- Так вот, Адель, если хочешь знать, и сейчас женщина будь-будь. Если бы была академия любви, то ее надо было бы поставить профессором на факультете зоологии...
- Умоляю, без деталей!
- В конце концов, такова жизнь, - философствует Толстяк. - Хуже всего то, что потом мы оба заснули. Поздний час, физические упражнения, да еще мы приняли литр на грудь, играя в карты, понимаешь, у меня глаза слиплись.
Он тяжело вздыхает и с сожалением пожимает плечами.
- Да так задрыхли, что только в шесть утра нас выковырнул из постели ее вернувшийся муж. Ты бы послушал, как он блажил! Как выражался! Хоть святых выноси! Он меня взял как голенького, представляешь? Я храплю себе вовсю и вдруг сквозь сон чувствую, как какой-то тип - я сначала не разобрал кто - чистит мне физию! На всю жизнь запомню ощущения! Я, естественно, просыпаюсь. Адель орет, что, значит, случилось недоразумение... Ошибка, мол, ничего не было... Я пытаюсь собрать манатки. Парень вопит на весь дом, вроде того, что я сволочь легавая! И что ближайшую революцию он затеет сам лично, и не по телефону. У него будто и конкретные мысли есть на этот счет - будьте покойны!
- Мне плевать на его мысли! - говорю я.
- В конце концов, чтоб он заткнулся, пришлось провести ему крюк в челюсть, и он заснул. Ночной сторож после работы в такое время, сам понимаешь, должен отдыхать! Мне ничего другого не оставалось, как надеть подтяжки и привет, Адель... И вот я здесь!
- Несчастье тому, кто затеял скандал! - цитирую я кого-то, может, даже себя.
- Клянусь, Сан-А, если б ты был на моем месте...
- Все, хватит!
До меня начинает доходить услышанное. Температура трансформировала мое восприятие. Теперь надо сообразить, какие будут последствия. Потешное происшествие, нечего сказать! Проблем не избежать, но все равно забавно.
- Куда ездил Аква? Почему он так долго отсутствовал? - бормочу я.
Сообразив, что взбучки не будет, Берю решается вновь взять слово.
- Если хочешь, давай арестуем мужика, а я займусь допросом!
- Да заткнись ты! Все, что мог, ты уже совершил!
- Я тебе признаюсь, - продолжает Толстяк, игнорируя мой приказ молчать, - у меня нервы на пределе. Видишь мой глаз? Красота, да? Ну и житуха, черт бы ее взял! Сподобил же Господь такой профессии... Вдобавок я обещал в следующее воскресенье петь в благотворительном концерте. Представляешь? Как тут выйдешь перед публикой с такой рожей!
- Тебя примут с содроганием...
- Спасибо, - мрачно бурчит он.
- Ладно, проехали! Нужно снова обмозговать ситуацию. Поздно вечером я отослал Пино в Маньи. Была мыслишка поставить мышеловку.
- Мышеловку?
- Именно! Вполне возможно, бандит Анж поедет туда, чтобы откопать труп Келлера и спрятать концы. Поскольку ты напрочь засветился и Аква тебя знает, быстро езжай на подмогу Пинюшу. Возьми с собой жратву, питье... Только никакой выпивки, слышишь! Запритесь в доме, не создавайте шума и ждите. Если кто-нибудь появится - хомут на шею и срочно сюда.
- Будет сделано, - рапортует Берю, довольный заданием.
- И еще совет, Толстяк...
- Да?
- Не приобретай вредных привычек Казановы, это не входит в твои профессиональные обязанности.
- Да ладно, хватит меня лечить - я уже выздоровел! - смеется он, снова хватая шляпу в руки.
Ну что с ним делать? Я люблю этого толстого бабника.
- Как считаешь, мне можно показаться на сцене в темных очках? Жалко ведь - две недели репетировал мои любимые песни - "Каторжники" и "Розовый бутон"... - И он запевает:
Во вкусе я твоем, Роза,
И если хочешь, завтра
Приду сорвать бутон
Своим шипом!
Стекла звенят. Фелиция бежит к нам, обеспокоенная легкими признаками землетрясения. Толстяк напяливает на тыкву свою видавшую виды шляпу.
- Там восемь классных куплетов. Но не буду возбуждать болящих своим пением!
Глава четвертая
В которой я начинаю себя презирать
Усилия Фелиции не пропали даром: к полудню температура немного опускается, но самочувствие такое, будто вашего доблестного Сан-А переехал трамвай. Маман настоятельно уговаривает меня вызвать врача.
Доктор Тео - давний друг нашей семьи. Он помог мне появиться на свет, что само по себе заслуживает награды - не менее ордена Почетного легиона (если бы его уже не наградили раньше за достижения в области национального здравоохранения).
Я сдаюсь, поскольку знаю: маман не перенесет, если доктор воочию не убедится, что через два дня я смогу самостоятельно жевать телячий бифштекс и запрыгнуть на любую птичку, у которой не будет аллергии на мой шарм.
Лекарь живет в трех кварталах от нас и прибегает моментально, будто начал забег с низкого старта. Добродушный толстяк с копной белоснежных волос, очками в тяжелой золотой оправе и отвислыми ушами, доктор Тео действительно знает пульс нашей семьи, как никто другой.
- Как дела, малыш? - обращается он ко мне, так как уже давно потерял счет годам и очень рассеян.
- А я как раз хотел узнать ваше мнение, док!
Он широко улыбается.
Уже одно его присутствие успокаивает растревоженную моей болезнью матушку. Она верит в него, как в Деву Марию Лурдскую.
Тео с внимательным видом выслушивает и простукивает меня, как делают теперь только старые врачи. Затем, будто открыл новый закон Ньютона, изрекает вердикт:
- Ангина! Ничего страшного.
Он выписывает самое модное на данный момент лекарство, потом заметно теряет ко мне интерес и принимается весело болтать с Фелицией. Внизу в столовой звонит телефон. Маман идет снять трубку. Когда она возвращается, у нее на лбу написано: "Пожарная тревога!"
- Звонил инспектор Лавуан. Он попросил меня сообщить тебе, что некий Анж Равиоли был убит сегодня ночью.
В мгновение ока я оказываюсь в сидячем положении.
- Что?
И вдруг как рукой сняло всякую боль в горле, температуру, да и в тыкве просветлело. Мигом забываю о присутствии доктора и его распоряжениях. Секунда - и я уже на ногах.
- Ты с ума сошел, Антуан! - вскрикивает Фелиция. - Немедленно ложись в постель...
- Чуть позже, маман! Мне нужно срочно мчаться туда.
- Но это неразумно, сынок, - сурово заявляет Тео, - могут быть осложнения...
- Они уже начались, можете поверить мне на слово, док!
Торопливо натягивая шмотки, я прошу его:
- Дайте мне что-нибудь, чтобы хоть сегодня продержаться, а завтра я вам обещаю привязать себя к кровати.
- Ну и работа у тебя, мой мальчик! - хмыкает домашний терапевт.
Он открывает свой черный, видавший виды и бесчисленных раздетых пациентов (и пациенток) саквояж, роется в нем и наконец протягивает мне плоскую коробочку.
- Три раза в день. Но это поможет тебе лишь мобилизовать твои внутренние ресурсы. Чудес не бывает, мой друг!
- Отлично, док, вы просто волшебник!
- Работа его угробит, - стонет Фелиция.
Я пристально смотрю на лекаря, и старина Тео тут же начинает утешать маман:
- Ничего-ничего, он здоров как бык, моя дорогая! Ведь гонки легавых проводятся круглый год, и никто не спрашивает у бедных собачек, есть у них ангина или нет.
Напяливаю на себя все, что можно, поверх всего накручиваю кашне, чтобы скрыть свою небритость, и стартую.
* * *
Лавуан улыбается во весь рот.
- Я так и знал, что вы приедете, патрон.
Конечно, приятно командовать людьми. Но это одновременно накладывает на тебя множество обязательств, в частности, ты утрачиваешь право болеть.
- Спасибо на добром слове! Ну выкладывай!
- Патрульные мотоциклисты из жандармерии обнаружили Равиоли на дороге в Понтуаз. Он сидел за рулем своей американской тачки. Убит выстрелом в затылок. Пуля прошла навылет и разбила лобовое стекло. Потому-то жандармы его и заметили.
- Где нашли машину?
- На въезде в город. Машина была аккуратно припаркована к обочине, подфарники горели. Голова Равиоли откинута на спинку, будто он спал. Если бы не разбитое стекло, убитого еще долго искали бы.
- Когда наступила смерть?
- Согласно первому заключению врача, между полуночью и двумя утра...
Мысленно я посылаю нежный привет строгому моралисту Сержу Акве, который как раз и отсутствовал между одиннадцатью и тремя утра. Ох, как мне хочется поболтать с ним с глазу на глаз! Но момент для интимных встреч еще не настал.
- Снимали отпечатки пальчиков в машине Анжа?
- Ребята из лаборатории сейчас именно этим и занимаются. Но отпечатки в машине - вы же сами знаете, что это такое! Чтоб все их разобрать...
- Калибр пушки?
- Девять миллиметров. Потому-то пуля и прошибла ему череп насквозь. Такой калибр, да еще в упор! У парня осталась лишь половина башки. Все остальное как в томатном соусе.
Образ напоминает мне о собственном состоянии. О черт, до чего же гнусно! Будто мою тыкву окунули в горячую воду...
- Принеси мне стакан воды...
Я заглатываю одну из таблеток, данных мне доктором Тео. Если учесть, какое количество лекарств мы поглощаем, как только почувствуем хворь, то прямо-таки удивительно, что средняя продолжительность жизни населения неуклонно растет.
