Так уж устроен доктор Паскуано, и комиссара его слова ничуть не смутили. Нужно только найти к нему правильный подход.
- Ну, если не к дружбе, то к взаимному уважению.
- Тут вы правы, - согласился Паскуано.
Клюнул. Теперь все просто.
- Доктор, что еще вы должны сделать по делу Микелы Ликальци? Есть новости?
- Какие новости? Я уже давно доложил о результатах вскрытия судье и начальнику полиции. Считаю, что тело можно отдать мужу.
- Вот как? Потому что, видите ли, именно муж сообщил мне, что ему позвонили из управления полиции и сказали, что похороны могут состояться не ранее чем в пятницу.
- Это не ко мне.
- Простите, доктор, что злоупотребляю вашим терпением. А с телом Маурицио Ди Блази все ясно?
- В каком смысле?
- Ну, причина смерти…
- Что за идиотский вопрос? Автоматная очередь, только что пополам его не перерезало, а то бюст на колонну можно было бы ставить.
- А правая нога?
Доктор Паскуано прищурил и без того крохотные глазки.
- Почему вы спрашиваете именно про правую ногу?
- Потому что левая меня не интересует.
- Ну да. Зашиб - наверное, подвернул или что-нибудь в этом роде. Он и ботинок не мог надеть. Но ногу он повредил за несколько дней до смерти. И на лице был обширный кровоподтек.
Монтальбано подскочил на месте.
- Его избили?
- Не знаю. Или ему здорово врезали по физиономии, или он ударился сам. Но это не полицейских рук дело. Удар также был нанесен еще при жизни.
- Тогда же, когда он повредил ногу?
- Думаю, что да.
Монтальбано поднялся, протянул доктору руку:
- Благодарю вас и не смею больше задерживать. И последнее. Вас сразу предупредили?
- О чем?
- О том, что застрелили Ди Блази?
Доктор Паскуано так крепко зажмурил свои малюсенькие глазки, что казалось, внезапно уснул. Ответил он не сразу:
- Вы что, все это во сне видите? Или сорока на хвосте приносит? А может, беседуете с духами? Нет, парнишку застрелили в шесть утра. Мне же сообщили около десяти. Сказали, что сначала хотели закончить обыск в доме.
- Последний вопрос.
- Да я тут заночую из-за ваших последних вопросов!
- После того как вам доставили тело Ди Блази, кто-нибудь из оперативного отдела просил у вас разрешения осмотреть тело наедине?
Доктор Паскуано изумился:
- Нет. А зачем им это?
Он вернулся на «Свободный канал», чтобы сообщить Николо Дзито о развитии событий. Монтальбано был уверен, что адвокат Гуттадауро уже ушел.
- Есть новости?
- Потом расскажу, Николо. Чем закончился разговор с адвокатом?
- Я все сделал, как ты велел. Посоветовал ему обратиться к судье. Он мне ответил, что подумает. Потом, правда, добавил кое-что, не связанное с делом. Или, по крайней мере, на вид не связанное, пойди разбери, что там у него на уме. «Счастливый вы человек, живете в мире образов! Сейчас имеет значение образ, а не слово». Так и сказал. К чему бы это?
- Понятия не имею. Знаешь, Николо, граната-то у них есть.
- Боже мой! Выходит, то, что рассказал Гуттадауро, ложь!
- Нет, все правда. Панцакки ведь хитрый, он очень ловко подстраховался. Криминалисты изучают гранату, которую им предоставил Панцакки, с отпечатками пальцев Ди Блази.
- Пресвятая Богородица, во дела-то! Панцакки теперь как за каменной стеной! А что же я расскажу Томмазео?
- Как мы и договаривались. Только не показывай, что сомневаешься насчет гранаты. Понял?
Из Монтелузы до Вигаты можно добраться и по заброшенной дороге, которая очень нравилась комиссару. По ней-то он и поехал и, доехав до моста через некогда бурный поток, который давно уже превратился в нагромождение камней, остановил машину, вышел, направился к зеленому пятну зарослей, в центре которых возвышалась огромная сарацинская олива, из тех, что змеями стелются по земле, прежде чем взмыть к небу. Уселся на сук, закурил, задумавшись о том, что случилось утром.
- Мими, входи, закрой дверь и садись. Мне нужна кое-какая информация.
- Слушаю.
- Если я конфискую оружие, ну, скажем, револьвер, автомат, что мне делать потом?
- Отдашь его тому, кто ближе стоит.
- Сегодня утром мы проснулись с чувством юмора?
- Ты хочешь знать, какие на этот счет существуют распоряжения? Конфискованное оружие должно быть немедленно доставлено в соответствующее подразделение управления полиции Монтелузы, где его регистрируют и потом запирают на складе, который находится напротив экспертно-криминалистического отдела, если мы говорим о Монтелузе. Достаточно?
- Да. Мими, я хочу выстроить одну гипотезу. Если буду говорить ерунду, прерывай. Итак, Панцакки и его люди обыскивают загородный дом инженера Ди Блази. Заметь, что главный вход закрыт на здоровенную цепь.
- Откуда ты знаешь?
- Мими, не злоупотребляй моим разрешением. Цепь - это не предположение. Знаю, и все тут. Однако все думают, что ее повесили для виду, что инженер, после того как отнес сыну еду, закрыл его снаружи и накинул цепь, чтобы думали, будто в доме никого нет, с тем чтобы освободить его, как только все успокоится. Вдруг один из людей Панцакки видит, как Маурицио пытается спрятаться в пещере. Полицейские окружают пещеру, Маурицио выскакивает с какой-то штуковиной в руках; полицейскому, самому нервному, мерещится, будто это оружие, он стреляет и убивает парня. Когда понимают, что бедняга держал в руках свой правый башмак, в который не мог всунуть больную ногу…
- Откуда ты знаешь?
- Мими, придержи язык, а то я тебе не стану рассказывать сказку. Когда они замечают, что это ботинок, то понимают, что увязли в дерьме по самые уши. Блестящая операция Эрнесто Панцакки и его «грязной дюжины» того и гляди завоняет, как отхожее место. Думали-думали и придумали, что единственный выход - сказать, будто Маурицио действительно был вооружен. Ну ладно. Но чем? И тут начальнику оперативной группы приходит гениальная мысль: гранатой.
- А почему не пистолетом, еще проще?
- Ты не дотягиваешь до уровня Панцакки, Мими, смирись. Начальник опергруппы знает, что инженер Ди Блази не имеет разрешения на ношение оружия, а также не заявлял ни о каком незарегистрированном оружии в своих владениях. Но память о войне уже не воспринимается как оружие, если ты видишь его изо дня в день. Или его убирают на чердак и забывают.
- Можно мне сказать? В сороковых годах инженеру Ди Блази было не больше пяти лет и воевал он разве что игрушечным пистолетом.
- А его папаша, Мими? Его дядя? Его кузен? Его дед? Его прадед? Его…
- Да ладно, ладно.
- Проблема заключается в том, где найти гранату, которая могла бы быть памятью о войне.
- На складе полицейского управления, - спокойно ответил Мими Ауджелло.
- Правильно. И время сходится, потому что доктора Паскуано вызвали через четыре часа после того, как погиб Маурицио.
- Откуда ты знаешь? Ну ладно, извини.
- Ты знаком с ответственным за склад?
- Да. И ты тоже. Это Нене Лофаро. В свое время служил у нас.
- Лофаро? Если не ошибаюсь, он не тот человек, которому можно сказать: дай мне ключи, я должен взять гранату.
- Нужно выяснить, как все было.
- Поезжай-ка ты в Монтелузу. Мне нельзя, я под прицелом.
- Хорошо. Ах да, Сальво, можно я завтра возьму отгул?
- Какая-нибудь шалава подвернулась?
- Она не шалава, а знакомая.
- А ты что, с ней вечером не можешь, после работы?
- Она завтра после обеда уезжает.
- Иностранка, что ли? Ну ладно, давай. Но сначала проверни дельце с гранатой.
- Будь спокоен. Сегодня вечерком поеду в управление полиции.
Ему хотелось увидеться с Анной, но, миновав мост, он поехал прямо домой.
В почтовом ящике был толстый пакет, который почтальон сложил вдвое, чтобы пропихнуть в щель. Имя отправителя не указано. У Монтальбано разыгрался аппетит, он открыл холодильник: морские полипы алла Лучана и простенький соус из свежих помидоров. Видно, у горничной Аделины не хватило времени. Или желания. Пока ждал, когда закипит вода для спагетти, вскрыл пакет. Внутри оказался цветной каталог фирмы «Эросервис»: полный перечень порнографических видеофильмов на любой или на особый вкус. Разорвал его, бросил в мусорное ведро. Поел, пошел в уборную. Но не успел войти - и тут же выскочил обратно, брюки расстегнуты, как у героя комиксов. Как он раньше не додумался? Дожидался, чтобы ему каталог порнофильмов принесли? Отыскал нужный номер в телефонном справочнике Монтелузы.
- Алло, адвокат Гуттадауро? Комиссар Монтальбано у телефона. Чем вы занимались? Наверное, обедали? Извините.
- Я вас слушаю, комиссар.
- Тут друг один, знаете, как бывает, слово за слово, рассказал мне, что у вас замечательная коллекция видеофильмов, которые вы сами и сняли, когда ходили на охоту.
Последовала долгая пауза. Мозг адвоката, видимо, лихорадочно работал.
- Так и есть.
- А вы не согласились бы мне что-нибудь показать?
- Знаете, я очень ревностно отношусь к своим фильмам. Но мы можем договориться.
