– Нет. Просто ищу нехорошего человека….
– Хочешь дам тебе другого? Искать не придется. У нас начальник отдела такой нехороший.
– Тот еще хуже.
– А банда у него есть? Как в фильме «Черная кошка»?
– Нет. Просто этот человек – большая сволочь, которой помогает сволочь поменьше. А называем мы это дело очень просто – «Добрый вечер».
– Не эффектно, Романтики нет. Назвали бы тогда «Будьте здоровы!» или «Как самочувствие?»
– Смейся, смейся. Это у тебя от безграмотности. Чему вас только в институтах учат? Слушай внимательно, говорю для малограмотных. В начале века, у преступников была еще своя «империя», которая и на заграницу выходила. И вот ее «подданные» решили придумать свой язык. Чтобы никто их больше не понимал. Придумали. И назвали «музыкой».
– И как звучала эта «музыка»?
– Для непосвященного человека совершенно непонятно. Это была смесь немецкого, венгерского и цыганского языков. Причем многие вещи или действия имели символические названия. Гостиничная кража, например, называлась «гутен-морген» – доброе утро, дескать, проснулись, а чемоданчиков нет. И у нас похоже. Хотел человек к вечеру разбогатеть, а вышла крупная неприятность. Вот тебе и «Добрый вечер»!
– Стой! – она закрыла ему рот своей теплой ладошкой. Потом поднялась на цыпочки и поцеловала.
– Какой ты у меня умный! Все знаешь.
– Это не я все знаю, а мой приятель, Володя Астахов. Большой специалист в этих делах. Между прочим, в 1981 году русской сыскной системе исполнилось сто лет. Причем, наш сыск построен на несколько иных принципах, чем в других странах. Вот, положим…
– Тс-с-с, тише, Литвин. Хватит эрудиции, смотри, какой вечер. Дождь всех разогнал. Никого нет. И ты меня давно не целовал…
1
Утром ничего ее произошло.
Сообщений с вокзалов и аэропортов не поступило…
Преступники ничем себя не проявили.
2
Четверть седьмого. Литвин прошел по всем постам. Оперативные группы окружали предполагаемые места встречи. Со стороны их заметить невозможно. Кто-то ждет знакомых (самое время для свиданий), кто-то читает газеты. Многих – вообще не видно.
Георгий старался не торчать у всех на виду. Не стоило рисковать. Зотов мог запомнить его в лицо. Поэтому он выбрал для себя наблюдательным пунктом пешеходный мост над железнодорожными путями. Длинный, метров пятьсот, а то и больше. И вот, Литвин, как капитан огромного корабля, вышагивает по своему мостику.
В динамике пискнуло и вкрадчивый бас Астахова проурчал:
«Третий, третий, я – второй, как слышите? Прием!»
– Я – «третий», слышу хорошо, – ответил Литвин, дождавшись, пока пройдут люди.
– Нормально, – рявкнула рация и Георгий поспешно отключил ее. С голосом Астахова только в Большом петь.
Кнопку приемо-передачи заело. Пришлось поспешно подцепить ее ногтем, чтобы вылезла из гнезда. Она появилась на поверхности, но начала подозрительно болтаться. Литвин пощелкал ей несколько раз и, увидев, что она держится, успокоился.
Хотя, какой там, успокоился! Еще несколько минут и все станет ясно. Если их сегодня не возьмут, потом искать будет очень трудно. Страна большая. Когда они еще себя проявят? И, главное, как? Если кто-то пострадает или погибнет – это будет и на его совести. Ведь это он упустил Зотова. И сейчас, с определением места и времени встречи преступников – ошибся или угадал?
Он отвернулся от платформы и посмотрел в другую сторону. Красиво. Темно-синий вечер, густые россыпи синих, желтых, зеленых, красных мигающих огоньков и строгие узоры десятков путей, упирающихся в далекий горизонт. А в центре клубка стальных рельсовых нитей – диспетчерская башня, как голова хищной птицы.
Голова!!!!!
Конечно, «голова»! Зачем им встречаться на людном месте!? У башни они, конечно, тоже на виду, но напротив – склады, чуть дальше – стройка.
«У головы» – а почему не там?
Литвин выдернул рацию и с силой утопил кнопку на «передачу»!
3
Дробов, не спеша, раскрыл пачку сигарет, Честно говоря, устал он от этой суеты. Года все-таки берут свое. Литвин и Астахов еще молодые, здоровые. А он, если честно, с удовольствием ушел бы начальником отделения охраны. «Госцирка», например, или какого-нибудь крутого универмага. Даже «ловушки», как москвичи сразу после открытия окрестили огромный магазин «Московский», на площади трех вокзалов.
А что, работа спокойная. Какой дурак пойдет обворовывать крупный магазин? Небось, у нас не Нью-Йорк! И для семьи больше времени останется.
Ладно, три года до пенсии. А потом вполне можно найти приличную, спокойную работу.
«Ишь, „голова“! В сырости здесь только торчать! А эти – сидят у какого-нибудь пьяницы, по кличке „голова“ и посмеиваются над вами. Точно… Напридумывали, фантазеры», – беззлобно подумал Дробов о ребятах.
Он взглянул на часы. Восемнадцать двадцать две. Немного осталось. Скорей бы, что ли…
Рация во внутреннем кармане требовательно запищала. Дробов ответил на позывной.
– «Третий» молчит, – обеспокоенно прогудел Астахов. – Посмотри, где он там. Прием.
– Понял, – буркнул Дробов и глянул на место на мосту, где несколько минут назад стоял Литвин. Его не было. Мелькали только редкие фигуры пешеходов, не решившихся, как остальные, переходить по путям. Литвина не было. Куда он делся?
В это время в динамике рации раздайся треск, и голос Литвина, сбиваясь, сообщил:
– Я «третий»… «третий»… Место… Напротив диспетчерской. Рация… наверное… Попробую… – такое впечатление, словно Георгий обрывал слова на бегу. – Буду передавать…
Дробов оглянулся. Темная фигурка бежала наискосок от платформы к низким складам. Чуть в стороне темнела башня диспетчерской.
4
Спрятаться за деревом. Так хорошо. И башня видна, и все подходы. Еще минуты две-три есть.
Разобравшись с «головой», он сбежал с пешеходного мостика и обосновался в символической рощице из пяти тополей средней толщины.
Литвин вытащил приемо-передающее устройство рации, быстро осмотрел его. Рядом с кнопкой торчал хвостик измочаленной спички. Только этого не хватало. Наверное, она и мешает. Георгий выдернул ее ногтями.
К «Чухленке» подошла электричка. Сейчас две соседние платформы электропоездов разных веток – только дополнительная сложность. Если придет поезд и на «Перово» – попробуй тогда отыщи в толпе Зотова или Трефа.
Вот какой-то мужчина идет к башне. Издали не разберешь.
Но Литвину показалась, что это именно Сашка. Почему он идет к диспетчерской? Неужели, все-таки встреча там?
Литвин оттолкнулся от дерева и пошел, одерживая дыхание, словно в грохоте сортировочного узла оно могло его выдать.
Они сближались.
И вдруг, когда Литвин прошел уже половину пути, мужчина резко повернул и направился к складам.
Георгий ускорил шаг.
Рельса…
…шпала…
…шпала…
…гравий…
…рельса…
…перебежать перед тихо ползущим вагоном…
Как же неудобно бегать по путям!!!
Впереди электричка. Мужчина успевал перейти путь. Литвин понял, что тот сейчас исчезнет за проходящим составом.
– Зотов! – закричал он, что было сил.
Мужчина замер, потом быстро повернулся, вглядываясь. В резках тенях зажегшегося огромного светильника над путями трудно было сразу узнать, кто это окликнул. Литвин заторопился.
Это действительно Сашка!
Зотов, наконец, понял, кто его звал. Он рванул было вперед, но, услышав истошный визг электропоезда, отпрыгнул и побежал вдоль состава в сторону.
Георгий бросился за ним, крикнув на ходу в рацию: «Зотов здесь, преследую».
5
Астахов нервно жевал мундштук папиросы. Происходило нечто непредвиденное. Литвин зачем-то побежал к складам. Что-то вдруг случилось с его рацией.
Видимо, надо взять координацию на себя. Он связался с Поповым.
Тот дал «добро». Сообщи, что посылает на подмогу еще одну группу оперативников и объявляет повышенную готовность в близлежащих отделениях милиции.
Астахов быстро снял часть людей из метро, оставив там минимум, – в крайнем случае, помогут постовые и дружинники, – и направился с ними к «Перово».
Из машины они периодически вызывали Литвина. Но тот не отвечал.
От метро до электрички было минут пять езды.
6
Зотов бегал довольно быстро. Едва прошла электричка, как он метнулся в сторону. Но там уже медленно шел товарняк.
Сашка проворно догнал вагон, вскочил на тормозную площадку и исчез из виду.
Мимо тяжело дышавшего Литвина проходили рефрижераторы. Поезд набирал скорость. Вагонов впереди было еще много. Состав только-только втягивался на перегон. Наконец, появились открытые платформы, Прыгать неудобно и опасно – земля сырая, но… Хорошо, хоть куртку надел.
Георгий быстро побежал рядом с платформой, изловчился, зацепился за деревянный борт и резко подпрыгнул.
…Мгновенная заминка – свалиться под колеса или перевалиться внутрь?
