– А ты что, не в состоянии его испортить? Ну давай я сама там проводок какой-нибудь оторву. Или просто уроню его на пол – будет прекрасный предлог.
– Нет уж, давай не будем. Вдруг он не умеет их чинить.
– Ну пригласи его гвоздь забить, скажи, что полку книжную надо повесить.
– У нас нет книжной полки, которую надо повесить.
– Да что ж ты у меня какая зануда! Куплю я тебе завтра полку!
– Вот и договорились, – Лена тихо понадеялась, что Галина Андреевна не найдет в магазинах подходящей полки или та окажется слишком дорогой. На всякий случай, уточнила: – Только смотри, чтобы обязательно под светлое дерево была, в тон остальному. И застекленная.
– Естественно, – энергично кивнула мать, – зачем нам лишние пылесборники.
Саранцев старательно изображал спокойствие и незаинтересованность. На самом деле, это был не самый лучший способ слиться с возбужденной толпой, клубившейся в узком коридоре, около триста двадцать пятой комнаты. Деланая невозмутимость Анатолия контрастировала с нервной злой очередью. Правда, жаркое ему было так же как и остальным посетителям комитета по землеустройству. А может, и еще больше – ради того, чтобы скрыть кобуру пистолета, пришлось надеть пиджак.
Толстая, коротко стриженная блондинка, в обтягивающих брючках и синей короткой курточке, повернула к нему влажное лицо:
– Вы там уже были?
– Где? – Анатолий, который как раз оценивал ее шансы оказаться оперативным работником или пособницей бандитов, растерянно заморгал.
– В канцелярии, – блондинка ткнула указательным пальцем, похожим на сосиску, которую повар-оригинал решил украсить массивным перстнем, в сторону двери с бумажной табличкой «325». – Документы отдали?
– А… нет еще. Я в первый раз. Хочу разобраться сначала.
– Бесполезно, – блондинка разразилась каркающим смехом, – все равно ничего не поймете. У вас межевое дело?
– Э? А, да, межевое, – Анатолий решил, что проще будет согласиться.
– У меня тоже, – горько усмехнулась она. – Я здесь уже три месяца по кабинетам мотаюсь. Называется, радость, наследство получила! Домишко трухлявый, участок крохотный, да и тот весь бурьяном зарос – а хлопот, как будто я Красную площадь на свое имя переписываю. Все документы сто лет назад оформлялись и кое-как. С тех пор законы тридцать раз успели поменяться, концы найти невозможно!
– Кто последний в триста двадцать пятый? – спросила пожилая женщина.
– Вот он, – снова ткнула пальцем блондинка, прежде чем Анатолий успел открыть рот. – А у вас межевое дело?
– Да кто их знает, может и межевое. Кооператив у нас дачный, уже пятьдесят лет садам. А теперь говорят, документы не оформлены, отнять могут землю.
– Отнять, это они могут, – вступил в разговор высокий старик с пышными седыми усами. – Нынешней власти лишь бы народ грабить! Вот у моего сына тоже участок на Волге…
– Извините, – Анатолий вымученно улыбнулся пожилой женщине, – вы будете стоять? Я отойду ненадолго.
– А ты за кем, сынок, занимал?
– За мной, – снова ответила за него блондинка, – за мной и держитесь. – И только что за рукав седоусого не подергала: – Так что у вашего сына? У него межевое дело?
Анатолий отступил в сторону лестницы. На площадке, действительно, было не так душно. Ха, а Костя прав был, насчет того, что тот мужик здешних порядков не знает. Он бросил взгляд на отпечатанное на принтере объявление, короткое и злое: «Курить запрещено!» Ни тебе «пожалуйста», ни «извините»… а что, вполне в духе национальных традиций. Анатолий вспомнил, как читал в газете историю про дверь в какой-то французской гостинице. Около нее тоже висели таблички на самых разных языках, насчет того, что персонал гостиницы просит эту самую дверь закрывать. При этом, на немецкой табличке красовалось «битте», на английской – «плиз», на итальянской и испанской тоже имелись соответствующие вежливые формы, и только русская коротко рявкала: «закрывайте дверь!» Когда же автор статьи, почувствовав обиду за себя и за своих соотечественников, обратился к портье с вопросом, почему, собственно, традиционно дружественный французский народ допускает подобную дискриминацию, служащий гостиницы был крайне удивлен. Со всем, подобающим в этой ситуации тактом, он заверил уважаемого гостя, что, во избежание подобных инцидентов, все таблички являются точными копиями тех, что висят в гостиницах соответствующих стран. И если в цивилизованных европейских странах принято писать на табличках «пожалуйста», а на исторической родине уважаемого месье этим пренебрегают, то что здесь может поделать скромный французский портье?
Впрочем, бог с ними, с этими объявлениями. Гораздо интереснее узнать, кто все-таки его караулит от Кости. И кто подойдет за дискетой. Костины ребята давно должны быть здесь, значит, это кто-то из тех, что сейчас терпеливо топчется в очереди. Вон тот мужик с газетой, например. А что, позицию он занял очень грамотно, ему хорошо видна и лестница, и значительная часть коридора. И сам Анатолий, соответственно, как на ладошке. Единственное, что смущает, это газета – уж слишком банальный прием. Просто не верится, что сыщики в двадцать первом веке продолжают им пользоваться. Нет, если бы он был оперативником, он бы за газету не стал прятаться. Натянул бы старые джинсы, плеер на пояс повесил, наушники в уши и порядок! Куда хочешь, туда и коси глазом, главное не забывай плечами подергивать, как будто пританцовываешь под музыку. Кто на такого внимание обратит? О, а вот и он, паренек с плеером! Стоит, руки в карманах, глаза сощурены – и не поймешь, куда смотрит. Засланный казачок, это точно! Вот только кто его заслал? Дверь, около которой стоял парень, открылась и в коридор, прижимая к груди несколько папок из которых торчали бумаги, вышла женщина лет пятидесяти в молодежном, не по возрасту, джинсовом костюмчике. Парень, не переставая дергаться, развернулся и скользнул в кабинет. Анатолий посмотрел ему вслед с нескрываемым удивлением и покачал головой. Что ж, получается ошибочка вышла. И этот меломан, на самом деле, честный клиент.
– Прекрати рожи корчить, – прозвучал в ухе Костин голос.
– А я разве корчу? – шепотом удивился Анатолий.
– Не спорь, кретин, все дело завалишь! Посмотри на часы, вздохни, почеши в затылке! Веди себя естественно!
Анатолий послушно выполнил все требуемые манипуляции, хотя сомневался, что у него получилось достаточно хорошо. Особенно почесывание затылка. Он старательно взлохматил пятерней волосы, но полной уверенности, что это выглядело естественно, не было.
Мужик с газетой с интересом наблюдал за ним. И женщина с папками тоже. Анатолий осторожно скосил глаза направо, налево… и вон та тетка, и старуха и девица на шпильках! Похоже, все, кто находился в пределах прямой видимости, таращились сейчас на него. Или это ему только кажется? Мания преследования разыгралась? Рука сама потянулась к голове. В этот раз задумчивое почесывание затылка было исполнено просто блестяще.
– Толя! Ты как здесь оказался?
Анатолий резко обернулся:
– Виталя? Ты что здесь делаешь?
– Ой! А что у тебя с лицом?
– Разве можно задавать такие вопросы непосредственному начальству? Это и бестактно и небезопасно. Так что ты здесь делаешь?
– Да Михал Михалыч просил заскочить, бумажонку одну забрать, – Виталя взмахнул тонкой пластиковой папочкой, – а то у него запарка. Специально ходил к Борису Петровичу, чтобы тот меня отпустил.
– И… и давно ты тут? – Анатолий отчаянно пытался держать в поле зрения как можно больше лиц и при этом не вертеть головой. Мужик с газетой, кажется, опять смотрит? И вон тот амбал в тренировочном костюме тоже. Только откуда он взялся, его же здесь не было?!
– С самого утра. Пришел, как на работу, к половине девятого. А ты? Оформляешь что-нибудь?
– Д-да, – Анатолий вспомнил блондинку и добавил более уверенно: – У меня межевое дело.
– Ух ты! А что это значит?
– Избавься от него, – прошелестело в ухе.
– Ой, Виталя, не морочь себе голову. У них все так сложно… – пожалуй, Костя был прав. – Ты в офис сейчас?
– Э-э… ну да, – судя по тому, как у парня вытянулась физиономия, он явно рассчитывал еще пару часиков понаслаждаться свободой.
– Ну и ладно. Скажешь Татьяне, что я до обеда, скорее всего, не появлюсь. Если кому понадоблюсь, пусть звонят мне на сотовый.
– Хорошо, скажу. Ну, я пошел?
– Иди, Виталя, иди, – ласково покивал ему Анатолий.
– Ага. Счастливо, – спускаясь по лестнице, Виталя пару раз оглянулся, но, наконец, скрылся из виду.
– Ф-фу, – выдохнул Анатолий и, глядя в стену, доложил шепотом: – Ушел. Надо же, это чистая случайность, что он здесь именно в это время оказался!
– Заткнись, – прошипел Костя. – И перестань махать руками!
Еще десять минут ожидания ничего не дали. Саранцев, которому снова удалось принять скучающий вид, рассеянно скользил взглядом по топчущимся рядом людям. Он еще немного поиграл в «угадайку», пытаясь выделить среди настоящих посетителей, тех кто только притворялся ими, но занятие было абсолютно бессмысленным. Подозрительно выглядели все до единого. Анатолий плюнул, сделал пару шагов в сторону, оперся о стену, выкрашенную грязно-зеленой масляной краской и прикрыл глаза.
