Мои молчаливые конвоиры провели меня в кабинет Александра Петровича. Я оглядела сии хоромы и пришла в уныние. Шкаф, доверху забитый папками, пара стульев и письменный стол, на котором по законам жанра и для пущего устрашения несговорчивых подследственных стояла включенная лампа советских времен, никак не настраивали на лирический лад. Сам Курбатов стоял у окна и не повернулся до тех пор, пока мои сопровождающие не покинули кабинет. Только тогда он глянул в мою сторону и сурово констатировал:
– Ну, вот мы и снова встретились.
Я поерзала на колченогом стуле. Да уж. Надеюсь, никто не будет направлять свет от электрической лампы мне в лицо и орать: «Ты убила Дмитрия Нуштаева! Признавайся!»
Курбатов прошелся по кабинету, после чего сел напротив и уставился на меня. Я не осталась в долгу – состроила кислую рожу и тоже воззрилась на своего старого знакомого. Пусть даже не думает меня запугивать! Я на такие дешевые трюки не покупаюсь!
– Татьяна Александровна, скажите мне еще раз, в каких отношениях вы состояли с убитым Дмитрием Нуштаевым? – завел старую пластинку Александр Петрович.
– Мы были с ним соседи. Пару раз вместе обедали. Вот и все.
– Ага. А что-нибудь о своей жизни он вам рассказывал?
– Что именно?
– О работе?
– Нет.
– О родственниках?
– Нет.
– О друзьях?
– Нет.
– Тогда объясните мне, что вы делали вчера днем дома у Игоря Петровича Солодова?
Так вот, значит, кто на самом деле заказал для меня рандеву с майором! Игорь Солодов! Но это просто невероятно! У самого рыльце в пушку, и ведь хватило же наглости натравить на меня ментов! Видно, слова о том, что в его руках находится почти весь Петровск, вовсе не преувеличение, а жестокая реальность. Даже беспринципные блюстители порядка готовы исполнять любое его поручение. Дураку ясно – ситуация складывается вовсе не в мою пользу. И что с этим делать, я не имела ни малейшего понятия.
– Я повторю свой вопрос, – повысил голос Курбатов, видя, что на прежние его слова я никак не реагирую. – Что вы делали у Солодова не позднее вчерашнего дня? А также сегодня?
Я набрала в легкие побольше воздуха. Помнится, во время последнего нашего разговора с Александром Петровичем я усиленно изображала из себя недалекую дамочку. Так не будем отступать от намеченной по сценарию роли.
– Я хотела устроиться на работу в редакцию, – заявила я.
Курбатов явно не ожидал такого ответа. Он рассчитывал застать Татьяну Александровну врасплох! А вот фигушки!
– На работу?
– Именно, – подтвердила я с самым невозмутимым выражением лица.
– Простите, а напомните мне цель своего визита в Петровск?
– Подруга отдала мне свои билеты, потому что на работе случился форс-мажор, а я безработная и могу разъезжать куда угодно и когда угодно, – честно призналась я.
– Так зачем вам понадобилось искать работу у Солодова?
– Говорю же, – закатив глаза, бубнила я, – я безработная. Услышала, что в редакцию требуются журналисты, и решила попробовать.
– А от кого услышали?
– Не помню. Кажется, на пляже кто-то говорил, вот я и запомнила.
– Ага. И домашний адрес Солодова вам тоже на пляже подсказали.
– Ну да. Я так поняла, это какие-то близкие знакомые или родственники Игоря Петровича были, – гнула я свою линию.
В конце концов Курбатову надоест слушать весь этот бред, и он меня отпустит, ведь никаких конкретных улик у него против меня нет. Только жалоба от всесильного господина Солодова. Будь он неладен!
– Я могу привлечь вас к ответственности за незаконное проникновение на частную территорию, – поставил меня перед фактом майор.
– На какую еще территорию? – вполне серьезно растерялась я.
– Игоря Солодова.
– Но я никуда не проникала. Меня туда пустили!
– Чем докажете? У меня есть заявление от Солодова. На пару суток я точно могу вас засадить за решетку, до выяснения обстоятельств.
– Каких еще обстоятельств?
– Татьяна Александровна, – проникновенным тоном начал Александр Петрович.
Все, кажется, началось. Вот сейчас свет от лампы ударит мне в глаза и суровый голос майора возвестит: «Выбирайте! Либо вы по-хорошему подписываетесь под убийством Нуштаева, либо будем по-плохому, и тогда к делу еще пришьют и жалобу от Солодова!»
Но произошло нечто другое. Все в том же тоне Курбатов продолжил:
– Не лезьте не в свои дела. Я бы вам советовал собрать чемоданчик и уехать из города, пока чего плохого не произошло. Ищите работу в другом месте.
Майор откинулся на спинку стула и уже своим обычным тоном спросил:
– Понятно?
Я кивнула.
– Я вас предупредил. Еще одна попытка появиться в радиусе километра от Петровска, и я найду повод, чтобы из добропорядочной гражданки нашей страны превратить вас в уголовницу. Запомнили?
– Чего уж тут не запомнить... – буркнула я.
– Вот и хорошо. Думаю, мы с вами договорились. Пока вы свободны.
– Я могу идти? – уточнила я.
Майор кивнул.
Я встала со стула и медленно пошла к двери, открыла ее, сделала шаг за порог. Так же медленно я прошла по длинному коридору, спустилась по лестнице. Честно говоря, я думала, что меня остановят, заставят вернуться и допрос начнется заново. Но этого не произошло. Совершенно беспрепятственно я покинула здание милиции и остановилась у тротуара.
Только теперь я почувствовала, что голова у меня раскалывается. Хотелось немедленно оказаться в номере и лечь спать. Но машины на бешеной скорости проносились мимо меня и не думали тормозить. Я проклинала свою неудачливость, Солодова, Курбатова и всех жителей этого гнусного городишки! Еще с полчаса я размахивала руками, пытаясь поймать попутку. Потом плюнула на это бесполезное дело и пошла на остановку.
В холл гостиницы я вползала, как шпион в лагерь врага. Ужасно не хотелось сталкиваться с Виктором Семеновичем. Проскользнув через стеклянные двери, я юркнула за большую кадку с непонятным растением, обозрела территорию и, убедившись, что администратора поблизости нет, – семимильными шагами поскакала к лифту. Примерно таким же образом я добралась и до своего номера. Быстро вставила ключ в замочную скважину, повернула его несколько раз, толкнула дверь и шмыгнула в комнату. Закрыв дверь, я прижалась к ней спиной и медленно сползла на пол. Мысли в голове путались, мешались. То мне хотелось прямо сейчас поехать к Солодову и сказать все, что я о нем думаю, а потом – будь что будет. То приходила гениальная идея последовать совету Курбатова и убраться из этого города подобру-поздорову.
В итоге я поднялась на ноги, шатающейся походкой доковыляла до кровати и шлепнулась на мягкие покрывала. «Нетушки... – думала я, расстегивая ремешки на босоножках. – Даже не думайте, что от меня можно так легко избавиться. Я вам еще всем покажу, кто такая Таня Иванова». Потом я зашвырнула одну туфлю в правый угол, другую – в левый, откинулась на кровать и почти сразу уснула.
...Я проснулась посреди ночи от какого-то шороха. Открыла глаза и уставилась в темноту. Похоже, ночь выдалась совсем безлунная, так что можно было только с трудом различить черный квадрат окна и уловить легкое колыхание занавесок. Дверь на балкон широко открыта, и ночная прохлада медленно расползается по полу. Что-то шевельнулось в углу комнаты. Я напряженно всмотрелась в темноту. Сердце пропустило пару ударов, а потом бешено заколотилось. В моем номере кто-то был.
Бесформенный сгусток темноты переместился вдоль стены и замер у кресла. Кто это? Что он делает в моем номере?
И что делать мне?
Я вспомнила, что пистолет лежит в тумбочке, и по спине пополз озноб. Нужно срочно что-то предпринять. А вдруг у этого человека есть оружие? Хотя в темноте достаточно сложно прицелиться и выстрелить, но и убегать от шальной пули все в той же темноте тоже задача не из легких.
Человек еще какое-то время покопошился у кресла, потом что-то шлепнулось на пол. Он рыскал в моей сумке? Ночной гость тут же шмыгнул к открытой двери балкона, нырнул за занавески. Я только успела заметить, как мелькнула его фигура на фоне окна, и он исчез за балюстрадой балкона.
Я тут же вскочила и метнулась следом за ним. В тот момент, когда я оказалась на балконе, с парапета соскользнуло что-то белое. Снизу послышался легкий шлепок. Очевидно, это упала веревочная лестница, по которой незваный гость и попал в номер. Я перегнулась через балкон. Внизу чернели кусты сирени, но я смогла различить человека. Сухая длинная фигура закинула веревку в сумку, вжикнула «молния» замка на спортивной сумке. Человек шагнул в заросли кустарников и исчез.
С сильно бьющимся сердцем я вернулась в комнату, плотно закрыла дверь на балкон, включила свет и огляделась. На первый взгляд все было на своих местах. Я пошарила в шкафу, открыла верхний ящик стола, где лежал пистолет. Верный «макаров» был на месте. И все же что-то этот человек здесь искал и, судя по всему, нашел. Только что?
