– Но вы нашли, – уважительно произнес я.
– Но мы нашли, – кивнул бывший следователь прокуратуры. – Через полтора месяца. Он «засветился», когда сбывал одному барыге платиновые часики, снятые с руки убитой и изнасилованной им певицы Лады Акюдаг. После сделки с часами Симоненко-Бузько договорился с барыгой, что на следующий день принесет ему еще два кольца с бриллиантами. Барыга был нашим осведомителем и сдал Симоненко-Бузько с потрохами. Когда тот пришел к барыге, мы уже были там и взяли его вместе с колечками убитой певицы.
– Круто! – восхищенно воскликнул я.
– Да, мы тогда сработали четко, – согласился Николай Павлович. – Сопротивления он оказать не успел, мы его повязали и отправили прямиком в следственный изолятор. Через четыре месяца состоялся суд. Адвокат потребовал у суда медицинского освидетельствования его подзащитного, и Симоненко-Бузько был признан медицинской комиссией невменяемым. Решением суда он был отправлен в Казань на принудительное лечение в специализированную психиатрическую больницу с «интенсивным наблюдением». Московских маньяков почти всегда отправляют в казанскую психушку… Вы бы видели, что после этого творилось с родственниками женщин, которых он убил. Они чуть не разнесли зал суда, даже избили приставов. Пришлось вызывать несколько нарядов милиции, чтобы их утихомирить…
– Их можно понять, – заметил я.
– Да, можно, – согласился Николай Павлович. – По мне, так таких маньяков, убийц и насильников надо попросту расстреливать. Ведь все равно излечить их невозможно. Того же Бузько ведь пытались лечить в Рязани, и что после этого вышло? Еще одиннадцать трупов!
– Абсолютно согласен с вами, – искренне проговорил я и с надеждой спросил: – Николай Павлович, а что потом было с этим Филиппом Бузько? Надо полагать, принудительное лечение в психушке для таких, как Бузько, пожизненное?
– Чаще всего да, пожизненное, – согласился старик Знаменский. – Из специализированных психушек с интенсивным наблюдением не так-то просто выйти… Что же касается Филиппа Бузько, то его через несколько дней по приезде в Казань и помещению в психбольницу порешили. Матерые уголовники, которые пребывали в психушке уже несколько лет и которым удалось «откосить» от высшей меры наказания. Ведь смертная казнь у нас была отменена лишь в апреле девяносто седьмого…
– Как порешили? – опешил я.
– Как-как, убили его, – посмотрел на меня как на малое дитя бывший следователь прокуратуры. – Сначала «пустили по кругу», а потом повесили, даже не инсценируя самоубийство. Не любят зэки насильников, а казанская психушка – та же тюрьма, только покруче будет… И содержатся там те же самые уголовники. Ну, туда ему и дорога.
Выключив диктофон, я поблагодарил разговорчивого старика за рассказ и отправился восвояси, тепло распрощавшись с бывшим прокурорским следователем и пообещав сообщить ему, когда по телевизору пройдет передача с его участием.
Все! Это был тупик. Моя версия, что Ларису Бекетову и Санию Хакимову убил вернувшийся или сбежавший из какой-либо психушки маньяк, с треском провалилась. Что ж, отрицательный результат – тоже какой-никакой результат. Хотя это, конечно, успокоительная отговорка, не более. Вторая же моя версия, что в Измайлово появился новый маньяк (возможно, подражатель), отдающий предпочтение молодым рыженьким барышням, была шаткой и не имела пока под собой никакой почвы. Значит, эту почву надлежало найти и прощупать. То есть обнаружить факты, подтверждающие мою вторую версию. После чего уже искать фигуранта. Нового «измайловского маньяка»…
Глава 6
Доклад шефу и мои умозаключения, или Как обороняться женщине, если на нее нападает маньяк
Каким образом добываются факты и улики? Путем исследования места преступления, обысков, дознаний и последующих умозаключений. Кроме последнего, всех остальных источников добычи фактов и улик я был лишен. И мне надлежало идти не от частного к общему, а от общего к частному. То есть строить свои умозаключения не из уже имеющейся базы источников, а искать источники из совершенных личных умозаключений.
Здесь можно много чего напридумывать! Но вот насколько это продуктивно…
Я пришел к следующему.
Умозаключение первое… Раз обе жертвы нового маньяка работали в кафе «Берлога», значит, маньяк видел их, то есть обратил на них свое внимание в этом кафе.
Умозаключение второе… Раз Ларису, а до нее Санию маньяк видел в этом кафе, стало быть, он в нем бывал не один раз. И не два. А, возможно, и до сих пор ходит, и его, может, даже считают постоянным клиентом.
Умозаключение третье… Два первых умозаключения приводят к выводу: либо преступнику-маньяку нравится, как в этом кафе готовят, а это значит, что он живет недалеко от него, скажем, на Измайловском шоссе или, к примеру, на улице Кирпичной, либо злодей этот работает в непосредственной близости от «Берлоги», например, на аттракционах, в «луна-парке» или на стадионе «Трудовые резервы» и питается в кафе во время обеденного перерыва, а, может, еще и ужинает после работы.
Вывод у меня получился следующий: так или иначе, но плясать в своих розысках маньяка мне придется от кафе «Берлога». Только вот с чего начинать?
Я не стал далее раздумывать, поскольку такие раздумья ни к чему путному меня все равно не привели бы. В таких случаях всегда надо сменить обстановку и тему, и загрузить сознание совсем иной информацией и делом. Поэтому я двинул на работу, ибо двенадцатое января – это первый рабочий день в наступившем году. И на рабочем месте в этот день просто необходимо показаться, чтобы обозначиться, что я есть и что за время новогодних праздников я не упился до смертных колик, не забомжевал или не отъехал по пьяни на постоянное место жительства в Экваториальную Гвинею. Ну, и еще надлежало доложить шефу о своем расследовании, ведь инициатива этого расследования исходила все-таки от него.
Когда я пришел на наш телеканал, там было, на удивление, тихо. Пустые коридоры, полупустые кабинеты с унылыми сотрудниками, смиренно тянущими время до окончания рабочего дня. Впрочем, после затяжных праздников такое бывает нередко. Все эти дни, с первого по одиннадцатое января, работу телеканала обеспечивали так называемые дежурные сотрудники. Остальная часть работников телеканала «Авокадо» пребывала дома, восстанавливаясь после десятидневного отдыха. Да что там говорить, если даже Катюшка, всегда энергичная и достающая всех, в том числе и начальство, новыми проектами касательно своей бессмертной передачи для женщин «Ты – богиня», смирно сидела у себя в кабинете и резалась в Интернете в подкидного дурака.
Я прошел пустым коридором к кабинету шефа и постучал.
– Да, – глухо послышалось из-за двери.
– Здравствуйте, шеф, – войдя, поздоровался я. – С прошедшим вас.
– Здравствуй, Русаков, – нехотя отозвался Гаврила Спиридонович. – И тебя по тому же месту… Ты чего это приперся?
– Я не приперся, я прибыл, шеф, чтобы обстоятельно доложить вам о ходе расследования убийства девушки в Измайловском парке, которое вы не далее как шестого января сего года поручили вести мне, шеф, – отрапортовал я, с почтением нажимая на слово «шеф».
После этих слов моего любимого начальника слегка передернуло, и он коротко бросил:
– Докладывайте.
– Докладываю, – начал я, откашлявшись для солидности. – Итак, после того, как вы, Гаврила Спиридонович, приказали нам со Степой Залихватским отправиться поутру шестого января на место происшествия в Измайловский парк, мы, как вы уже знаете, прибыли на это место и запечатлели его в разных планах. Нам также удалось запечатлеть на камеру и жертву преступления. Именно в таком состоянии, в каковом она была случайно обнаружена. Чуть позже мы выяснили, что убитую девушку зовут Лариса Бекетова. Она работала продавщицей в кафе «Берлога», расположенном непосредственно в Измайловском парке. Чего все это нам стоило, вы, наверное, знаете от Степы. А если еще нет, то можете в любой момент узнать, посмотрев отснятые Залихватским кадры… Нам также удалось побеседовать с очень колоритным стариканом-«олимпийцем» Николаем Васильевичем Сахниным, заядлым лыжником и главным свидетелем случившегося, а также бывшим пенсионером республиканского значения, но теперь пенсионером на общих основаниях, имеющим спортивный стаж шестьдесят два года. Это он обнаружил труп убитой девушки и вызвал полицию, а потом дал оперативно-следственной группе первые показания… Посмотрите наше интервью с ним. – Я для убедительности кивнул и поднял большой палец вверх: – Пальчики оближете! – После чего не удержался и добавил: – И тотчас издадите приказ о поощрении меня, Степы и Степаныча премией в размере месячного оклада каждому, которую мы сможем получить в бухгалтерии без всяческого промедления. – Гаврила Спиридонович на мои слова неодобрительно хмыкнул. – Именно пенсионер Николай Васильевич поведал нам о том, что убитую девушку зовут Лариса, и работала она продавщицей в кафе «Берлога». А до нее на этом месте работала девушка из Татарстана по имени Сания, которая пропала семь месяцев назад, неизвестно как и незнамо куда. Розыски ее ни к чему не привели. А вот вам и информация к размышлению, – со значением посмотрел я прямо в глаза шефу. – Сания тоже была рыженькой, как и Лариса…
