Карташов при этой фамилии тоже встрепенулся и стал пристально вглядываться в фотографию.
— Он тоже ваш ученик? — спросил он.
— Не совсем, — улыбаясь, ответил тренер. — Он очень разносторонний человек, но начинал он именно со мной. Но учить мне было его нечему. У него была врожденная меткость, просто феноменальная. Ему все прочили блестящее будущее, Олимпийские игры и все прочее. Но… Ему вдруг стало скучно, и он ушел. Причем с такой легкостью, что можно было просто позавидовать. Занялся восточными единоборствами и достиг больших успехов. Я видел, как он дрался в учебном бою. Это, я вам скажу, надо было посмотреть. Движения, пластика! Потрясающе! И я понял, что ему действительно тесно в моем тире. Таким, как он, простор нужен. А вы его что, знаете? — вдруг встревожился Яков Палыч. — С ним тоже что-то случилось?
— Нет, нет, — заверила его Лариса. — Мы действительно о нем кое-что слышали, но не более. Кстати, слышали только хорошее.
«Ложь во благо — это не ложь», — мысленно проговорила она.
Посидев еще немного и вспомнив всех олимпийцев — учеников Якова Палыча, они попрощались с гостеприимным хозяином.
— Что ты теперь скажешь? — победоносно улыбаясь, спросила у Олега Лариса. — Похоже, те весенние убийства и Стас Леонидов связаны между собой. Связаны одним именем — Андрей Горин. Да и директор завода — по почерку очень похоже. Слишком много совпадений…
* * *
— Вы хорошо его запомнили? — Молодой высокий человек спортивного телосложения нервно ходил по комнате.
Рубашка на нем была мятая, и вообще весь его вид вызывал ощущение неряшливости и нечистоплотности. И еще торопливости. Он действительно очень спешил, после того самого звонка. Этот звонок не просто его встревожил, он его испугал.
«Этого не может быть, этого просто не может быть», — твердил он всю дорогу, пока несся на машине на другую сторону Волги.
— Я его не очень рассматривал, но описать могу. — Председатель зверосовхоза был растерян от такого натиска со стороны партнера.
Ко всему прочему он не понимал, чем вызвано такое раздражение. И раньше в области появлялись кустари, пытавшиеся наладить свое дело. Но такую реакцию он наблюдал впервые.
— Ну так описывай, — резко крикнул молодой человек.
— Хорошо, хорошо, — поспешил заверить его председатель. — Он довольно симпатичный, высокий, мускулистый…
— Возраст! — поторопил его собеседник.
— Лет ему, — он задумался на минуту, — думаю, что около сорока, но выглядит хорошо. Очень обаятельная улыбка. Глаза какие-то немного отрешенные, а так…
Председатель совхоза скептически скривил губы.
— Да, во время разговора он крутил в руках ключи от машины, — припомнил он. — Как эти… в восточных видах спорта применяются… Не помню, как они называются, что-то типа нунчаки или еще как.
— Ясно, — коротко бросил молодой человек, прекрасно поняв, о чем идет речь. — Но этого не может быть!
И еще раз, устремив взор в сторону от собеседника, повторил:
— Этого не может быть! Ребята не ошибаются.
Председатель со своей стороны все же настаивал на своем. Он уверил своего гостя, что описал человека, приезжавшего к нему, в точности.
Молодой человек с каменным лицом дослушал его, встал и, не попрощавшись, вышел.
* * *
Кабинет, где некогда восседал Владимир Владимирович Тысин, отделан был в духе еще доперестроечного времени. Массивный стол, книжные шкафы, где некогда хранилась идеологически выдержанная литература классиков самой передовой в мире теории — книги, которые никогда не читают, и поэтому они сохраняют практически первозданный вид. На столе — несколько телефонов, среди которых один особенный, с гербом Союза.
Завод под номером 69 в социалистические времена был в самом расцвете сил и слыл довольно богатым среди своих сородичей. Это была так называемая «оборонка». Сюда хотели попасть по распределению, сюда мечтали перевестись с других предприятий.
Потом грянула эра перемен, и завод верно и неуклонно начал сползать вниз. Тысин метался по городу в поисках кредитов и заказов, но почти все безрезультатно. Директору надо было еще поставить на ноги своих детей, да и строительство шикарной дачи на Волге не совсем было завершено.
Идея о том, что помещения завода можно сдавать в аренду мелким промышленникам, пришла руководству неожиданно. И дела снова пошли в гору. Да и производство постепенно стало налаживаться.
Но Тысину хотелось большего. Тем более что дефолт 1998 года не отразился на его благосостоянии позитивным образом — не успев перевести свои активы в доллары, он много потерял.
Предложение Влада Стокова заинтересовало Тысина невероятно. Одного он только боялся: дело нечистое, печенкой он чувствовал, что совсем не для производства товаров народного потребления собирается снять Стоков цех. За эти самые товары таких денег, которые собирался платить Влад за аренду, не предлагают. Но, поколебавшись немного, Тысин все-таки согласился.
Решающим послужил тот факт, что Влад все проблемы с властями брал на себя. Однако внезапная смерть Влада смешала все его карты. Более того — в душу господина директора заполз и прочно там укоренился СТРАХ.
Он предполагал, что это не просто так и что, возможно, это связано с нечистыми делами, которыми занимался Влад. И хотя сам Тысин практически не был причастен ко всему этому, беспокойство не покидало его.
И вот в таком разболтанном состоянии психики Тысин однажды снял после звонка телефонную трубку и услышал незнакомый мужской голос. Человек, который звонил, представился Тысину новым директором фирмы «Карт». Каким-то образом к нему попал договор Тысина и Стокова, только этот новый партнер не просил… он требовал аренды цеха, причем на таких условиях, что Тысин просто окаменел. На подобное он не мог согласиться. Он хотел спокойно доработать до заслуженной пенсии.
Человек, представившись Максимом, говорил о том, что все проблемы с властями — это его, Тысина, проблемы, и только его.
«Аренда слишком высокая, а на дверных ручках, — с усмешкой проговорил Максим, — много не наработаешь».
Тысин отказался, но затем последовали новые звонки, причем звонившие уже и не ставили никаких условий, а просто угрожали, намекая на то, что у Тысина есть дети и жена.
Смерть к нему пришла внезапно. Боли он не почувствовал, только удивление. И еще непонимание того, что произошло. Эти чувства он и унес с собой в тот другой, неизвестный мир…
…Сейчас же за массивным дубовым столом сидел сумрачный мужчина неопределенного возраста. Он был каким-то сморщенным. Казалось, что у него постоянно что-то болит или он чем-то недоволен.
«Да уж, — отметила про себя Лариса, — не завидую я его подчиненным».
— Я вас слушаю, — бросил он.
Только что очень тощая и долговязая девица доложила ему о приходе Ларисы и Карташова, и им было позволено войти.
Лариса с тоской посмотрела вслед уходящей секретарше, и ей искренне захотелось пригласить ее к себе в ресторан и просто накормить. Она была похожа на скелет, обтянутый кожей. Даже профессиональная манекенщица казалась рядом с ней толстушкой.
— Я вас слушаю, — повторил сморщенный мужчина свой вопрос, то и дело перебирая какие-то бумаги на столе.
— Городское Управление внутренних дел, — представился Олег, привычным движением доставая удостоверение. — Капитан Карташов.
— Герасимов Юрий, — не глядя на собеседника, кивнул хозяин кабинета на стул, давая понять, что можно сесть.
На Ларису он не обратил ни малейшего внимания, как будто ее вообще не было в кабинете.
— Нас уже допрашивали, — сделал ударение на последнем слове Герасимов, — люди из вашего ведомства.
— Я не собираюсь вас допрашивать, — спокойно проговорил Олег, — я просто хочу прояснить ситуацию.
— Проясняйте, — разрешил Герасимов.
— Какую вы занимали должность до убийства Тысина?
— Я уже отвечал на этот вопрос, — невозмутимо ответил новый директор завода, делая какие-то пометки у себя в бумагах.
— Ответьте еще раз, — попросил Олег.
— Я был коммерческим директором этого предприятия.
— Должность солидная, — заметил Карташов. — В таком случае вы должны были знать все последние проекты вашего шефа.
— Я знал многое, но не все, — спокойно ответил Герасимов.
Он оторвался от бумаг и пристально посмотрел на Ларису и Олега. Они оба выдержали взгляд. Герасимов отвел глаза и снова углубился в бумаги.
— У Тысина был личный секретарь, помощник и охранник в одном лице, — наконец ответил он.
— А где мы можем найти этого человека? — вежливо поинтересовался Олег.
— Я не знаю, — пожал Герасимов плечами. — Дело в том, что, когда убили Тысина, вслед за этим Игорь исчез.
