— На рыбалку третье воскресенье собираемся Александр Ильич. Никак не вырвусь — то дежурство то задание. Дома почти не бываю. Какой там театр.
— Знаю, знаю… — улыбнулся Александр Ильич. — Я к чему веду разговор-то? Может, сходим сегодня в театр. Ну? «Гамлет»… понимаешь? Прямо сейчас и пойдем. За Ольгой заедем.
— Хорошо, уговорили, Александр Ильич. На сегодня, кажется, ничего не предвидится.
Резко, настойчиво зазвонил телефон.
Вечерние телефонные звонки Дубровин не любил — каждый из них таил в себе какую-то неприятность. Что-то где-то случилось. После таких звонков всегда «веселая» жизнь начинается.
Мартынов снял трубку.
— Что?! — вскричал он. — Сельсовет? Да, знаю… Сейчас выезжаем.
— Что случилось? — спросил Дубровин.
— Касса сельсовета. За городом — тридцать второй километр, потом поворот от шоссе направо… Почерк тот же. Ну, пошли!
«Вот тебе и «Гамлет», — подумал Дубровин.
Через полчаса оперативная машина примчалась к сельсовету. Здесь уже собралось много народу. Пробившись сквозь толпу любопытных, Александр Ильич и Дубровин вошли в комнаты. Эксперт тщательно осматривал запотевшие окна. Голубая — последней марки — электронная вспышка болталась у него на боку и мешала работать.
— Вспышку-то положи, Саша! — приветствовал его Александр Ильич. — Как дела?
Эксперт разогнулся, протирая глаза.
— Вот они дела, — кивнул он на два тяжелых денежных ящика, примостившихся в углу. — Три с половиной тысячи забрали…
— Отпечатки пальцев не обнаружены? — спросил Дубровин.
— Нет, все следы чисто вытерты тряпкой…
— Где председатель сельсовета?
— В город уехал.
— А проводник? — спросил Мартынов, осматривая перепиленные дужки замков.
— Собака след не берет, товарищ майор, — сказал эксперт. — Дошли до дороги и баста… Зато мы нашли кое-что интересное. Вот, посмотрите, — он вытащил из чемодана обломок ножовочного полотна. На конце его чернело тиснение — буква «М».
— Где ножовку нашли? — спросил Дубровин.
— У дороги. Видно, обронили — спешили очень.
— Так, значит… — озабоченно произнес Мартынов. — А где сторож?
— Тут он, на скамейке сидит, — Саша кивнул куда-то в окно.
Дубровин и Мартынов вышли во двор. Пахнуло прохладой, вода в арыке слабо мерцала, тонкий месяц, запутавшийся в густых ветвях карагача, пропечатывал на посветлевшей земле резкие черные тени.
На скамейке у арыка сидел полный бритоголовый человек лет пятидесяти. Это и был сторож.
— Ну, давай, рассказывай, — сказал Александр Ильич. — Только по порядку.
Сторож согнулся, подперев большую голову руками, недавние воспоминания, видимо, угнетали его.
— Услышал я, где-то у дороги заурчала машина. Потом подошли ко мне двое, — начал он.
— Вы запомнили их лица? — нетерпеливо спросил Дубровин.
— Они ослепили меня ярким лучом, — сторож угрюмо опустил глаза. — Пока я соображал, связали. В рот какую-то тряпку сунули, чтоб не орал. Тьфу ты, черт, до сих пор во рту бензином пахнет!
Сторож зло выругался, сплюнул на землю и замолчал.
— Ну, дальше! — торопил Мартынов.
— А чего дальше? — невесело усмехнулся сторож. — Другой там, значит, шуровал. Меня один караулил, велел не шевелиться. Я было хотел подняться, но тогда мне и ноги связали. Потом осветили фонарем и ушли.
— Сколько их было человек?
— Двое.
— А машину не видели?
— Нет. Она где-то у дороги остановилась.
Произвели тщательный осмотр места происшествия, но больше никаких «вещдоков» обнаружить не удалось.
— Жаль, — вздохнул Мартынов, — все-таки сорвали нам культпоход в театр. Вечер испортили…
— Ничего, ножовка — это уже хороший след, — сказал Дубровин.
— Вроде бы, — согласился Мартынов.
На следующий день Дубровин с дружинниками побывал чуть ли не во всех хозяйственных магазинах города. Ножовку с тиснением удалось обнаружить в магазине учебных пособий. Узнав, что инструмент изготовляют в мастерских при индустриальном техникуме, Дубровин немедленно отправился туда.
Ножовки делал круглолицый паренек в тельняшке. Начальник мастерских рассказал, что этот паренек полгода как вернулся из армии и после службы работает по своей старой профессии.
— А ну, показывай свое богатство, Вася, — попросил паренька начальник цеха. — Товарищ хочет пилки осмотреть.
— Но они сейчас закрыты, завскладом заболел.
Дубровин вытащил из кармана обломок ножовки, найденной у сельсовета.
— Твоя работа? — спросил он парня.
Тот разволновался:
— А откуда она у вас? Это я на заказ делал.
— На какой еще заказ? — насупил брови мастер.
Парень виновато заморгал, взял пилку в руки, повернул ее и даже зачем-то посмотрел на свет.
— Она самая, по-моему. Алмазной крепости… Попросил один знакомый: сделай, говорит, позарез нужна… Ну, я и сделал.
Глаза Дубровина засияли, ему захотелось петь. Вот она, наконец, та ниточка, потянув которую, может быть, удастся распутать весь клубок.
— Что за знакомый?
— Да зубной техник один. Он мне еще месяца четыре назад золотой зуб вставлял. Недорого взял. А потом попросил пилку сделать. Говорит — нужно…
— Как он выглядит?
— Ну, как… Высокий такой… На шее с левой стороны шрам.
— А где он живет, помнишь?
— Помню.
И он назвал адрес.
Попросив парня ни в коем случае не говорить о случившемся зубному технику и предупредив об этом начальника цеха, Дубровин заспешил в уголовный розыск.
— Бармашев! — воскликнул Александр Ильич. — Ты говоришь, зубной техник? Нет, он давно не работает. Я узнал сегодня. И постоянного места жительства у него нет. Есть сведения, что он скупает золото.
Дубровин удивленно взглянул на начальника уголовного розыска.
— Золото?
— Да, золото, — подтвердил Мартынов. — К сожалению, взять Бармашева мы сейчас не можем, спугнем остальных, а это нежелательно. Задача — узнать, откуда поступает золото и куда оно идет.
Мартынов прошелся по кабинету.
— Поедешь в аэропорт, — сказал он. — Сегодня прибывает Бармашев. Его в городе не было. И оставаться здесь он не собирается. Надо проследить, куда он поедет. Задача ясна?
— Ясна, — кивнул Дубровин. — Когда в аэропорт ехать?
Мартынов взглянул на расписание.
— В восемнадцать пятнадцать прибывает самолет. Ну что ты сияешь, Костя? — недовольно спросил Мартынов.
— Нападаем на след.
— Какой след?
— А ножовка!
— У американцев это называется фрэйм-ап, — задумчиво произнес Мартынов.
— Что?
— В русском изложении означает — слишком очевидные факты. А ты помнишь, конечно: «Ничто так не обманчиво, как слишком очевидные факты». С какой стати преступники будут оставлять на месте преступления ножовку?
— Да, но ведь все совпадает. Ножовку паренек Бармашеву делал. Мы паренька допросили.
Задребезжал телефон.
— Да, — поднял трубку Мартынов. — А, Саша, спасибо… Ну, я так и ожидал… Молодцы.
— Помнишь обломок спички, который нашли около сейфа? — обратился он к Дубровину.
— Тот, что эксперту отдали?
— Да. Один конец был сломан, другой заострен. Я еще тогда подумал, что кто-то употреблял спичку как зубочистку. А раз уж человек ковырял в зубах во время ограбления — значит, это устойчивая привычка. В НТО исследовали состав слюны, которая осталась на спичке. А ты прекрасно знаешь — по слюне можно группу крови определить. Не помнишь, у кого привычка ковырять в зубах?
— Помню. Глухарь.
— То-то и оно. Не забыл?
— Нет. Ведь нам тогда сколько возиться с ним пришлось.
— Я все звоню в Министерство, никто не отвечает. У них там «личное дело» Глухаря. Ты бы сходил, посмотрел его медицинскую карту — узнал, какая группа крови.
— Хорошо, Александр Ильич. Только вы мне разрешите сходить в следственный отдел?
— Иди. А что такое?
— Да насчет паренька, которого машина сбила на двадцать пятом километре… Так же мы никогда не раскроем преступления. Вместо того чтобы принять дело к своему производству и вести расследование, следователь Григорьев добыл справку в дорожно-эксплуатационном участке. Знаете какую? Что отрезок шоссе, где произошло происшествие, обслуживается другим райотделом милиции.
— Как отнеслись к этому в следственном отделе?
— Добыли другую справку из поселкового совета. И доказали, что дом, против которого сбили паренька, находится на территории Калининского района. И дело вернули Григорьеву.
— Утих Григорьев?
— По-своему утих. Видит, номер не проходит, он сделал еще один «заход». От того же поселкового совета получил справку, что этот дом находится на территории района. Но шоссе обслуживается городом.
