- Интересный парень этот ваш приятель, - сказал Забродов, проводив взглядом удаляющиеся габаритные огни.
- Просто так надо, - сказала девушка, поправляя на плече ремень сумочки и растерянно озираясь. - Где это мы?
- Мы в самом сердце таинственных событий, - не удержался от шпильки Забродов. - Так, во всяком случае, мне кажется. Скажите лучше, куда вам надо попасть.
- Спасибо, - сказала она, - но провожать меня не надо. Я вам очень благодарна, но на сегодня с меня довольно приключений.
- Честное слово, - сказал Илларион, - с меня тоже. И приключений, и споров... И чай я пил совсем недавно, а кофе на ночь - это нонсенс, так что я клятвенно обещаю проводить вас только до дверей.
- Право, это лишнее, - слабо запротестовала она.
- Может быть, - сказал Илларион, - но я уже дал клятвенное обещание. Не хотите же вы, чтобы я крался за вами по темным переулкам, как влюбленный мальчик или киношный маньяк?
- А вы будете красться?
- У меня просто нет выбора, - сокрушенно сказал Илларион. - Я бывший офицер и не могу запятнать свою честь, не сдержав слова.
- Вы уличный нахал, - слабо улыбнувшись, сказала она.
- А вы кокетничаете с незнакомым мужчиной посреди ночи и вдобавок обманываете, - строгим голосом ответил Илларион. - У вас же зубы стучат, как отбойный молоток...
- Спасибо, - в ее голосе зазвучали сердитые нотки. - Такого букета комплиментов мне не подносили очень давно. У вас довольно странная манера знакомиться.
- А вы зато разговорились, - сказал Илларион таким тоном, словно собирался показать язык. - Цель оправдывает средства.
Незнакомка рассмеялась, взяла Иллариона под руку, и они двинулись к шумевшему впереди Пресненскому Валу.
Илларион, как и обещал, проводил ее до самых дверей, откланялся и двинулся к лифту.
- Черта с два, - сказала вдруг она. - Теперь без чая я вас никуда не отпущу.
- Фу! - с притворным отвращением сморщился Забродов.
- И перестаньте паясничать. Скажите лучше, куда вы подевали ключи. Свалили все в кучу, ничего не найти... Ага, вот они! Странно, - сказала она, повозившись у замочной скважины, - заперто с той стороны. Он что, вернулся?
- Муж? - хватаясь за сердце жестом оперного тенора, спросил Илларион.
- Брат, - ответила она.
В этот момент дверь распахнулась, залив полутемную лестничную площадку потоком яркого электрического света.
- Привет, сестренка, - сказал возникший на пороге бородач в застиранной тельняшке. - Кто это с тобой?
- Я, - ответил вместо нее Забродов, делая шаг вперед.
- Обалдеть можно, - сказал Игорь Тарасов, хлопая ресницами. - Наш пострел везде поспел.
- А ты думал, - важно произнес Илларион, вслед за ничего не понимающей Татьяной Тарасовой входя в квартиру ее брата.
***
- Тебя видели на Каширском, - прокурорским тоном произнес полковник Мещеряков, привычным жестом подбирая полы длинного черного пальто и усаживаясь на пластиковый стул. Осторожно оглядевшись по сторонам, он недоверчиво потрогал пальцем поверхность стола, придирчиво осмотрел палец и только после этого снял с головы и положил рядом с собой дорогую фетровую шляпу.
- Меня много где видели, - уклончиво ответил Илларион, одним глазом глядя в меню, а другим - на полковника. - Ты из-за этого гнался за мной два квартала?
- Перестань паясничать, - сердито проворчал Мещеряков, роясь в глубоких карманах пальто и последовательно выкладывая на стол сигареты, зажигалку и трубку сотового телефона. - Что тебе известно?
Илларион медленно положил меню на стол и уставился на полковника немигающим взглядом. Некоторое время Мещеряков с вызовом смотрел ему в глаза, потом беспокойно заерзал и отвернулся, делая вид, что высматривает официанта.
- А что известно тебе? - спросил Илларион, продолжая смотреть на полковничий профиль.
Мещеряков покосился на него и поспешно отвел глаза.
- Ну, где этот официант? - нетерпеливо заметил он.
- Андрей, - оборвал его Илларион. - Так можно заработать сильнейшее косоглазие. Прекрати эту пантомиму и объясни, почему мое присутствие на Каширском так тебя обеспокоило.
Мещеряков с видимым облегчением перестал сверлить переносицу Иллариона взглядом и принялся копаться в сигаретной пачке. Наконец он выбрал себе сигарету, долго разминал ее в пальцах, а потом еще дольше раскуривал, словно это была не дорогая американская сигарета, а свернутая из оберточной бумаги "козья ножка". Наблюдая за этими манипуляциями, Забродов немного расслабился, поняв, что разговор будет долгим, и окончательно расплылся по сиденью стула.
- Амеба, - проворчал полковник, регулируя клапан зажигалки.
- А помнишь, как мы обои курили? - спросил Илларион, оставив без внимания выпад своего бывшего начальника.
- Помню, - буркнул Мещеряков. - И обой, и кожуру от кукурузных початков, и боевые листки.
- Неужто и боевые листки тоже? - изумился Забродов. - Смотри-ка, а я и забыл.
- Не ври, - строго сказал Мещеряков. - Это, между прочим, была твоя идея - использовать боевые листки на самокрутки и вместо пипифакса. Знаешь, что мне потом сказал начальник политотдела?
- Что? - с живейшим интересом спросил Забродов.
- Не скажу по трем причинам: во-первых, у меня язык не повернется такое повторить, во-вторых, ты теперь лицо штатское, так что для тебя это военная тайна, а в-третьих, ты все равно не поверишь, что наш начпо мог такое выдать.
- Эх, - сказал Илларион, - мне ли не знать, что мог иногда сказать наш Петр Поликарпович! Ну-ка, попробую угадать. - Он воровато огляделся, поманил к себе Мещерякова и, перегнувшись через стол, прошептал ему на ухо несколько слов. - Правильно?
- Силен, - Мещеряков покрутил головой и позволил себе сдержанно улыбнуться. - Как это ты догадался?
- Так это же была его любимая фраза, - спокойно сказал Илларион.
Мещеряков приподнял рукав пальто, бросил быстрый взгляд на часы и снова заозирался, отыскивая взглядом официанта.
- Андрей, - окликнул его Забродов, - ты не ответил на мой вопрос.
- На какой именно? - огрызнулся Мещеряков, продолжая вертеть головой во все стороны.
Илларион с утомленным видом пожал плечами и сказал:
- Я спрашивал: почему известие о том, что кто-то меня видел на Каширском шоссе, привело тебя в такое рептильное негодование.
- Рептильное негодование, - с задумчивым видом повторил Мещеряков, словно пробуя словосочетание на вкус. - Интересное выражение. Надо будет где-нибудь ввернуть.
- Ага, - поддержал его Забродов, - запиши на манжете. Ручку тебе дать? А когда запишешь, будь добр, ответь на мой вопрос. - Он без спроса взял из пачки полковника сигарету, вынул из кармана зажигалку и принялся чиркать колесиком. - Это какое-то наваждение, - пожаловался он, раздраженно бросая свою зажигалку на стол и беря полковничью.
- Два месяца не могу заправить эту чертову штуковину. Побираюсь, как бомж. - Он прикурил и окутался густым синеватым облаком.
- Итак, я слушаю, - донеслось из недр дымовой завесы.
- Ты прав, - неохотно отозвался Мещеряков, на всякий случай еще раз оглядываясь по сторонам и понижая голос. - Мне очень не понравилось то, что тебя там видели. И причина этого должна быть тебе известна: мы с тобой знакомы много лет, и я желаю тебе только добра.
Забродов вдруг резко подобрался на стуле, вынырнув из дымного облака, и остро поглядел на полковника.
- Извини, Андрей, - сказал он, - но я что-то не понял. Сколько себя помню, разговоры о том, что мне желают добра, кончались если не выстрелом в спину, то, как минимум, гауптвахтой. Объясни-ка, что это значит.
- Нет, это ты мне объясни, - свирепо зашипел полковник, резко подаваясь вперед, - какого черта тебя туда занесло? Кто тебя просил лезть в это дело? Свернешь себе шею, чертов старый дурак!
Илларион откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, нелепо перекосился на один бок и посмотрел на старинного приятеля с веселым изумлением, словно тот только что отмочил веселую, но совершенно неожиданную шутку, неподобающую ему ни по рангу, ни по уровню умственного развития.
- Однако, - сказал он. - Выходит, ты решил, что я подался в частные детективы и болтался вокруг развалин на Каширском шоссе потому, что решил в одиночку расследовать это дело? Прости, Андрей, но такого я не ожидал даже от тебя!
- Мне не нравится это "даже", - процедил Мещеряков.
- Врешь, - сказал Илларион. - Я тебе сейчас весь не нравлюсь, со всеми потрохами, но, если хочешь, я возьму слово "даже" обратно. Итак, подобной глупости я от тебя не ожидал. Как ты мог такое подумать?
- А что, черт возьми, я должен думать?! - гаркнул выведенный из равновесия Мещеряков. На них начали оглядываться, и Илларион укоризненно покачал головой. - Что я должен был подумать? - повторил полковник свистящим яростным шепотом, ложась грудью на стол, чтобы Забродову было лучше слышно. - Только не говори мне, что ты пришел поглазеть на развалины! Ну, какого черта ты там делал?
- Это что, допрос? - продолжая веселиться, спросил Забродов.
