– Скорее, наоборот, мы впереди паровоза оказались. У нас на весь коллектив только один курящий – Михал Михалыч. А ему уже за шестьдесят, так что за здоровье бороться поздно. Слушай, Костя, а что нам это дает? То, что это тип не работает в земельном, я имею в виду?
– Да ничего абсолютно. Представляешь, сколько в городе людей, которые там не работают? – Костя потянулся к столу и выключил магнитофон. – Все, хватит на сегодня. Если в десять утра там быть… чтобы нам вместе не светиться, я на своей машине поеду. А твою как, починили?
– Еще не знаю. Надо будет завтра в мастерскую позвонить. Вообще-то, колеса залатать – дело небольшое, наверняка все уже сделано. Сначала туда зайду, а потом уже на машине к месту нашего волнующего рандеву.
– А мастерская далеко? – уточнил Костя.
– Полквартала, не больше. За пять минут дойду.
– Ну ладно, так и сделаем. Я за тобой присмотрю со стороны, пока ты в машину не сядешь, – Костя встал, потянулся, подошел к окну. Постоял немного, глядя в темное стекло. – Толь, я уж, наверное, ночевать у тебя останусь. Не возражаешь?
– Не сказать, чтобы я мечтал заполучить сегодня в свою постель именно тебя, – засмеялся Анатолий, – но спальным местом обеспечить сумею.
– Знаю я, о ком ты мечтал, – оживился Костя, быстро оборачиваясь.
– Иди к черту, – у Анатолия моментально пропало чувство юмора. – Я ее очень уважаю, она прекрасный человек и специалист, и у нас исключительно дружеские отношения!
– А ты кого имеешь в виду? – с самым невинным видом поинтересовался Костя.
– Тьфу! Скоморохом тебе, на ярмарке плясать, а не преступников ловить!
Уже когда они погасили свет, Костя, повозившись немного и сплющив в блин свою подушку, окликнул негромко:
– Толя, а ты знаешь что забыл сказать?
– Что?
– Что Леночка политически грамотна и морально устойчива!
– Ну что, сработал ваш гениальный план? Да? Очень странно. Нет, не верю. А вот это совершенно ничего не значит. Мало ли, что он согласился. Наверняка попробует устроить встречную ловушку… да не пытаюсь я вас учить, и в дело ваше не лезу! Просто предупреждаю, что Саранцев ничего вам завтра отдавать не собирается. Нет, не сомневаюсь. Да, конечно, как только что-нибудь узнаю, немедленно сообщу.
Петя доел картошку, корочкой хлеба, аккуратно, собрал с тарелки остатки масла:
– Спасибо большое, не дали умереть с голоду. А то, поверите, с утра росинки маковой во рту не было!
– Кто же тебя в столовую не пускал? – Лена убрала со стола грязную посуду, налила чай, поставила на стол вазочку с остатками печенья и конфет.
– Меня пускали, я сам не пошел. Заигрался.
– Что значит: «заигрался»? – подняла брови Галина Андреевна.
– Ну, заигрался. Взял класс и занимался. Учу себе Бетховена, тихо-мирно, никого не трогаю. Тут Валька Величко, зараза такая, является. Притащила зачем-то магнитофон и говорит: «Хочешь послушать, как Менухин то же самый концерт играет? У меня кассета с записью здесь». Я естественно, соглашаюсь. Забираю магнитофон, кассету, Вальку выгоняю, чтобы слушать не мешала…
– Ну ты нахал, Петечка, – не удержалась Лена. – Слушаешь ее магнитофон и ее же выгоняешь!
– Да ее все выгоняют. Ты просто не представляешь, какая Валька болтушка! Любая сорока рядом с ней – великая молчальница. И потом, ей все равно на английский надо было идти.
– А тебе не надо? – уточнила Галина Андреевна.
– Зачем это? Я все равно по-английски полтора слова с хвостиком понимаю, так чего время зря терять? Лучше специальностью позаниматься. В общем, слушаю я и прихожу к выводу – Менухин быстрее играет. Ладно, думаю, и я попробую. Взял темп хороший, сыграл кусок, опять запись послушал – он быстрее. Я прибавил и Менухин тоже. Я еще темп увеличиваю, а он снова быстрее! Я уже шпарю так, что ноты переворачивать не успеваю, а Менухин все равно впереди! То есть совершенно невероятное что-то происходит. Больше четырех часов мы вот так в догонялки играли. И главное, почти достал я его, еще чуть-чуть бы! Но тут Валька вернулась за магнитофоном.
– И не дала тебе Менухина догнать? – посочувствовала Лена.
– Ну! А ведь я мог бы, сто процентов, получилось бы.
– Кстати, этот твой Менухин, это кто такой?
– Менухин? – глаза у Пети стали круглыми.
– Ну, это ты так сказал – Менухин. Тоже скрипач, что ли?
– Ты что, Ленка?! Сказать, что великий Иегуди Менухин «тоже скрипач», это все равно что… все равно… нет, Галина Андреевна, вы слышали, что ваша дочь говорит?!
– Слышала, – спокойно кивнула Галина Андреевна. – Но извини, не могу разделить твоего возмущения. Может он и великий, этот твой Иегуди, но я про него понятия не имею.
– И это наша интеллигенция! – Петя поднял глаза к небу. – Можно сказать цвет… Вы вообще, хоть одного скрипача знаете?
– Лично? – мило улыбнулась Лена. – Только тебя.
– Да при чем здесь лично! – похоже, он искренне расстроился. – По фамилии! Но как же так – ведь концерты бывают по телевидению, в газетах иногда пишут…
– Не переживай ты так, – пожалела соседа Галина Андреевна. – Я сразу двоих знаю – Ойстрахов, отца и сына.
– Я тоже знаю, – поторопилась его утешить и Лена, – Спивакова. Потом Плетнев… нет, Плетнев, это пианист. А, вот еще – Башмет!
– Башмет – альтист! – завопил Петя.
– Альтист, скрипач – что, такая большая разница? – пожала плечами Лена.
– Господи, да для чего же мы живем? – Петя совсем закручинился. – Трудимся до седьмого пота, работаем, так что рук не чувствуем, а результат? Сами играем, сами слушаем – все для внутреннего употребления? А широким массам наплевать, им все равно – что скрипка, что альт, что виолончель! И даже девушка, на которой я хочу жениться…
– Петечка, я тебя умоляю, – вздрогнула Лена, – ни слова о твоих планах. У меня и так сложностей сейчас хватает. Если ты не можешь понять, что я за тебя замуж не собираюсь, то хотя бы молчи об этом.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился он. – Я никуда не тороплюсь. Все равно, сначала аспирантуру нужно закончить, заявить о себе. А уж когда стану богатым и знаменитым, ты сама передумаешь.
– Петечка, – подозрительно ласково заулыбалась она, – знаешь что?
– Что?
– Пока ты еще не стал богатым и знаменитым, шел бы ты домой, а? Поужинал, поговорил – кажется, вся культурная программа выполнена?
Несколько секунд Петя раздумывал, не обидеться ли ему, решил, что не стоит и широко улыбнулся:
– Ладно, пойду. Действительно, поздно уже, вы устали… Спокойной ночи.
Еще некоторое время после его ухода, мать и дочь сидели молча. Потом Галина Андреевна заметила неуверенно:
– Вообще-то, если подойти к этому вопросу серьезно, то Петя – вовсе не самый худший вариант. Возможно, с ним вполне можно научиться сосуществовать.
– Бр-р-р, – Лену передернуло. – Мама, что ты говоришь? Выходить замуж, для того, чтобы научиться сосуществовать вместе, да и то – возможно! Вот уж спасибо тебе большое.
– Да ведь я просто сказала, что он неплохой мальчик. Непьющий, талантливый – значит и семью прокормить сумеет. А годы-то идут… Слушай, Ленка, а правда, бог с ним с этим Петей! И замуж вовсе не зачем выходить, правильно! По нынешним временам это не обязательно. А вот если бы ты взяла, да и родила – как бы было славно!
– Кого родила?! – поперхнулась Лена.
– Да какая разница? Ребенка. Лучше, конечно, девочку, но это уж, как получится. Замуж ты не собираешься, ладно, это я поняла. Но почему же не родить от хорошего человека?
– А хороший, это кто? Опять Петя?
– Да почему же обязательно Петя? Хотя бы твой Саранцев. Не алкоголик, не жулик, не хулиган какой-нибудь. Приличный человек и обеспеченный, кстати. Тоже плюс в его пользу.
Лена поморгала, потом нервно рассмеялась:
– Знаешь, мне даже интересно, как ты себе это представляешь? Я что, зайду завтра к нему в кабинет и скажу: «Толя, моя мама хочет, чтобы я родила девочку и решила доверить тебе почетную роль папаши. Поскольку ты обеспеченный, приличный и не алкоголик». Так что ли?
– Думаешь такой способ сработает?
– Сработает, разумеется. Толя тут же, не выходя за дверь вызовет скорую помощь. И будешь ты меня, мамуля, в желтом доме на Алтынной горе навещать.
– Тогда придумай что-нибудь, не такое прямолинейное. В конце концов, ты не глупая, привлекательная женщина, почему бы ему тобой не заинтересоваться?
– Откуда я знаю, почему? Но не заинтересовывается ведь.
– А ты сама предприняла хоть что-нибудь для этого?
– Мам, я не умею кокетничать.
– Не умеешь, не кокетничай. Но улыбнуться, между делом, ты ему можешь? Лишний раз в кабинет зайти? Спросить о каком-нибудь пустяке?
– Мамочка, чему ты меня учишь?
– Тому, что ты, в твоем возрасте, должна лучше меня знать! Пригласи его домой, скажи что видеомагнитофон испортился, попроси починить…
– Но видик прекрасно работает!
– А ты что, не в состоянии его испортить? Ну давай я сама там проводок какой-нибудь оторву. Или просто уроню его на пол – будет прекрасный предлог.
