Мма Потокване не только помнила всех своих сирот по именам, она знала всех сколько-нибудь влиятельных людей в Ботсване. Встретив кого-нибудь из них, она тут же прикидывала, чем он может быть полезен сиротскому приюту. Богачей она просила о пожертвованиях, мясников — об обрезках, пекарей — о пончиках и пирожках. Чтобы отказать мма Потокване, требовалась недюжинная смелость, и в результате ее сироты ни в чем не нуждались.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони, знавший мма Потокване больше двадцати лет, регулярно приезжал в приют, когда возникали проблемы с техникой. Он поддерживал в рабочем состоянии старый микроавтобус для перевозки сирот — детали к нему приходилось искать по всей стране, так как автомобиль был очень старым, — а также водяной насос, из которого подтекало масло. Он мог бы посоветовать мма Потокване выбросить старую технику на свалку, но понимал, что его предложение будет отвергнуто. Мма Потокване свято верила, что каждую вещь — технику или что-нибудь другое — нужно использовать до конца, и никогда не выбрасывала то, что можно было починить, считая это расточительством. В прошлый раз, когда мма Рамотсве пила чай вместе с мма Потокване у нее в кабинете, она заметила, что ее фарфоровая чашка склеена в нескольких местах.
Пока мистер Дж. Л. Б. Матекони ставил грузовик под старым деревом плюмерии, где всегда парковались гости, мма Потокване махала им из окна. Когда они вышли из кабины и мистер Дж. Л. Б. Матекони взял ящик с инструментами для починки мотора, мма Потокване появилась на крыльце и направилась к ним.
— Ко мне пожаловали два моих лучших друга! — тепло приветствовала их она. — Мма Рамотсве и ее жених мистер Дж. Л. Б. Матекони!
— Теперь он мой шофер, — пошутила мма Рамотсве. — Мне больше не надо садиться за руль.
— А мне — готовить, — подхватил мистер Дж. Л. Б. Матекони.
— Но вы никогда и не готовили, рра, — сказала мма Потокване. — Что за разговоры о готовке?
— Иногда готовил, — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони.
— Когда? — спросила мма Потокване.
— Иногда, — упорствовал мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Но почему мы стоим и говорим о еде? Мне нужно починить насос. Что с ним стряслось на этот раз?
— Он издает очень странный звук, — сказала мма Потокване. — Не тот странный звук, что он издавал раньше. На этот раз он трубит, как слон. Вот так. Не все время, но довольно часто. И еще он трясется, как собака.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони покачал головой.
— Это очень старый насос, — сказал он. — Техника не может жить вечно. Она похожа на нас. Когда-нибудь ей приходит конец.
Он увидел, что мма Потокване не готова к такому пораженческому разговору.
— Возможно, он стар, — возразила она, — но он еще работает, разве нет? Чтобы купить насос, придется потратить деньги, которые можно употребить на что-нибудь другое. Детям нужна обувь. Нужна одежда. Нужно платить зарплату воспитательницам, поварихам, всем. У меня нет денег на новые насосы.
— Я просто сказал вам правду, я не сказал, что не стану его чинить.
— Хорошо, — сказала мма Потокване, закрывая дискуссию о насосах. — Мы все любим этот насос. И не желаем ему смерти. Когда-нибудь это, возможно, случится, но не сегодня.
Она повернулась к мма Рамотсве.
— Пока мистер Дж. Л. Б. Матекони будет чинить насос, — сказала она, — мы пойдем ко мне и выпьем чаю. А потом, когда он закончит, напоим чаем и его. У меня есть фруктовый торт, и самый большой кусок мы оставим вашему жениху.
Водокачка находилась на дальнем конце широкого поля, которое начиналось сразу за жилыми корпусами. Часть поля занимал большой огород, остальное засевали кукурузой, ее сухие стебли еще торчали с прошлого года над землей. Насос качал воду из глубокой артезианской скважины, доходившей до подземного потока, который, как подозревал мистер Дж. Л. Б. Матекони, питался водами дамбы. Его всегда удивляло, откуда в такой засушливой стране, как Ботсвана, столько подземных вод? Как могли сохраниться под этими бескрайними бурыми равнинами, с выжженной в период засухи землей, глубокие озера чистой пресной воды? Разумеется, нельзя рассчитывать на то, что вода есть повсюду. Когда в Моколоди построили большой каменный дом, то оказалось, что никакой воды там нет. Позвали лучших лозоискателей, и эти люди ходили туда и сюда со своими прутиками, но ничего не нашли. Прутики не шевелились. По какой-то причине подземных вод там не было. В конце концов пришлось возить туда воду в старой цистерне.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони пересек поле. На его башмаках была пыль, сухие мучнистые стебли трещали под ногами. Какая щедрая земля, подумал он. Дайте песчаной почве немного воды, и она с легкостью пробудится к жизни и щедро одарит вас вкусными плодами. Все мы зависим от этой простой щедрости: деревья, скот, тыквы, люди — все. Эта земля, по которой он шел, особая земля. Ботсвана. Его земля. Она кормила весь его род: его отца мистера П. З. Матекони, а еще раньше — его деда мистера Т. Матекони. Все его предки были связаны с этой частью Африки, они любили и лелеяли ее, и она щедро благодарила их.
Он посмотрел на небо. Мистер Дж. Л. Б. Матекони всегда носил шляпу на открытом воздухе, коричневую шляпу без ленты, из тонкого фетра, очень старую — как насос в сиротском приюте. Он немного сдвинул ее назад, чтобы лучше видеть небо. Пустое, такое высокое, что кружилась голова, такое безразличное к человеку, шагавшему по полю под этим небом.
Он подошел к водокачке. Насос с автоматическим выключателем, подключенным к цистерне для хранения воды, работал. Прислушавшись к шуму мотора, мистер Дж. Л. Б. Матекони не заметил ничего особенного и подумал, что мма Потокване, вероятно, все придумала. Но пока он стоял у двери водокачки, думая о большом куске фруктового торта, который его ждал, насос издал странный звук, о котором говорила мма Потокване. Трубный клич слона. Но в данном случае он означал нечто худшее: то был предсмертный хрип насоса.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони со вздохом вошел на водокачку, предварительно проверив, нет ли там змей, которые любят лежать в таких местах. Потом протянул руку и щелкнул выключателем. Насос, застонав, остановился. Настала тишина. Мистер Дж. Л. Б. Матекони поставил ящик с инструментами на землю и достал гаечный ключ. Он чувствовал усталость. Жизнь — это борьба с усталостью, усталостью механизмов и усталостью души. Топливо. Смазка. Усталость.
Он отложил ключ. Нет. Он не сможет наладить насос. Мма Потокване всегда просила его сделать то одно, то другое, и он всегда делал. Сколько раз он чинил этот насос? Раз двенадцать, а может, и больше. И ни разу не взял ни единого тебе за свою работу и, конечно, никогда не возьмет. Но теперь ему придется разочаровать мма Потокване. Она была добра к нему во время его болезни — хотя сейчас он почти ничего не помнит о том странном времени полной растерянности и печали, — и он всегда ей будет благодарен. Но механик он, а не она. Он знает, что жизнь насоса подошла к концу, и его необходимо заменить. Мма Потокване ничего не понимает в насосах и машинах, хотя иногда ведет себя так, как будто понимает. На этот раз ей придется его выслушать. Он скажет: «Мма Потокване, я осмотрел насос, его нельзя починить. Он не поддается ремонту. Позвоните кому-нибудь из ваших спонсоров и скажите, что вам нужен новый насос».
Он закрыл дверь, бросив на насос последний взгляд. Как-никак, он был старым другом. Ни один современный насос с ним не сравнится. Где сейчас найдешь такое колесо и красивый тяжелый корпус? Ни один современный насос не затрубит, как слон. Этот насос прибыл сюда издалека и теперь может вернуться обратно, в Англию. Вот ваш насос, который вы оставили в Африке. Ему пришел конец.
— Какой вкусный торт, — сказала мма Рамотсве, принимаясь за второй кусок, который мма Потокване положила ей на тарелку. — Теперь мне некогда печь торты. Мне бы хотелось что-нибудь испечь, но где взять время?
— Этот торт, — сказала мма Потокване, слизывая крошки с пальцев, — испекла одна из наших воспитательниц, мма Готофеде, превосходная хозяйка. Когда я жду гостей, она печет торт. И еще приглядывает за детьми в своем корпусе. А вы знаете, как это непросто.
— Они добрые женщины, ваши воспитательницы, — сказала мма Рамотсве, глядя в окно на двух женщин, сидевших на веранде одного из аккуратных корпусов, в которых жили дети. У них был обеденный перерыв, и они с удовольствием болтали друг с другом.
Мма Потокване, проследив за взглядом мма Рамотсве, сказала:
— Вон мма Готофеде. Та, что в зеленом фартуке. Это она хорошо готовит.
— Я знала людей с такой фамилией, — сказала мма Рамотсве. — Они жили в Мочуди. У них была большая семья. Много детей.
— Мма Готофеде замужем за одним из их сыновей, — пояснила мма Потокване. — Он работает в дорожном управлении. На паровом катке. Она сказала мне, что на прошлой неделе он переехал своим катком собаку, конечно, по ошибке. Собака, наверно, была очень старая и не слышала катка.
