– Хорошо. Поедемте. Все равно вы не отстанете.
– Он не любил вас, он вас ненавидел!..
Она сидела передо мной. Опухшая от слез, худенькая, в белой мятой майке и голубых джинсовых шортах, растрепанная, некрасивая, с мокрым ртом, и выплевывала оскорбительные для меня слова. Маленькая тварь, попытавшаяся отнять у меня мужа. Ее комната была похожа на тысячи других девичьих комнат, забитых розовыми игрушками, куклами, книжками, вышитыми подушечками, плюшевыми пледиками, по стенам были развешаны полки с фотографиями в золоченых рамочках, учебниками, вьющимися растениями. На письменном столе, заваленном разным детским хламом, разинул свою светящуюся пасть ноутбук – еще один мой враг, помогавший любовникам. Это он передавал любовные послания, назначал встречи, отрыгивал любовными комментариями после бурных свиданий… В отличие от других моих врагов, которых я мысленно травила, колола ножом и в которых стреляла, этого маленького и тихого монстра, сейчас переливавшегося радужными бликами, я могла бы убить одним мощным ударом кулака.
– А если бы ты родилась толстой и некрасивой, как жила бы тогда? – спросила я ее, и она как-то сразу пришла в себя, схватила салфетку и вытерла лицо, высморкалась, выпрямила спину и уставилась на меня, вероятно, мысленно представляя себя толстой и некрасивой. – Как думаешь, сумела бы выйти замуж за такого парня, как Сергей Голт?
– Да у вас просто денег куча. – Она презрительно скривила рот. – Вам все эти рестораны от отца достались, мне Сережа рассказывал.
Я почувствовала, как будто бы тысячи маленьких иголок впиваются в мои щеки. Так вот как он опускал мою личность, превращал в ничто все мои усилия, труд, талант. Оказывается, вся заслуга моя в том, что я родилась именно у этого отца.
– Допустим. Но разве ты не воспользовалась бы этим обстоятельством, чтобы заполучить себе такого мужа?
– Не понимаю, к чему эти все разговоры. И что вам вообще от меня нужно?
– Я хочу понять, кто его убил и за что. Ты все о нем знала, так? Как думаешь, это могла бы быть безумная Лиза Воронкова?
– Лизок, что ли? – Она презрительно усмехнулась, оттопырив верхнюю губу. – Да бросьте! Все знали, что она все придумывает, у них с Сережей ничего не было и быть не могло! Она же повернутая! Дебилка!
– А, значит, ты ничего не знаешь…
– В смысле? – Она напрягла свою спинку. – Чего я не знаю?
– Он занимался с ней сексом практически каждый день перед тем, как ехать к тебе на свидание. У нее дома – целая коллекция презервативов со спермой Голта. Была проведена экспертиза.
– Чего-чего? С Лизой? С этой дегенераткой? Этого не может быть. Вы все это придумали только что.
– Можешь спросить у Мишина.
– Но Сережа не такой.
Когда она произносила это «Сережа», это звучало как-то по-воровски, словно она украла у меня не только мужа, но и имя, которое принадлежало только мне. Только я имела право называть его Сережей. Для остальных он должен был оставаться Сергеем.
– Но это неправда, неправда. – Глаза ее наполнились слезами, а красный нос заблестел. – Он не такой, не такой! К тому же, когда он приезжал ко мне, он всегда был… словом, готов. Я бы почувствовала, если бы он… Вы же понимаете меня?
Мой муж был сильным в половом смысле мужчиной. Будь он импотентом, всегда думала я, он не смог бы быть и таким красивым, поскольку частью его красоты была его уверенность в своих мужских силах, которая светилась в его взгляде, которую чувствовали все те женщины, рядом с которыми он находился.
Дурочка! Но как же ей было больно услышать о порнографическом романе моего мужа с Лизой Воронковой.
– Теперь-то ты знаешь, каково это – любить, – произнесла я тихо.
– Что вам от меня нужно? Вы же и так все знаете. Или вам нужны подробности?
– Лена, ты беременна?
– Да с чего вы все это взяли?! – воскликнула она, вскочила и заметалась по комнатке. Я не могла не заметить, что у нее очень стройные длинные ноги, что будь у меня такие, я была бы просто счастлива, причем на всю жизнь! И тут мое подлое воображение нарисовало мне картинку, от которой мне стало нехорошо… Переплетенные ноги Сережи, стройные, длинные, покрытые золотистым пухом, и девичьи ноги, гладкие, ухоженные. Я даже услышала шорох простыней.
– Какая-то дура позвонила моему папе, представилась медсестрой из гинекологии и сообщила ему о моей беременности! А у меня месячные, я и матери сказала. Вся эта история – лажа. Мы с Сережей не планировали пока детей, у него полно проектов, а я не хотела всю беременность быть одна…
Еще один удар. «Мы с Сережей не планировали…». Словно это они были супругами, а я так, денежный мешок с родинкой.
Я проглотила и это.
– Давай спокойно все обсудим. Лена, Сережу убили. Застрелили. И поэтому все, что кажется тебе неестественным, странным, все это, по моему мнению, может быть связано с этим убийством. Вот ты говоришь – какая-то дура позвонила. Теперь давай подумаем, что это за дура, кому это надо?
– Да одна из этих, что вечно ошиваются возле вашего дома или рядом с театром… Поклонницы! Я считаю их дурами. Как можно тратить свою жизнь на то, чтобы любить то, что тебе никогда не будет принадлежать?
– Ты любишь море?
– Да, а что? – Она нахмурила свои идеальные, «архитектурные» брови. – При чем здесь это? Вы что, знаете и о том, что мы собирались в Дубровник?
Еще одна пощечина!
– Нет, я о том, что ты любишь море, хотя оно тебе не принадлежит, – сказала я вяло, жалея о том, что подняла морскую тему. Дубровник! Я знала, что Сережа давно хочет туда поехать. А я возила его по Лазурному Берегу. – Скажи, Лена, он что-нибудь говорил тебе о том, что ему угрожают? Может, у него были долги?
– Нет, не было. У него вообще в последнее время была фишка, которая меня раздражала как не знаю что, – она фыркнула и отвернулась. – Прикиньте, он раздавал деньги в долг своим друзьям. А у него их – целая прорва!
Она покрутила пальцем у своего виска. Я не могла не заметить, что у нее чудесный маникюр – края ее блестящих прозрачных коготков словно обмакнули в жидкое сверкающее золото.
И вся эта красота, все, что было в ней красивого и дорогого, подумалось мне, оплачивалось Сережей, возможно, моими деньгами. Хотя, конечно, он и сам начал неплохо зарабатывать.
– Хорошо, что у него не было долгов. А вы когда-нибудь бывали на моей даче в Лобанове?
– Бывали, конечно, пару раз. Мне там не понравилось. Скукотища. К тому же там в любую минуту могли появиться вы.
– Когда вы там были последний раз?
– Давно, не помню уже. А что?
– Как что? Его же нашли там, в лесу, за нашим садом! Как он мог там оказаться? Его машина до сих пор стоит рядом с нашим домом в Москве, он не садится в нее с тех пор, как приехал домой в тот вечер. Однако он был в Лобанове, был, каким-то образом добрался туда сам, зачем бы убийца повез его туда, так далеко, согласись?
– Да, согласна.
– А что ты знаешь о частном детективе, который следил за мной? Что говорил Сережа об этом и говорил ли вообще? Ты пойми, я задаю тебе все эти вопросы не из праздного любопытства. Мне надо бы найти этого человека, потому что он может знать о Сереже гораздо больше нас с тобой.
– Какой еще частный детектив? Я ничего такого не знаю. Да и зачем ему это? Такой кадр стоит больших бабок. На что ему следить за вами?
– Но за мной следили, вот! – И я положила на стол несколько снимков, довольно приличных, даже красивых с эстетической точки зрения, на которых я была изображена в очень выгодном для меня свете, словно демонстрирующая свою пышную грудь и гладкие колени, мужчина же повернулся к фотографирующему спиной. – И этот «кто-то» снял нас с Сережей, понимаешь, словно он не знал, что Сережа – мой муж. Из чего я сделала вывод, что частный детектив, назовем его Иванов, назначив Сереже немаленький гонорар, поручил кому-то, согласившемуся работать за копейки, выполнить его работу, проследить за мной.
Я говорила эмоционально, без остановки, словно и не замечая вытянувшегося лица любовницы моего мужа. А ведь я причиняла ей боль, сильную. Не подозревая, что спина не Сережина, а моего настоящего любовника Юры, она была, по-видимому, шокирована тем, что у нас с Сережей были интимные отношения. И вот теперь она своими глазами увидела это, удостоверилась и теперь страдала. Наверняка он говорил ей, что между нами давно ничего нет, что я ему противна и все в таком духе.
– Лена? – Я тронула ее за руку. – С тобой все в порядке?
Она окинула меня с головы до ног. Оценивающе.
– А, понятно. Он, наверное, говорил тебе, что между нами ничего нет? – Я рассмеялась от души. – Леночка, моя дорогая, мужчины всегда лгут. Даже когда это и не требуется. У них природа такая. И, мягко говоря, имеют все, что движется. Вот как Лизу, к примеру. Ты бы видела ее коллекцию использованных презервативов, которые она собирала! И все они – результат их спаривания! Если ты мне не веришь, можешь спросить у следователя, он подтвердит.
