Я снял пиджак, поместил в него каркас и устроил это сооружение в одно из кресел. Мы встали за спинкой кресла, чтобы посмотреть, что получилось. Все вышло как нельзя лучше: рукав пиджака, согнутый в локте, отлично имитировал человеческую руку, лежащую на подлокотнике.
— Так, хорошо. Если сделать еще петлю и вставить туда сигарету, Харри с Блекстоуном будут уверены, что это я курю.
— Ты записал письма, Чэд?
— Да, прослушаем потом. А сейчас создадим соответствующую обстановку.
Мы переставили стол, переместили немного кресло, затем я включил магнитофон, и мы подошли к двери, чтобы окинуть помещение взглядом. Эффект был потрясающий: рука на подлокотнике кресла и сигаретный дым, поднимающийся к потолку, создали впечатление, что в комнате присутствует кто-то третий. Когда пленка была прослушана до середины, вдруг наступила пауза, а затем мой голос чуть громче произнес: «Извини, Рон, что заставляю тебя ждать. Я почти закончил».
Мы посмотрели друг на друга. Ив была бледна и дрожала. Я попытался выдавить улыбку, но это у меня плоховато получилось. Дослушивая запись, мы стояли рядом.
— Должно получиться, — наконец сказал я и пошел выключить магнитофон. — Все будет хорошо, если ты сделаешь все, как мы договорились. Слушай запись, пока не выучишь ее наизусть. — Я вынул из кармана копии писем, которые были записаны на пленку. — Ты должна точно рассчитать, когда прозвучит мое обращение к Бдекстоуну. Это ключевой момент нашего плана. Если ты допустишь здесь неточность, мы погибли.
Через два часа Ив уже знала каждое слово, звучащее с пленки, наизусть.
— Отлично. Теперь порепетируем еще раз. Это — стул в моем кабинете. Ты занимаешься магнитофоном, а я сыграю роль Харри.
Мы репетировали до полного изнеможения. Наконец я заметил, что уже поздно, и решил, что на сегодня хватит. План был отличным, в этом я не сомневался. Харри и Блекстоун вынуждены будут подтвердить, что я находился в кабинете. Одна только Ив меня тревожила. Если у нее сдадут нервы, все погибло. Харри и Блекстоун заподозрят неладное.
Я обнял Ив.
— Как ты думаешь, у тебя хватит сил сделать все это? Ты не сорвешься?
Она выглядела совершенно измученной.
— Да…
— Наши жизни в твоих руках. Ты это понимаешь?
Она мелко закивала.
— Ты по-прежнему согласна? Еще не поздно отказаться.
— Нет, мы сделаем это.
— Хорошо. Пора возвращаться. Она играет в бридж, но я хочу вернуться раньше. Ты сможешь еще раз прорепетировать все одна?
— Нет, только не сейчас. Я не хочу оставаться здесь. Сделаю все дома, в своей комнате.
— Я зайду к тебе?
— Лучше не надо.
— Я зайду.
Повесив трубку, я подошел к двери и убедился, что в коридоре никого нет. Путь в комнату Ив был свободен.
Она лежала поперек кровати, рядом стоял магнитофон. Вид у нее по-прежнему был измученный.
— О, господи! Глядя на тебя, можно подумать, что ты повстречалась с привидением.
— Все будет хорошо?
— Конечно. Но я откажусь от своей затеи, если у тебя есть хоть какие-то сомнения. Все зависит от тебя, Ив.
Она апатично кивнула.
— Знаю. Не беспокойся, все пройдет хорошо.
Я закурил и принялся ходить по комнате.
— Машина на месте?
— Да. Я поставила ее сразу после ленча. Она в десяти ярдах от Дан-Сасу, в большой роще.
— Хорошо. — Я подошел к окну и стал смотреть на несущиеся по небу облака. — Кажется, будет дождь.
— Да.
— Будем все же надеяться, что обойдется без него, иначе при замене колеса мне придется плохо.
— Ты сделаешь это, даже если пойдет дождь?
— Даже если начнется землетрясение.
— А как же следы, Чэд?
— Дорога твердая. Об этом не волнуйся.
И в этот момент я вспомнил о Джо. За многочисленными хлопотами последних дней я совершенно забыл о шофере Вестал.
— Мы забыли Джо!
— Я позаботилась о нем. Положила ему таблетку в чай.
Я подошел к Ив и, присев рядом на кровать, крепко обнял ее.
— Не трогай меня, Чэд, — она выскользнула из моих объятий. — Мне сейчас не до этого!
— Хорошо, хорошо. Когда подействует таблетка?
— Скоро.
Я посмотрел на часы. Стрелки приближались к шести.
— Отнеси магнитофон в мой кабинет. Там уже все приготовлено. А я пойду в сад и буду дожидаться Вестал. Еще три часа, и мы избавимся от нее навсегда.
— Да.
Ив не смотрела на меня.
— Я пошел.
Мне хотелось перед уходом поцеловать Ив, но выражение ее лица меня остановило.
— Ты точно не передумала, Ив? Ты уверена в себе?
— А что? Ты сомневаешься?
— Нет, ничего. Но сейчас еще есть возможность отказаться от нашей затеи. Через минуту будет поздно.
— Тебе не хочется делать это, Чэд?
Я подумал о миллионах и о том, что Ив станет моей женой.
— Я сделаю все, что от меня зависит.
— Я тоже.
— Тогда — до встречи.
Вестал подъехала к гаражу в начале седьмого. Она любила сама водить машину и редко брала Джо. Мы вместе поднялись на террасу. Тяжелые, темные облака повисли над землей. Вестал болтала, с обожанием глядя на меня. Ее маленькое сморщенное личико светилось счастьем, глаза сверкали.
— Ты выглядишь усталым, дорогой. Думаю, тебе следует съездить куда-нибудь отдохнуть.
— Нет, я хорошо себя чувствую. Не волнуйся обо мне. Я хочу побыть дома.
— Мы еще поговорим об этом. Посидишь со мной, пока я буду переодеваться?
— У меня есть работа. Зайду попозже. Нужно подготовить кое-какие бумаги для Блекстоуна.
Вестал надулась.
— Ты слишком много работаешь.
На верхней ступеньке она обняла меня своими костлявыми руками и поцеловала. Это было неприятно, но приходилось терпеть. Через секунду я уже скрылся в кабинете и запер его на ключ.
Ив поставила магнитофон на письменный стол. Кресло стояло, как и положено, спинкой к двери. Настольная лампа была включена, но давала не слишком много света. Кабинет был почти погружен в темноту.
Я подошел к окну, открыл его и посмотрел на дорогу. Даже если пойдет дождь, следов видно не будет.
Вернувшись к столу, я выдвинул нижний ящик, проверил комбинезон и перчатки. На самом дне ящика лежал увесистый мешочек с песком. Я взвесил его на ладони и вдруг, почувствовав тошноту, быстро положил мешочек обратно в ящик.
Все было готово. Оставалось лишь ждать до девяти. Я молча смотрел на магнитофон, когда услышал, как дождевые капли забарабанили по стеклу.
В дверь постучали, и вошел Харри.
— Извините, сэр, Джо плохо себя чувствует, а миссис Винтерс собирается куда-то вечером, если я не ошибаюсь.
— Что с Джо?
— Головная боль и тошнота.
— Наверное, съел что-нибудь. Я скажу миссис Винтерс, когда она спустится.
— Хорошо, сэр.
Харри вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я стоял, вытирая вспотевшие ладони и прислушиваясь к частым ударам сердца.
Перед обедом я вынужден был выпить три двойных виски. Меня знобило, нервы были напряжены до предела, и Вестал вполне могла заметить мое состояние. Казалось, обед никогда не кончится. Я заставлял себя есть через силу. В конце концов, мы перебрались в комнату отдыха, чтобы выпить кофе. Вестал подошла к окну и отдернула штору.
— Какая несправедливость, — заметила она сердито. — Несколько недель не было дождя, а вот теперь, когда мне надо ехать, он вдруг пошел.
— Думаю, это ненадолго, — отозвался я.
Я сидел у ярко пылающего камина, но не мог согреться.
— Льет как из ведра. Если дождь не перестанет, я, пожалуй, никуда не поеду.
Я ожидал чего-то подобного, но сердце мое екнуло. Харри разливал кофе. Я подумал, что будет неплохо, если он услышит, как я отговариваю жену от поездки.
— Сегодня вечером по телевизору хорошая программа. Почему бы тебе не позвонить мисс Ханнеси и не отказаться?
Вестал подошла к окну, взята чашку, которую ей передал Харри, и села на стул.
— Какая все же несправедливость! Мне так хотелось увидеть маэстро Стравинского, но я не люблю водить машину в дождь.
Вестал посмотрела на Харри.
— Поинтересуйтесь, как чувствует себя Джо?
Слуга вышел, и она продолжала:
— Какая польза от шофера, если он заболевает в самый неподходящий момент?
Я заставил себя рассмеяться.
— Но ведь он, кажется, заболел впервые? Аты раньше никогда не говорила, что не любишь водить машину в дождь.
Вестал вдруг пристально посмотрела на меня.
— В чем дело, Чэд? Ты сегодня какой-то странный.
— Да? Что ты имеешь в виду?
— Я чувствую, что ты страшно напряжен. Есть причина?
Я уже открыл рот, чтобы возразить, но туг вошел Харри.
— Извините, мадам, но Джо лежит в постели. Ему очень плохо.
— Тогда тебе лучше не ехать. Вокруг этого скрипача и так целая толпа поклонниц. Думаю, он и не заметит твоего отсутствия.
