— Нет, не ослышалась. Мы с Пией нашли квартиру в Греббестаде. Переезд состоится через две недели.
— Вот и ладненько! — одобрила Анника. — Давно пора. А то я уже начала волноваться, что ты так и застрянешь в холостяках. Ну и когда же мы услышим топот маленьких ножек?
— Только не надо давить! — сказал Мартин. — Я еще помню, как ты не давала покоя Патрику, когда он встретил Эрику. И вот что с ним стало! Бедняга под твоим влиянием поторопился с зачатием ребенка, и видишь — в результате он постарел на десять лет. — Мартин подмигнул Патрику, показывая, что шутит.
— Пожалуйста, если нужно, можешь спросить у меня совета, как это делается, — добродушно разрешил Патрик.
Мартин только было собрался разразиться ответной колкостью, как в дверь одновременно попытались протиснуться Эрнст и Йоста вместе с принесенными стульями. Сердито буркнув что-то, Йоста пропустил коллегу вперед, и тот как ни в чем не бывало уселся посреди комнаты.
— Что-то тут у вас тесновато, — заметил Йоста, посмотрев вокруг с такой кислой миной, что Мартин и Анника невольно подвинулись.
— В тесноте, да не в обиде, — без особой жизнерадостности произнесла Анника.
Последним неспешной походкой подошел Мельберг и остался стоять в дверях.
Патрик разложил перед собой бумаги и набрал в грудь воздуха. В эту минуту на него всей тяжестью обрушилось сознание ответственности, которая легла на него в связи с расследованием убийства. В его жизни это происходило не в первый раз, но он все равно нервничал. Он не любил находиться в центре внимания, и серьезность задачи давила ему на плечи. Но альтернатива могла заключаться лишь в том, что руководство расследованием взял бы на себя Мельберг, а этого Патрик во что бы то ни стало хотел избежать. Итак, не оставалось ничего другого, как начать собрание.
— Как вам уже известно относительно этого дела, мы получили подтверждение того, что смерть Сары Клинга произошла не вследствие несчастного случая, а в результате убийства. Она действительно утонула, но в ее легких была обнаружена не морская, а пресная вода. Это свидетельствует о том, что ее утопили где-то в другом месте, а затем сбросили в море. Конечно, это уже ни для кого не новость, а все детали можно найти в отчете Педерсена, копии с которого сняла Анника.
Патрик передал по кругу несколько пачек соединенных скрепками бумаг, и каждый получил свой экземпляр.
— Можно ли что-то сказать исходя из того, какая вода была обнаружена в легких? Здесь, например, написано, что в воде были частицы мыла. Можем ли мы установить, какого сорта было это мыло? — спросил Мартин, указывая на один из пунктов заключения.
— Да, можно надеяться, что это будет установлено, — кивнул Патрик. — Проба воды отправлена на анализ в Государственную криминалистическую лабораторию, и через несколько дней мы будем знать, что им удалось выяснить.
— А что насчет одежды? — продолжал Мартин. — Можно сказать, была ли она одета, когда ее топили в ванне? Ведь мы вправе предположить, что ее утопили в ванне?
— К сожалению, ответ будет тот же самый. Ее одежда также отправлена в криминалистическую лабораторию, и до того, как придет ответ, я ничего больше не могу вам сказать.
Эрнст возвел глаза к небу, и Патрик бросил на него пронзительный взгляд. Он отчетливо понимал, что тот сейчас думает. Эрнст просто завидовал, что не он, а Мартин сумел задать несколько разумных вопросов. Вряд ли Эрнст когда-нибудь поймет, что их дело — работать одной командой над решением поставленной задачи и это исключает всякое индивидуальное соперничество.
— Имеем ли мы дело с преступлением на сексуальной почве? — спросил Йоста, и лицо Эрнста приняло еще более кислое выражение, когда он понял, что такой же недотепа, как он, додумался-таки до осмысленного вопроса.
— Это невозможно сказать. Но я бы хотел, чтобы Мартин поискал, нет ли в наших списках кого-либо, осужденного ранее за преступление против ребенка.
Мартин кивнул и сделал отметку в своем блокноте.
— Кроме того, нам нужно повнимательнее присмотреться к родственникам, — продолжал Патрик. — Мы с Эрнстом провели с ними предварительную беседу, когда сообщили им о том, что Сара была убита. Кроме того, мы поговорили с лицом, на которое бабушка Сары указала как на возможного подозреваемого.
— Можно, я угадаю, кто это, — заметила Анника без энтузиазма. — Уж не был ли это некий Кай Виберг?
— Так и есть, — подтвердил Йоста. — Я отдал Патрику все документы о наших контактах с ним за последние годы.
— Напрасная трата времени и ресурсов! — буркнул Эрнст. — Совершенная глупость думать, что Кай имеет какое-то отношение к смерти девочки.
— Да, кстати: вы с ним, кажется, знакомы, — вставил Йоста и внимательно посмотрел на Патрика, чтобы убедиться, известен ли ему этот факт.
Патрик кивнул в знак подтверждения и вмешался, видя, что Эрнст снова хочет взять слово:
— Как бы там ни было, мы продолжим расследование в отношении Кая, чтобы как можно скорее решить, замешан он тут или нет, и работа в этом направлении будет развернута в самом широком масштабе. Мы вообще должны узнать как можно больше о девочке и о ее семье. Я думаю, мы с Эрнстом поговорим со школьными учителями, чтобы узнать, не известно ли им о каких-нибудь проблемах в семье. Поскольку у нас так мало сведений, нам придется прибегнуть к помощи местной прессы. Ты мог бы взять это на себя, Бертиль?
Не слыша ответа, он повторил снова, уже погромче:
— Бертиль?!
Ответа по-прежнему не последовало. Мельберг стоял, прислонившись к дверному косяку, с таким отсутствующим видом, словно глубоко погрузился в собственные мысли. Повторив вопрос еще громче, Патрик наконец добился от него реакции.
— Ах, простите? Что ты сказал? — вскинулся Мельберг, и Патрик, глядя на него, уже в который раз мысленно удивился, как такой человек мог оказаться начальником полицейского отделения.
— Я только хотел спросить, не мог бы ты взять на себя переговоры с местной прессой? Исходя из того, что случилось убийство, интерес представляют любые наблюдения. Мне кажется, в связи с этим делом нам потребуется помощь общественности.
— Ах да, разумеется, — кивнул Мельберг все с тем же сонным выражением. — О'кей. Я поговорю с прессой.
— Вот и хорошо. Сейчас мы, пожалуй, ничего больше не можем сделать, — произнес Патрик, опустив сложенные руки на стол. — Еще вопросы есть?
Никто не отозвался, и после нескольких секунд молчания все, словно по команде, засобирались уходить.
— Эрнст? — окликнул Патрик, когда тот уже был на пороге. — Ты будешь готов выехать через полчаса?
— А куда ехать-то? — отозвался Эрнст привычным для него недовольным тоном.
Патрик набрал побольше воздуха. Временами у него бывало такое впечатление, что ему только кажется, будто он что-то сказал, тогда как на самом деле лишь беззвучно шевелил губами.
— В школу, где училась Сара. Чтобы поговорить с ее учителями, — объяснил он, стараясь произносить слова как можно отчетливее.
— А-а, это! Да, через полчаса, наверное, я смогу, — сказал Эрнст и повернулся к нему спиной.
Патрик проводил его сердитым взглядом. Еще денек-другой он потерпит навязанного ему напарника, а затем нарушит распоряжение Мельберга и привлечет к работе Мулина.
Стрёмстад, 1924 год
Прелесть новизны постепенно стиралась. Вся зима прошла в любовных свиданиях, и поначалу она наслаждалась каждым мгновением. Но вот зима подошла к концу, приближалась весна, и она почувствовала, как ею понемногу начала овладевать скука. Если быть честной, то она перестала понимать, что такого уж привлекательного находила в Андерсе раньше. Он, конечно, был недурен собой, это она не могла отрицать, но его речь была бедна и неразвита, и от него всегда попахивало потом. Кроме того, сейчас, когда тьма, ранее скрывавшая ее проделки, начала отступать, Агнес все труднее становилось тайком выбираться к нему. Нет, пора положить этому конец, сказала она себе, сидя дома перед зеркалом.
Закончив наряжаться, она спустилась, чтобы позавтракать вместе с отцом. Вчера у нее было свидание с Андерсом, и она все еще чувствовала утомление. Поцеловав отца в щеку, она села за стол и вяло принялась чистить яйцо. Возможно, по вине вчерашней усталости запах яйца вызвал отвращение, и она ощутила, что желудок взбунтовался.
— Что такое, деточка? — обеспокоенно спросил отец, сидевший напротив на другом конце стола.
— Устала что-то, — ответила она жалостным голосом. — Ночью мне отчего-то никак не спалось.
— Бедняжка, — пожалел ее отец. — Постарайся что-нибудь скушать, а потом иди к себе наверх и приляг отдохнуть. Наверное, нужно показать тебя доктору Ферну, а то я смотрю, ты всю зиму какая-то скучная.
Не удержавшись от улыбки, Агнес поспешила прикрыть рот салфеткой. Потупив глазки, она сказала отцу:
