Я, не особенно напрягаясь, соврал, что у меня — дивный кот по имени Мафусаил, который постоянно нуждается в сексе с кошками, что меня категорически не устраивает. Моя собеседница расхохоталась, молниеносно записала меня на прием и протянула мне крошечный бланк розового цвета с надписью: «Встреча с доктором Морисом Буасье 9 октября в 10.00». Я благодарно кивнул и, простившись, вышел на улицу, весело прищурившись на солнце, что внезапно вышло из-за тучи и ярко засияло на небе.
Итак, завтра я всерьез побеседую с ветврачом, выясню, насколько замешан он во всем этом деле, а пока…
Неожиданно раздался отчаянный звонок моего сотового.
— Слушаю вас, комиссар! — ответил я, ощущая, как заколотилось мое сердце в недобром предчувствии.
— Плохие новости, Ален, — вздохнул в ответ он. — Только что нам вновь был звонок от того смотрителя кладбища на Монмартре. Он обнаружил еще один труп, молодого мужчины. Догадайтесь, кого?..
Разумеется, я поспешил сесть за руль и, тут же выкинув из головы все мысли о ветеринаре, отправился по уже известному мне маршруту – на Монмартр, в город мертвых.
Глава 24. «О мертвых — либо хорошо, либо ничего»
Я снова ехал по вечному прекрасному Парижу, но солнце, которое еще каких-то две минуты назад сияло ярко и празднично, вдруг померкло, все небо заволокло тучами, словно природа вновь скорбела о роде человеческом, столь легко впадающем в грех братоубийства.
Итак, сторож кладбища Монмартра, стоило нам только отъехать с трупом Мари, обнаружил тело Нико.
Разумеется! Если парочка столь неожиданно собралась, бросилась в бега, значит, знала, что им грозит смерть, и если Мари попала в ее ловушку, значит, и Нико постигла та же участь.
На этот раз у входа на кладбище меня встретил более подозрительный полицейский, которому, по всей видимости, уже подпортила нервы группа туристов, возмущенных тем, что их не пускают на знаменитое кладбище. Страж порядка связался с комиссаром по рации, добросовестно уточнив, можно ли пропустить к нему некоего Алена Муара, после чего хотел было приставить ко мне провожатого, но я решительно отказался, заверив, что найду нужное место самостоятельно — как предварительно сообщил мне комиссар Риво, труп обнаружили «по соседству» с могилой прабабушки Мари.
И вот я вновь шел по тем же аллеям кладбища под скорбно заморосившим мелким серым дождем, под которым застыли там и тут потемневшие от времени каменные плачущие ангелы. Итак, прошло каких-то несколько часов, и выяснилось, что мертвая Мари была не одна: где-то поблизости от своей пассии лежал мертвый Нико, не в силах привлечь к себе внимание полиции, чтобы и его бездыханное тело увезли на пару с подругой.
Интересно, почему все-таки оба оказались убиты именно на кладбище? Допустим, как ни сентиментально это звучит, но Мари действительно могла уговорить подкараулившего ее убийцу дать ей возможность умереть на могиле прабабушки. А Нико? Насколько известно, у него на кладбище Монмартра никто из родни не захоронен. Зачем же ему было тут появляться? Может, они с Мари заранее договорились встретиться именно здесь, чтобы более-менее спокойно обсудить свои дальнейшие шаги? Но Мари перехватили на машине у самого подъезда! Неужели она выдала убийце свои планы о встрече с Нико?
Я неторопливо шагал в уже известном мне направлении, невольно отмечая своих «старых» знакомых – котов, что мирно прятались от дождя под каменными склепами. Равнодушно прищурив глаза, они полудремали, словно их, жителей парижского некрополя, давно не волновали вопросы питания-размножения и прочая дребедень повседневной жизни простых смертных. Лишь изредка кто-то из котов вдруг вскакивал и грациозно потягивался, заставляя меня невольно вздрогнуть от внезапного взгляда прозрачных желтых глаз.
Комиссар Риво встречал меня в своей обычной позе: руки — в карманах просторных брюк, во рту — трубка, мирно дымящаяся под редким дождем.
— Поздравляю! Вы вновь опередили наших экспертов, так что успеете увидеть труп в его, скажем так, первозданном виде.
С этими словами комиссар отступил на шаг, и моему взору представилась внушительная картина: старый, черноватой плесенью покрытый каменный склеп с широко распахнутой, поскрипывающей-покачивающейся на ветерке дверцей; внутри — холодный полумрак, каменный выступ в виде трона, где и восседал Нико, которого живым мне так и не пришлось повстречать.
Комиссар направил внутрь склепа луч фонарика, и картина стала еще более впечатляющей. Нико действительно был, что называется, парнем в теле — довольно высокого роста рыжеватый шатен с уже обрисовывающимся под рубахой брюшком и круглым лицом, на котором особенно выделялся чувственный рот с толстыми, при жизни ярко-красными губами. Эти пухлые губы, теперь синеватого цвета, были плотоядно раскрыты, как будто перед самой смертью Нико собирался заглотить некий аппетитнейший кусок. При этом его карие глаза мертво уставились в угол склепа, голова была запрокинута назад, а перерезанная тонкой сталью шея залила потемневшей кровью всю грудь.
«De mortuis aut bene, aut nihil» – «О мертвых хорошее, или ничего» – было написано на стене склепа. Я невольно усмехнулся, словно наяву увидев ехидную ухмылку неизвестного убийцы. Готов биться об заклад: он выбрал место для трупа Нико именно из-за надписи, отлично зная ее смысл. Нико при жизни, похоже, у всех вызывал неприязнь, так что только и оставалось – молча почтить память о нем…
Глава 25. Двойная кража в «Мадлен»
Тут послышались оживленные голоса и смех — значит, прибыли судмедэксперты. Мы с комиссаром отошли в сторонку, уступив им место.
— Ален, вам совсем не страшно? — поинтересовался комиссар, невольно покачивая головой. — А вот мне не по себе. Что же это за монстр, столь безжалостно убивающий молодых людей? И выбрать подобный вид убийства — хладнокровно перерезать горло стальной нитью!
Он зябко передернул плечами.
— Интересная деталь: оба раза эту окровавленную нить он оставляет тут же, рядом с телом, как собственную визитную карточку. При этом заметьте: убийца вполне может перепачкаться кровью своей жертвы. Значит, скорей всего, он должен быть одет во все черное.
Я пожал плечами:
— Отнюдь нет! Подумайте сами: чтобы накинуть проволоку на шею, ему сподручнее подойти к жертве сзади. Подошел, накинул, молниеносное движение — и голова почти отрезана; кровь заливает грудь жертвы, а ты — чистенький. Запачкаться можно лишь, так сказать, оформляя «интерьер». Мари наш убийца просто уложил на могилу ее прабабушки. А вот труп Нико он затащил внутрь склепа — здесь вполне можно было ненароком замараться. Так что, скорей всего, убийца встречал своих жертв в своем обычном виде, а потом надевал «рабочую» одежду — фартук или блузу, в какой художники малюют свои шедевры.
Комиссар молча кивнул и принялся выколачивать о стену склепа свою трубку, после чего неспешно набил в нее свежий табак.
— Кстати, — внезапно вспомнил он. — То дело в рекламном агентстве — вчера под вечер ко мне неожиданно зашел комиссар Кло, чтобы лично рассказать о том деле в агентстве «Мадлен». Действительно, запутанная история. Если в двух словах, то все завязано на женских сплетнях и склоках. Некой Мими дружок Пако, из криминальной среды, подарил какую-то хитрую шкатулку с тайничками. В одном из тайничков лежал дорогой перстень с бриллиантом. Мими притащила шкатулку, чтобы похвастаться перед подружками, и вскоре шкатулка пропала. Непонятно почему, Мими обвинила в краже именно Лулу.
Комиссар перевел дух, потом крепко затянулся трубкой.
— Когда прибыла полиция, которую вызвала одна из служащих, при обыске шкатулка была обнаружена в шкафчике Лулу. Вот только этот шкафчик был взломан, — комиссар лукаво подмигнул. — В шкатулке оказался и перстень, который стопроцентно подходил под описание пропавшего во время ограбления одного богатого семейства в апреле этого года. Естественно, тут уж полиция вцепилась в Мими мертвой хваткой, требуя координаты ее щедрого приятеля. Но к моменту отбытия полиции в управление этот перстень в очередной раз таинственно исчез. То бишь был вторично украден, и на сей раз — у самой полиции!
Комиссар покачал головой, с задумчивой усмешкой глядя куда-то перед собой — на череду потемневших от времени надгробий.
— Словом, то дело так и повисло — перстень бесследно пропал, Пако — тоже, словно его успели предупредить, девицы переругались, сваливая вину друг на друга, обливая друг друга грязью… И вот теперь — эти трупы. Как знать, быть может, это лишь итоги поиска все того же перстня?
Все может быть! Я кивнул.
— Предположим, тогда перстень у полиции стащила все-таки Лулу — может, попросту хотела в отместку подложить его той девице, что пыталась подставить ее. Но по какой-то причине затея не удалась, и перстень остался у Лулу. Возможно, Мари знала об этом, но предпочла промолчать, — моя фантазия бойко работала. — И вот, устроившись на работу в «Сады» и случайно узнав, что Лулу живет в доме ее босса, Мари могла рассказать ту историю своему дружку Нико, а уж он моментально задумал всю аферу с похищением Лулу и требованием выкупа. Вот только странно, что не прозвучало даже намека на то, какой именно выкуп имеется в виду.
