона очутился за двадцать минут до назначенного времени. Пришлось слоняться по улице под дождем. Можно было бы зайти в кафе через дорогу и переждать там, но так волновался, что эта мысль даже не пришла ему в голову.
– Здрассте.
Саша склонил намокшую голову возле стойки администратора, с волос капало.
– Я к Ольге Голубевой.
– Ах да. Проходите, она предупреждала, – девушка лениво кивнула и тут же, забыв о нем, уставилась в монитор.
Он прошел вестибюлем мимо нарядных женщин и девушек, дурманяще пахнущих дорогими духами и лениво листающих толстые журналы. Свернул в узкий коридор. Едва не наступил на маленький светильник, вмонтированный в доски пола. Крохотный такой, в виде яхты. Шарахнулся в сторону и тут же налетел на высокую худую девушку в хрустящем белоснежном халате.
– Тс-сс… – прошипела она, прикладывая к губам тонкий длинный палец. – Я Ольга. Идемте за мной.
Предпоследняя дверь налево была чуть приоткрыта. Они вошли. В комнате было сумрачно из-за наглухо задвинутых портьер. В центре стояла высокая кушетка, застеленная белоснежной простыней. Возле окна стеллаж с полотенцами, кучей тюбиков и баночек с косметическими средствами. Слева от двери мягкий кожаный диванчик, вешалка с болтающимися на ней пустыми плечиками. Справа в углу ширма. Ольга плотно прикрыла за собой дверь. Молча указала пальцем на ширму, шепнула, едва разлепив губы:
– Сидите там. Тихо и молча. До тех пор, пока я не выйду. Потом можете…
Она увела смущенный взгляд в сторону и через минуту вышла. Саша спрятался за ширмой. Какое-то время просто стоял, уставившись в плотный темный шелк, которым была обтянута рама ширмы. Потом опустился на пол, устроился удобнее и стал ждать.
Через полчаса они вошли: Ольга и Эльза.
– Раздевайтесь, Эльза, – кротким голосом сказала Оля.
Ее халатик зашуршал. Она подошла к стеллажу возле окна, достала эмалированную ванночку и принялась выдавливать в нее что-то из тюбиков. Что-то остро пахнувшее шоколадом и корицей. У него даже в носу защекотало и захотелось чихнуть. Еле справился со слабостью.
Он слышал, как пристраивается на плечики одежда, которую с себя снимала Эльза. Слышал, как она идет от вешалки к кушетке, шлепая по полу задниками одноразовых тапочек. Потом она легла на кушетку. Ольга метнулась к клиентке и принялась хлопотать, размазывая по телу девушки пахучую смесь, от которой ему дико хотелось чихать. Затем противно заскрипела целлофановая пленка, и воркование косметолога стало едва различимым. Но Саша все равно слышал, как она просила Эльзу поднять ручки, ножки, выгнуть спинку…
Черт! Он и не думал, что это будет так возбуждающе! Воображение играло с ним на все лады, предлагая одну картину за другой. Или всему виной этот дурманящий шоколадный запах, перемешанный с корицей?! Или то, что он забыл, когда последний раз был с девушкой? Но он почти ощущал физически, как ползет по коже девушки шпатель, как прилипает тонкая пленка к ее груди и бедрам, как шевелятся ее пальцы, пытаясь поправить волосы, выбившиеся из-под косметической шапочки.
– Все, Эльза, отдыхайте, – проворковала Ольга, ее халатик снова зашуршал, девушка двинулась к выходу. – Кнопка в изголовье, вы помните. Если что-то будет нужно…
– Да-да, спасибо, – сонно отозвалась девушка.
– Помните, процедура длится ровно час, – странно громко, видимо и для него тоже, проговорила косметолог и ушла.
Замок двери щелкнул, запираясь. Повисла тишина. Он боялся дышать, не то что выбираться из своего укрытия. Он же ее перепугает насмерть! Она тут же может нажать на кнопку, вызывая Ольгу Голубеву. И как, интересно, ему действовать дальше?!
– Саша… – вдруг донесся до него расслабленный шепот.
Он выпрямил спину, затаил дыхание. Она его позвала? Или… Или просто вспомнила о нем?
– Саша, вы здесь?
Звала! Она его звала, а не просто вспоминала о нем, произнося имя вслух!
– Да, – выдавил он еле-еле. – Я здесь. Только вы не бойтесь, Эльза. Прошу вас!
– Я не боюсь, – она тихо рассмеялась. – Я узнала ваш одеколон, Саша. Что вы тут делаете?
Он встал на ноги, мышцы слегка покалывало от долгого сидения в неудобной позе. Чуть попружинил на носочках, вышел из-за ширмы. Подошел к кушетке.
Эльза была укутана полностью. Полотенца укрывали ноги, тело, руки. Открытым оставалось лишь лицо и ушки, которые она высвободила из-под косметической шапочки, чтобы лучше слышать его. Прядка волос еще выбилась, которую ему тут же захотелось поправить. Шоколадом пахло невыносимо, ему просто нечем было дышать.
– Эльза…
Он подошел ближе, присел на корточках в изголовье кушетки, чтобы видеть ее лицо. Девушка сонно моргала, расслабленно улыбалась, глядя на него.
– Эльза, зачем вы это сделали?
– Что?
– Зачем вы подсыпали Егору в графин с водой те таблетки, которые принимаете сами?
Она вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Потом возразила:
– Я их не принимаю.
– То есть?
– Меня их заставляют принимать… – последовал еще один вздох. – Последние десять лет… Не каждый день, конечно.
– Но зачем?!
– Вот и я захотела узнать, – она виновато улыбнулась. – Поэтому и бросила в его графин таблетки. Всего две штуки. Я же не думала, что они так на него повлияют! Он просто… Просто сделался невменяемым.
– Это вы вывели его за ворота? – спросил Саша.
Встал, попятился, нашел край дивана, присел, не сводя с девушки взгляда.
– Да. Я.
– Зачем?
– Он попросил. Он ворвался в мою комнату в три часа ночи. Взгляд безумный. Все время вспоминал о какой-то Ниночке. Рассказывал, как любил ее. Даже плакал, как ребенок. Извинялся. И просил вывести его из этой западни. Все время просил. Я и… Я и вывела его.
– Но зачем? Он мог погибнуть!
– Нет, не мог, – строго перебила его Эльза. – Он отдавал отчет в своих поступках. Он помнил, кто я. Извинялся, утверждал, что не может жениться на мне, потому что не любит. Потому что любит Ниночку. И ему надо с ней встретиться срочно. Он весь вечер просидел с телефоном в руках. Я подумала, что он с ней общался. Договорился о встрече. Вот и…
– Боже мой, Эльза! Так же нельзя! Егор мог умереть от передозировки. Его отец в ярости. Он считает, что вы выполняли чей-то заказ. Что все это направлено против него.
– Нет, – мягко прервала его девушка. – Все это в конечном итоге направлено против меня, Саша. Только против меня. А вы здесь… Вы здесь снова на задании?
– И да, и нет, – не стал он врать, немного замешкавшись с ответом. – Меня попросили узнать о ваших мотивах. Но я и сам… И сам хотел вас увидеть.
– Зачем? Чтобы спросить о том же, что интересно и вашим хозяевам? – Эльза уткнулась лицом в кушетку, голос ее зазвучал глухо. – Успокойте их, Саша. Я просто хотела узнать, что принимаю. Меня подтолкнул ваш интерес к моим таблеткам. Я не хотела ему вредить… Егору… Я просто его не хотела. И замуж за него не хотела тоже. Как и он не хотел на мне жениться. Вся затея отца была идиотична с самого начала. Скажите, Саша… Скажите, вы узнали, что это за препарат? Это психотропный препарат? Наркотик?
– Нет. Это не наркотик.
Он пытался поймать ее взгляд, но не выходило, девушка все глубже зарывалась лицом в полотенца, постеленные в изголовье кушетки. Укутанная процедурным палантином спина нервно вздрагивала. Она плакала?
– Эльза, вы плачете? – Саша вскочил с диванчика, подошел к кушетке, наклонился, почти касаясь подбородком ее плеча. – Не надо плакать, пожалуйста! Я не хотел сделать вам больно! Простите.
Он дотронулся до ее лопаток, погладил, сильно сомневаясь, что она почувствует что-то сквозь толстые покровы. Но девушка почувствовала, затихла. Потом, судорожно вздохнув, спросила:
– Так что мне дают, Саша?
– Если я правильно понял, то это малоизученный препарат, блокирующий болезненные воспоминания.
– Болезненные?
– Именно. В вашей жизни произошла страшная трагедия. На ваших глазах погибла ваша сестра. Это вызвало сильнейший стресс. Может, что-то большее, я не знаю. – Он подергал плечами, не сводя взгляда с резинки косметической шапочки, под которой прятались ее волосы.
