– Марина, что там произошло на студии?
– А ты не знаешь? – удивилась Марина. – Я же, по-моему, тебя видела сегодня? Или это было вчера? Ну, неважно! Это же черт знает что! Ты представляешь, кто-то грохнул Романа!
– Что? – у меня глаза полезли на лоб.
– Да! – возбужденно блестя глазами, сказала Марина. – Прямо в мужском сортире, представляешь? Мне, честно говоря, эту суку совсем не жалко, – наклонившись ко мне, низко проговорила она.
Сидящий за рулем парень недовольно посмотрел на Марину и сказал:
– Марин, не говори лишнего. Чего ты вечно треплешься?
– А ты мне не указывай! – огрызнулась Марина. – Что хочу, то и делаю, понял? А не нравится – пожалуйста, до свидания!
Парень при этих словах сморщился.
– Ты сейчас вся взвинчена, – мягко сказал он ей, – поедем домой. Я думаю, тебе сейчас не до бесед с подругами, – он выразительно посмотрел на меня.
– Кстати, это Ольга, познакомься, – тут же сказала Марина. – Она едет с нами, – тоном, не терпящим возражений, добавила она.
– Марина, мне нужно с тобой поговорить! – попробовал откреститься от меня парень. – Очень серьезно поговорить, – подчеркнул он.
– Ох, какие мы серьезные! – иронично усмехнулась Марина.
Я обратила внимание, что сегодня она была в каком-то бравурном настроении. Может быть, на нее так повлияли события сегодняшнего дня? С другой стороны, при первой нашей встрече она тоже была как-то странно взвинчена. И этот постоянный лихорадочный блеск в глазах…
– Я хочу гулять! – заявила вдруг она, вызывающе глядя на парня. – Усекаешь, Витенька?
– Да не до гуляний сейчас! – раздраженно откликнулся он. – Как ты не понимаешь! Если будешь вести себя так глупо, имей в виду – я потом не буду разруливать все глупости, которые ты навертишь!
– Ой, стра-ашно, аж жуть! – демонстративно пропела Марина. – И чего мы такие злые сегодня?
– Зато ты очень веселая! – недовольно глядя на свою подругу, сказал Виктор.
– Так у меня все прекрасно! – блестя глазами, ответила она. – Просто здорово! Кто-то пришил эту мразь, так что мне теперь, переживать, что ли? Мне радоваться надо! Послушайте… – она заговорщицки подмигнула мне. – Я предлагаю это дело отметить!
– Вот это уже совсем лишнее! – отрезал парень. – И речи быть не может!
– Что-о-о? – взвилась Марина. – Ты что же, не знаешь, что я всегда добиваюсь, чего хочу? Да если ты попробуешь мне помешать, я сейчас сделаю как в прошлый раз! Ольга! – громко позвала она, хотя я сидела совсем близко.
– Да? – отозвалась я, уже проклиная себя за то, что села в машину. Мне крайне неприятно было быть свидетельницей этих разборок.
– Мы едем ко мне! – категорически заявила Марина. – Прямо сейчас. Если этот против, может ехать по своим делам.
– Я не против, – неожиданно ответил парень. – Действительно, гулять так гулять. Вы извините меня, Оля, за нелюбезное поведение, – обратился он ко мне. – Просто я очень переживаю за Марину. Меня зовут Виктор, как вы, наверное, уже поняли.
– Очень приятно, – улыбнулась я.
Виктор завел мотор, и машина тронулась с места.
– Скорее, подальше от этого поганого места! – прокричала Марина.
Виктор на всякий случай врубил погромче музыку, и Марина сразу же начала подпевать и даже совершать какие-то танцевальные движения, сидя на месте.
Я хранила молчание, отвернувшись к окну. В принципе, я уже не жалела о том, что села в машину. Во-первых, я все-таки попытаюсь выяснить поподробнее, что же все-таки случилось на студии.
Ну, а во-вторых, Марина что-то там говорила про выпивку…
Вскоре мы подъехали к старому пятиэтажному дому.
– Вот мы и на месте! – радостно провозгласила Марина, выбираясь из машины.
Она со смехом дернула меня за руку и увлекла за собой. Виктор внимательно посмотрел нам вслед и стал запирать машину.
Мы с Мариной поднялись на четвертый этаж и остановились перед обшарпанной дверью. Марина полезла в свою сумочку и зашебуршилась в ней.
– Черт! – вырвалось у нее, – никак не могу найти ключи!
Она с усиленной яростью принялась перетряхивать сумку. На пол полетели какие-то бумажки, платок, со звоном выкатилось несколько монет…
– Вот он! – облегченно вздохнула Марина, доставая со дна сумки ключ.
Он был один, причем без всякого брелка и даже колечка, так что немудрено, что его легко затерять в недрах сумочки.
Марина сунула ключ в замочную скважину и стала отпирать замок. Это у нее плохо получалось – ключ постоянно проворачивался.
– Блин, давно пора замок поменять! – раздраженно сказала она. – Все, не могу! – она с досадой отшвырнула ключ и пнула дверь ногой.
В этот момент сзади подошел Виктор, молча поднял ключ и. отстранив Марину плечом, легко открыл дверь.
– Я займусь этим завтра же, – сказал он, имея в виду, очевидно, замену замка.
– Спецназовец ты мой! – чмокнув Виктора в щечку, прощебетала Марина, у которой снова поднялось настроение. Я невольно подивилась подобному эпитету. Как только не называют своих кавалеров влюбленные дамы!
Мы прошли в квартиру.
– Предупреждаю сразу, у меня чудовищный бардак! – радостно сообщила она, включая в прихожей свет, и добавила, разводя руками и словно оправдываясь:
– Я же совершенно неприспособлена к жизни!
– Вот это верно, – со снисходительной нежностью глядя на Марину, произнес Виктор и легонько погладил ее по волосам.
В принципе, «чудовищный бардак» не произвел на меня особого впечатления – у меня и похуже бывало.
Так что я нимало ни смущаясь уселась за заляпанный стол. Виктор устроился рядом.
Марина подскочила к шкафчику и достала из него бутылку водки.
– Сейчас мы ее компотиком разбавим! – пообещала она и пошла в кухню.
– Марина живет здесь одна? – обратилась я к Виктору.
– Вообще-то с бабушкой, но она сейчас на даче, – ответил он. – А Марина… Она, знаете ли, не любительница садово-огородных дел.
Это мне, в общем-то, тоже было понятно – я и сама такая же.
Вскоре вернулась Марина, неся в руках трехлитровую банку вишневого компота. Она бухнула ее на стол и снова убежала в кухню, принеся оттуда батон копченой колбасы и хлеб.
– Вот как все чудесненько получается! – тоненьким голоском констатировала Марина, нарезая хлеб и приплясывая вокруг стола.
Мы выпили по рюмочке водки, которая, сдобренная компотом, пошла очень легко.
Марина откинулась на спинку стула и весело болтала ногами. Виктор внимательно следил за ней, но сохранял спокойствие.
– Марина… – решилась я все-таки поговорить о том, что меня интересовало. – А что же произошло там на студии? Я в смысле, кто же убил Романа-то?
– Ха! – отозвалась Марина. – Да кто ж знает? Там ментов понаехало – тьма! Мураховский бегает, суетится, и так, и эдак перед ними выплясывает. На нас орет… Сука продажная! – неожиданно закончила Марина и налила себе еще водки.
Выпив ее залпом, она с громким стуком поставила рюмку на стол и села, подперев рукой подбородок. Глаза ее подернулись пеленой.
– И вообще… – нетвердым голосом произнесла она. – Все они там мрази, все! – она вдруг замолотила кулаком по крышке стола.
– Марина, успокойся! – сразу же пододвинулся к ней Виктор.
– Отстань! – резко выкрикнула Марина. – Что ты во мне понимаешь?
– Я понимаю то, что ты сейчас говоришь вещи, о которых потом пожалеешь, – ответил Виктор. – И вообще… Ты ведешь себя безобразно.
– Ну и пусть! – скорчила презрительную гримасу Марина. – Мне плевать, что обо мне подумают. Тем более, мы здесь все свои, верно, Оль? – она подмигнула мне и потянулась за моей рюмкой.
Я неопределенно пожала плечами.
Марина налила мне водки, и снова наполнила свою рюмку, плеснув в обе компота.
– До дна! – приказала она мне.
Меня в общем-то и не надо было уговаривать. Я с удовольствием проглотила обжигающую жидкость и закусила колбасой.
Виктор не пил.
– А ты что? – повернулась к нему Марина. – Брезгуешь, что ли?
– Ты же знаешь, что мне еще за руль садиться, – проговорил он, глядя на нее укоризненным взглядом.
– Ой, какие мы правильные! – тоненько протянула Марина. – А я вот неправильная!
– Ты просто дура! – неожиданно взорвался Виктор, сжимая кулаки. – Дура и идиотка! Тварь дешевая!
Он вдруг вскочил с места, сбив стул, который с грохотом повалился на пол, и с ненавистью уставился на Марину. У той от испуга даже кусок колбасы застрял в горле. Глаза ее, и без того большие, еще сильнее расширились и смотрели на Виктора с ужасом и недоумением.
Виктор постоял так немного, отчаянно пытаясь взять себя в руки, потом тихо застонал и, подняв стул, тяжело опустился на него. Руки его дрожали. Он притянул к себе бутылку, налил водки и выпил, ничем не разбавляя и не закусывая.
