— Не знаю, — ответила она, — Мне кажется, что для нас теперь все съедобно. Давай сюда свой пакет.
Охота за ящерицами и их хвостами была длинной и непродуктивной. Было найдено еще пять ящериц, но все они лихо удирали в какие-то щелки в земле, не оставив голодным людям даже кусочка своего хвоста. Санька с Вадиком подолгу караулили, затаиваясь около их укрытий, и ждали, растопырив пальцы. Иногда эти гады действительно выбегали, но как-то уж совсем неожиданно. В общем, оба только измучились, а Санька почти довела себя до слез собственной беспомощностью.
— Сволочи, сволочи! Я их ненавижу! — ругалась она на ящериц. — Жалко им, что ли? У них новый хвост вырастет, а тут народ страдает!
— Не расстраивайся, — посоветовал Вадик, — Мы скоро научимся. Здесь сноровка нужна.
— Я уже устала! Сил моих женских нет!
— Ничего. Завтра мы приведем побольше людей и устроим на ящериц облаву.
— Ой, смотри-смотри! — прошептала вдруг Санька. — Нора, что ли?
Она улеглась на живот рядом с каким-то отверстием в земле и попыталась заглянуть внутрь. Норка была небольшая, сантиметром семь в диаметре. И вдруг Санька увидела еще один хвост.
— О! Есть! — закричала она, поспешно вцепляясь в добычу.
Но хвост ящерицы оказался почему-то слишком уж длинным, даже каким-то бесконечным. А когда Санька наконец выдернула его из норы, то оказалось, что это… змея.
— А-а-а! — заверещала Санька, отбрасывая зверюгу прочь.
Вадик кинулся на врага, топча его ногами.
— Саня! Она тебя укусила?! — перепугано спросил он, уничтожив гадину.
— Да-а! — простонала Санька, наведя поклеп на ни в чем не повинное животное.
— Куда?
— Вот сюда-а-а! — и она бессовестно ткнула себя в правую грудь.
Вадик тяжело задышал.
— И чего делать?
Санька сама не знала, как у нее такое сошло с языка. Просто какой-то демон взял и нашептал в ухо:
— Нужно отсосать яд… — И видя ужас, мелькнувший в Вадиковых глазах, поспешно добавила: — А то я могу умереть.
Вадик готовился к подвигу целую вечность. В конце концов он решил, что человеческая жизнь и принципы гуманизма должны восторжествовать над скромностью.
— Хорошо, — произнес он с видом декабриста, идущего на смерть ради свободы. — Снимай футболку!
Санька беспомощно смотрела ему в глаза, всем своим видом показывая, что она тут ни при чем, это все проклятая змея… А сама тем временем тайно нанесла себе острым ногтем телесное повреждение: маленькую царапину.
Расчет Саньки был верен: от вида обнаженной женской груди хорошей формы на мужиков нападает столбняк. На Вадика он тоже напал. Да еще какой! Он моментально залился краской, отвернулся, завздыхал и, стараясь не смотреть на адский соблазн, опустился перед Санькой на колени.
— Где укус? — произнес он твердым голосом.
Санька откинулась поудобнее, прикрыла глаза ресницами.
— Укус тут, — промурлыкала нежно.
Выдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Вадик зажмурился и припал губами к «укусу». И тут все завертелось в Санькиной голове. И дело было не в том, что она нимфоманка, просто когда так долго чего-то ждешь, и вдруг ЭТО наконец-то сваливается на твою голову…
— Чуть повыше… — прошептала она, вздрагивая от страсти.
Вадик послушно переместил губы. Это был, конечно, не совсем поцелуй, но так похоже…
— Так?
— Та-а-ак…
Не помня себя, Санька обвила Вадика руками, и в ту же секунду он отпрянул от нее, как будто его тоже кто-то ужалил.
— Ты чего?! — глаза у него были совершенно дикие.
Санька снова упала навзничь на горячую траву.
— У меня спазмы и судороги, — прошептала она, — Я задыхаюсь! Нужно искусственное дыхание!
Но Вадик почему-то не бросился к ней и не впился ей в губы в страстном экстазе. Она приоткрыла веки. Вадик сидел на корточках и что-то держал в руке около самой земли.
— Что там? — проговорила испуганно Санька, приподнимаясь на локтях.
— Это yж! — воскликнул он с явным облегчением. — Вон, у него желтые пятна на загривке!
Она проворно перебралась к нему. В траве действительно валялась мертвая и совершенно неядовитая змея. Но Саньке было обидно просто так сдаваться.
— По-моему, меня укусила не она, у той было острое жало и ядовитая слюна!
Но Вадик покачал головой.
— Нет здесь никакой другой. А потом у змей не жало, а зубы.
Санька поняла, что опять проиграла. А ведь победа была так близка, так ощутима!
— А может, все-таки надо хоть чуть-чуть отсосать яд? — прошептала она со слабой надеждой.
— Не надо.
— А может…
— Не может. Вставай давай! Надо отнести добычу в лагерь.
* * *
Суп из ужа и одного хвоста ящерицы, сварганенный Аленой, оказался весьма странненьким на вид и ужасненьким на вкус. Но народ ел и не выступал. Само же животное было порублено на частички, и каждому досталось по кусочку. А после обеда все ходили и прислушивались к происходящему в своих животах, как беременные. Но на удивление ничего страшного ни с кем не случилось.
Костик гордился этим изо всех сил.
— Со мной не сгинете! — хвастался он перед Гагариной. — Как я прекрасно организовал вас на выживание! Просто талант!
Но ее было сложно соблазнить подобными заявлениями. Красавица была расстроена: Костик велел ей жить у него, чтобы она грела его по ночам и прибиралась в палатке. За это ей обещались неисчислимые «льготы» и его личные симпатии.
— Лучше бы ты нас вывел отсюда! — в сердцах отзывалась Гагарина на все его выступления.
Но Костик лишь томно вздыхал.
— Да не беспокойся ты, душенька! К этому острову систематически кто-нибудь пристает: то контрабандисты, то бандиты… Нас все равно рано или поздно отыщут. А пока наслаждайся жизнью на всю катушку!
Но ни Гагарину, ни остальной народ перспектива общения с деклассированными элементами как-то не радовала. И лишь Рая всерьез заинтересовалась такими прогнозами. Она принялась было расспрашивать Костика о том, кого из местной «братвы» он знает, но тот послал ее к чертовой бабушке.
Всем прочим же оставалось надеяться, что бандиты и контрабандисты действительно приедут, и что Костик сможет с ними как-нибудь договориться… В любом случае, он пока явно не собирался помирать от голода и жажды, и его уверенность вселяла некоторый оптимизм.
* * *
Саньке и Вадику досталось много всеобщих похвал: они положили начало самообеспечению экспедиции. Вечером Костик решил продолжить это дело и пойти подстрелить кого-нибудь из двустволки, оставшейся в наследство от Пал Палыча.
Сидя на Большом Камне, он любовно чистил ружье и мурлыкал: «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя приводил…»
— Эй, Морковка! — позвал он проходившую мимо Саньку. — Ты не принесешь мне коробку с патронами? Она на столе в лаборатории.
Честно говоря, Санька устала, и вообще ее мучили сомнения относительно непонятного поведения Вадика, а тут какие-то патроны… Но начальство есть начальство, ему отказывать не принято.
— Ладно! — буркнула она, сворачивая с тропы, ведущей к палатке.
Но как только Санька вошла в полумрак лаборатории, то тут же едва не вскрикнула от неожиданности: ее поймал Андрюшка.
— Чего ты тут делаешь? — полушепотом произнесла она, вырываясь из его рук. — И что за дурацкая манера — вечно меня пугать до полусмерти?!
— Я с тобой поговорить хотел. Наедине.
Что-то в его голосе было такое, что заставило Саньку внимательней посмотреть на него.
— Ну?
Андрюшка вздохнул, собираясь с мыслями.
— Я хотел спросить, что у тебя с Вадимом? — выдал он явно заранее приготовленную фразу.
Санька была ко многому готова, но не к такому… Некоторое время она молчала, совершенно не зная, что сказать, а потом все же ввернула стандартный ответ, за который спрятала все: и обиду, и непонимание, и досаду:
— Это мое дело. И тебя оно не касается.
Но Андрюшка решительно замотал головой:
— Вот уж фиг! Давай уж я сам буду определять, что меня касается, а что нет!
Саньке ничего не оставалось делать, как пожать плечом:
— Ну, определяй… Мне-то что?
Андрюшка потупил глаза.
— Ладно, это в конце концов неважно… Важно то… В общем, я хотел сказать… Сань, я всего лишь охранник в банке, шишка, в общем-то, невелика, но… — Увидев какими глазами на него смотрит девушка, он пресекся.
А до Саньки только что дошло: ха-ха, да он, кажись, втрескался в нее, а она и не заметила! Ну будет тебе сейчас, Андрюшенька, месть за все, за все!
— Да, ладно, я тебе отвечу на твой вопрос, — сказала она как можно более расслабленным тоном. — У меня, конечно, есть кое-что с Вадиком. В отличие от тебя, он интересный человек, у него свое мировоззрение… И он не совершает никаких пакостей…
— Потому что хронически ничего не делает, а только болтает! — закончил за нее Андрюшка. — Он же не способен принять ни одного ответственного решения, как ты не видишь?! Думаешь, ему нужна ответственность за тебя? Без нее ведь как-то спокойнее…
