– Я не хочу спать.
– У тебя глаза слипаются, ты спишь на ходу, но никогда не признаешься в этом. Характер такой… – усмехнулся Андреа. – Все, молчу, молчу, – сказал он, увидев, что Ульяна нахмурилась. – А поспать все-таки надо.
Спать и впрямь хотелось, голова постепенно наливалась свинцом, и все тело становилось ватным…
– Ладно, иди. Показывай мне спальню.
Комната оказалась небольшой: там были кровать, небольшой комод, низкая тумбочка и маленький круглый стол, на котором стояла декоративная ваза. Окна выходили в сад. Как только Андреа закрыл дверь, Ульяна побрела в ванную, приняла душ и без сил повалилась на кровать.
Проснулась она от того, что кто-то свистящим шепотом звал ее по имени.
Она повернула голову. Окно было распахнуто, около него стоял Андреа и звал ее.
– Проснулась?
Ульяна натянула одеяло до подбородка.
– Угу!
– Тогда вставай. Устроим небольшое совещание на «тему»… Идет? К тому же готов ужин. Я старался.
Ужин был простым и очень вкусным. Сыр, сбрызнутый оливковым маслом, хлеб с чесноком, помидоры, жареное мясо со специями.
– Помнишь, я тебе говорил, что нашел одну улику у бандитов? – перешел к разговору Андреа.
– Да. – Апельсиновый сок во рту сразу стал горьким.
– Это листок бумаги с одним адресом. Пока ты спала, я в Интернете нашел его. – Он сделал паузу, как бы поддразнивая ее. – Это адрес антикварного магазина во Флоренции. Интересно, как он оказался в кармане этого типа? Вряд ли тот причастен к искусству и к антиквариату. Скорее, тут что-то связанное с криминалом. Этот криминал может иметь отношение к нашему делу, а может – и нет. Наша задача в ближайшее время это выяснить.
– Как к тебе попал этот листок?
– Когда я отключил бандита, – усмехнулся Андреа, – решил проверить его карманы на предмет нужных нам улик. Содержимое его кошелька меня не заинтересовало, а вот этот листок с адресом показался полезным. И как видишь – я не ошибся.
– И что теперь?
– Завтра я еду во Флоренцию. Могу подбросить тебя до остановки, откуда ходят автобусы на Рим.
– Нет, – почти выкрикнула Ульяна и тут же стушевалась. – Я поеду с тобой. – Во рту у нее пересохло. – Я должна выяснить, куда пропал мой друг. А все это взаимосвязано друг с другом, и поэтому – я с тобой.
– Тогда едем во Флоренцию. Мы не можем терять время, чем скорее мы там окажемся – тем лучше. Выезжаем завтра рано утром. Подъем в пять часов.
– Едем на мотоцикле?
– Зачем? У дяди Сандро есть машина, так что поедем как белые люди.
Всю дорогу до Флоренции Ульяна дремала. Андреа вел автомобиль аккуратно, не лихача, дорога была прекрасной, и когда временами Ульяна открывала глаза и смотрела по сторонам, она поражалась видам за окном, словно тающим в легкой дымке. Зеленые холмы, красная черепица домиков, разбросанных то там, то сям. Умиротворяющий пейзаж. Если бы не дело, которым они занимались, и не пропавший жених…
Ульяна вздрогнула. Андреа истолковал ее движение по-своему.
– Холодно?
– Н-нет. Просто я думаю о том, что нас ждет у этого антиквара.
– Как только остановимся на перекус, я ему позвоню.
Они позавтракали в придорожном кафе, народу было мало. Около стены парочка пожилых англичан поглощала рыбу. Они тихо переговаривались между собой. Ульяна съела сэндвич и выпила кофе. Почему-то захотелось курить, хотя курила она очень редко. Солнце еще не поднялось, розовая полоса окрашивала небо, было прохладно, и она поежилась. Перед тем как выйти из дома, в последний момент Андреа сунул ей в руки темно-зеленый кардиган дочери дяди Сандро Бьянки. «Будет холодно, возьми, еще простудишься», – настойчиво говорил он. Когда Андреа передавал кардиган, его ладони стиснули ее пальцы, Ульяна чуть не охнула от его силы, и в этот момент ей стало трудно дышать. Она поймала себя на мысли, что старается не смотреть Андреа в глаза. Взгляд ярко-синих очей смущал ее, волновал…
С Дмитрием она не испытывала ничего подобного даже близко. Рядом с Андреа ее раздирали противоречивые чувства: желание убежать, спрятаться и быть рядом с ним.
Андреа позвонил антиквару и договорился с ним о встрече.
– Все в порядке, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Он нас ждет. Его зовут Франсуа Фабиан.
Флоренция была совсем не похожа на Рим. Если Вечный город часто напоминал любой огромный мегаполис: шумный, многоголосый, бестолковый, наполненный разномастной архитектурой, где одна эпоха мирно соседствовала с другой, то Флоренция напоминала цельную статую, отлитую из одного куска мрамора. Она была величава, медлительна и элегантна. В ней никто никуда не спешил, напротив, все словно растворялись в этом городе, подавленные и восхищенные его величием.
Время замедляло здесь свой бег, расшибалось об углы изящных зданий, запутывалось в каменном кружеве улиц, сменяло свой бег на шаг, а потом как будто останавливалось и шло вспять. Ульяне казалось, что нигде с такой легкостью нельзя переместиться в другую эпоху, как во Флоренции. Причем это происходило без особых усилий, а как-то естественно, мимоходом.
Река Арно, разделявшая город на две части, была сонной и спокойной, она не текла, а неподвижно застыла, блестя мутной зеленью. И над всей Флоренцией возвышался, как огромный глаз, терракотовый купол знаменитого собора Санта Мария дель Фьоре. Этот купол парил над городом как страж Вечности.
Андреа оставил машину на стоянке, к антикварной лавочке они пошли пешком.
Улочка-колодец стремительно сужалась, но если поднять голову вверх, то можно было увидеть светло-голубое небо с редкими, застывшими, словно наклеенными облаками.
– Старые улочки Флоренции, – пояснил Андреа. – Город искусств, сюда любят приезжать туристы со всех концов света, наверное, наш антиквар процветает.
Вывеска магазина, обрамленная гирляндами цветов, приглашала войти.
– Пришли.
Хозяин магазина стоял за прилавком. Это был мужчина лет семидесяти – худой, выше среднего роста, когда-то рыжий, но сейчас его редкие волосы стали буро-ржавого цвета. Острый нос, как у старого лиса, руки и лицо усыпаны веснушками. Глаза, словно без ресниц – светло-зеленые, выцветшие… Одет он был в серые брюки и черную курточку. На шее – платок в серо-белую клетку.
– Чем обязан? – спросил он по-английски.
– Мы вам звонили недавно. Я – Андреа Тоньяцци. Это – Ульяна, она из России.
Брови антиквара на секунду взлетели вверх, и он окинул Ульяну цепким взглядом.
– Ах, да. Минуту. – Франсуа Фабиан подошел к двери и повесил табличку. «Закрыто».
Он ходил медленно, его спина была немного скрюченной, походка неуверенной. Ульяна осмотрела магазинчик. Все пространство было заставлено разными предметами: фарфоровыми статуэтками, посудой, старинной мебелью, бронзовыми канделябрами, вазами с расписными боками. Было много часов: больших и маленьких. Ульяне запомнились часы из фарфора, на которых были изображены беседки с пастухами и пастушками, вьющиеся растения, амур со стрелой.
На одной из стен висела большая картина, изображавшая «Титаник» – корабль плыл в закат, напоминавший зарево пожара, нос судна казался охваченным пламенем. Ульяна замерла возле полотна.
Франсуа Фабиан вырос рядом с ней незаметно.
– Леди говорит по-английски?
Ульяна кивнула.
– Очень хорошо. Вам нравится эта картина? – спросил он вкрадчиво.
– Да. Корабль как будто бы в огне, художник, видимо, стремился передать тревогу перед катастрофой.
Ответом ей был короткий смешок.
– Не только. Эта картина почти документальное свидетельство катастрофы. По одной из версий, весьма вероятной, корабль вышел в плаванье с непотушенным пожаром на борту, но эта информация тщательно скрывалась от всех. Этот пожар и стал причиной гибели «Титаника». – Франсуа наклонил голову набок. Ульяна была выше его и сверху видела белый пробор.
Андреа стоял сзади.
– Это ваша версия? – спросил он.
Фабиан быстро обернулся.
– Не моя. И всего лишь одна из версий. «Титаник» погиб, но его гибель до сих пор будоражит людей. Как могло случиться, что символ своего времени – самый роскошный, самый красивый и знаменитый лайнер, олицетворение прогресса, наступающей мощи ХХ века, столь бесславно сгинул в пучине Атлантики? Многие задавали себе этот вопрос и не находили ответа. «Титаник» был больше чем корабль, как я уже сказал – это символ эпохи. Тогда именно транспорт – паровозы, автомобили, корабли – олицетворял мощь человеческого разума. Это еще и символ гибели целого века – мужественных мужчин, которые при любых обстоятельствах вели себя как джентльмены, и женщин, которые никогда не забывали о своем призвании – нести в мир красоту, гармонию, тихую прелесть. Вы знаете, как вели себя мужчины на «Титанике»? Они без звука уступали свои места в шлюпках женщинам, которые были ниже их по социальному статусу. Они были джентльменами до мозга костей. Так поступил Джейкоб Астор – миллионер, а он мог купить весь «Титаник». Сталелитейный магнат Артур Райерсен отдал свой спасательный жилет горничной, которая села в шлюпку вместе с его женой и детьми. Владелец шахт и сталелитейных заводов Бенджамин Гуггенхайм вышел на палубу вместе со своим камердинером в великолепных вечерних костюмах со словами:
