Кэт уже поняла, что было дальше.
– Но как он мог ее убить? Ведь я почти все время была с ним в библиотеке?
Том потер затылок.
– Он убил ее почти на твоих глазах. Он знал, конечно, что Элис обвинит его, но ничего не планировал. Ведь сам он не считал себя преступником, а полагал, что помогает свершиться справедливости. И даже готов был принять на себя всю ответственность.
Но ты, Кэт, невольно его спровоцировала. Когда ты бросилась закрывать окно, то сказала Гилберту, что Элис выводит из сарая велосипед. А сама отправилась искать кого-то в помощь. Сифон стоял рядом с Гилбертом. Ему оставалось только подкатить кресло к окну, подождать, пока появится Элис, и метнуть сифон. Он же когда-то был блестящим бейсболистом…
Мы вернулись в библиотеку вместе, закрыли окно и тем самым обеспечили ему железное алиби. Тут все случилось очень быстро. Только что он готов был понести кару – и вдруг убил ее и спас себя.
Кэт схватилась за голову.
– Это все я! Бедняжка Элис! А я ее оставила одну…
– А чем бы ты смогла помочь? К тому же, сразу после тебя тело нашла Мод.
– Значит, это она перетащила тело?
Торн кивнул.
– До сегодняшнего дня Мод не подозревала, что убийца – ее муж. Когда она наткнулась на тело, то увидела, что оно лежит совсем недалеко от окна библиотеки, где оставался Гилберт. Рядом валялся пакет в серой бумаге. Там оказались его белые пижамные штаны. Ну а увидев сифон, она сообразила остальное.
Могу себе представить ее потрясение. Но она тут же решила действовать и потащила труп в другое место, рассчитывая отвести от мужа подозрения и создать видимость несчастного случая. Тут мы на нее и наткнулись.
Кэт сразу вспомнила сестру, застигнутую в сарае – бледную и взволнованную, с пижамой в руках. Вспомнила ужас и отчаяние в ее глазах. Да, Мод до конца сражалась за семью…
И сразу вдруг нахлынула ужасная усталость. Кэт хватило сил только прошептать:
– Значит, все кончено?
Торн похлопал по карману куртки.
– Элен не выдержала, и, спасая ее, твой зять во всем признался. Признание – у меня в кармане. Я передам его майору и постараюсь не допустить огласки.
Кэт медленно отошла к окну.
Перед ее глазами расстилался волшебный пейзаж. По зеркальной глади залива к темному силуэту острова тянулась лунная дорожка. Печальная пустая дорога в никуда…
Пустая? Но что за черная точка движется по ней?
– Тим, посмотри! Скорее! Там, в заливе…
Торн тут же оказался рядом.
Словно кто-то перевел часы назад на сутки. Вот и вчера кто-то плыл к острову, плыл с намерением убить…
– Тим, это Гилберт! Он… скорее!
Она метнулась из дому, Тим – следом, но сумел догнать Кэт только у самой воды. А там молча указал на заросли олеандров. В тени осталось кресло-каталка Гилберта.
Кэт бросилась к воде, всматриваясь вдаль. По серебру лунной дорожки удалялась черная точка.
– Тим, поплыли за ним! – задохнулась она. – Нужно успеть… Он решил…
И она оглянулась, обнаружив вдруг, что рядом кто-то есть.
– Мод!
В лунном свете лицо сестры напоминало мраморную статую, голос дышал каменным холодом.
– Кэт, дорогая, не нужно… Уж лучше так, чем ждать майора Клиффорда.
У Кэт перехватило горло. Она представила, как Мод из тени тамарисков следит за тем, как уплывает в море муж, чтобы никогда уже не вернуться.
Это для нее оказалось уже слишком, и из груди вырвались сдавленные рыдания.
– Мод! Мод… – простонала она.
И Мод вдруг стала ее утешать, крепко обняла и погладила по волосам.
– Не нужно, Кэт. Гилберт сам так решил. Не нам его судить, но другого выхода не оставалось.
Помолчав, она чуть слышно шепнула:
– Он все равно не был бы счастлив… До конца жизни оставаться в кресле…
Кэт перестала плакать. Теперь они втроем с Мод и Тимом вглядывались в зеркало залива. Но лунная дорожка опустела.
В тишине прозвучал спокойный голос Мод:
– Нужно думать о детях, Кэт. А Гилберт их спас. Элен и Дон, Терри и Симона смогут начать новую жизнь.
Мод коснулась руки сестры, повернулась и исчезла. Кэт с Тимом остались одни.
– Мод права, – заметил доктор. – Так лучше.
Она едва смогла понять, о чем он.
– Наверное, – шепот был едва слышен.
Залив, луна, тропическая ночь казались чем-то нереальным. Зато вполне реальными оказались сильные руки Тима, его горячие губы на ее губах и шепот:
– Кэт, это не сон?
Горько и безутешно рыдая, она замерла в его объятиях и вспомнила вдруг нехитрую песенку, придуманную Терри к ее приезду:
Вернись на Бермуды, малышка,
вернись на острова;
Вернись на Бермуды малышка,
а вернешься едва,
Как любви и счастья час
начнется у нас.
