Вблизи река оказалась шире, чем он предполагал, ровные невысокие берега покрывала густая трава. В одном из пологих мест был насыпан маленький песчаный пляж, на котором разместились пара лежаков и зонтик от солнца.
Клим Сергеевич присел на мягкий бежевый матрас. Игорь последовал его примеру, устроившись напротив. Лежаки были влажными.
— Почему «Аменция»? — неожиданно для себя поинтересовался Игорь.
— Это слово на латыни означает «сумасбродство» или «безумство». Когда Марк задумал этот дом и познакомился с Хорхе и Лавио, все вокруг твердили ему, что он сошел с ума. Что такой земли ему не найти, что такой проект осуществить невозможно. Говорили, что он сумасброд, называли сумасшедшим. Поэтому, когда все благополучно завершилось, он не задумываясь решил назвать этот дом «Аменцией». Дети смеются, что здесь под крышей собрались все чокнутые. — В черных непрозрачных глазах управляющего промелькнула озорная искорка. — И, в общем, они правы.
— Я сомневаюсь, мне кажется, что семья Марка Аркадьевича может служить образцом для подражания.
— А ты поменьше сомневайся, это нарушает сон. — Клим улыбнулся.
— Я сплю прекрасно, — возразил Игорь.
— Вчера ночью я видел свет под твоей дверью.
— Мне всегда не спится на новом месте в первую ночь.
— Ты часто ночуешь в разных местах?
Игорь невольно насторожился. Он не любил расспросов.
— Я — журналист. Мне приходится много ездить.
— И все же не стоит мучить себя сомнениями, — повторил управляющий.
— У меня нет таких проблем.
— Тогда ты везунчик, большинство людей губит свою жизнь из-за того, что постоянно сомневается.
Игорь с интересом взглянул на собеседника.
— Мы все хотим быть уверенными в чем-то, хотим знать наверняка и тем самым обрекаем себя на вечные сомнения. Никто не хочет довольствоваться настоящим, все хотят заглянуть в будущее.
— Не все, — не согласился Игорь, — бывают исключения.
— Я таких не встречал. — Клим покачал головой. — Кто-то сомневается в правильности своего пути, кто-то в искренности чужой любви, кто-то в преданности, кто-то в удаче.
— Я верю, что правда у каждого своя. — Игорь засунул руки поглубже в карманы.
— Я знал одного человека, который говорил точно так же: правда у каждого своя. Он, кстати, был добрым и умным парнем. Знаешь, такое здоровое сочетание юношеской наглости и зрелого великодушия. Ему тогда едва исполнилось восемнадцать, он верил в вечность любви.
Игорь хмыкнул. Он уже забыл, когда сам был таким, ему казалось, никогда.
— Так вот, — продолжил Клим, — у него была девушка. Он рассказывал мне, что ее кожа пахла песком, сухим и горячим, с тонким ароматом моря. — Он улыбнулся одними глазами.
Игорь слушал не перебивая, он решил, что Клим вспомнил эту историю не случайно.
— Они встречались около года, и он собирался жениться на ней. У женщин шкала чувств выше, чем у мужчин, и она в свои семнадцать лет отдалась любви со всей пылкостью своей детской души.
— Вы хотите выдавить из меня слезу? — не выдержал Игорь. — Вы прекрасный рассказчик.
— Это интересная история, дослушай.
— Мне кажется, я знаю конец. Будет трагедия.
— Они много гуляли, занимались любовью, звонили друг другу по ночам, когда по радио крутили их любимую песню. В том возрасте отдаешь предпочтение физическим проявлениям чувств. Она хотела стать актрисой, и ему казалось, что это прекрасное занятие для такой красавицы, как она. Она мечтала блистать на сцене, а он — дарить ей огромные букеты цветов после каждого спектакля.
У того парня был лучший друг.
— Так, наконец-то. — Игорь потер руки. — Люблю, когда в дело вступают лучшие друзья.
— Друг был богаче, — Клим улыбнулся, предвкушая реакцию слушателя.
— И красивее, — закончил за него Игорь.
— Нет, умнее. Он был циничным молодым человеком, который любил играть больше, чем жить. У него было много девушек, он раньше других понял женскую сущность, но еще раньше осознал все привилегии, данные мужчинам на этой земле. Он очень любил своего друга, но считал его наивным и неприспособленным к реальной жизни.
— Ну, Клим Сергеевич, вы меня заинтриговали. Неужели в дело вступят инопланетяне, как иначе вы собираетесь выпутаться из этой банальной коллизии?
— Как-то раз, — Клим Сергеевич пропустил слова Игоря мимо ушей, его лицо стало серьезным и задумчивым, — наш герой пришел в гости к своему другу. Его родители уехали на выходные, и весь дом был в их полном распоряжении. Остальные приглашенные на вечеринку еще не появились, а мой знакомый был в тот вечер один, поскольку его принцесса готовилась к вступительным экзаменам. Она собиралась поступать в известную театральную школу и репетировала круглосуточно.
Конкурс туда был огромным, семнадцать человек на место, и, честно говоря, все вокруг нее понимали, что шансов у нее почти никаких. Но мой знакомый верил, что ей обязательно повезет. Он разучивал с ней роли, которые она играла в любительском театре, встречал из студии поздними вечерами и вытирал слезы отчаяния, которые все чаще появлялись на ее глазах.
Так вот, в тот вечер, сидя дома у своего друга, он расчувствовался от выпитого пива и поделился сомнениями насчет поступления своей возлюбленной в театральную школу. Он сказал, что боится, что она провалится и ее достоинство будет растоптано, что она откажется от своей мечты, станет несчастной. Впоследствии, вспоминая тот вечер, он очень жалел, что сам начал разговор.
— Как ты думаешь, насколько сильно она хочет поступить? — спросил его друг.
Мой знакомый разозлился, ему показалось, что над ним издеваются.
— Очень, — раздраженно ответил он.
— А на что бы она согласилась ради того, чтобы поступить, как ты думаешь? — продолжал гнуть свою линию его друг.
— На многое. — Мой знакомый насторожился, зная склонность своего друга к различным играм и экспериментам.
— Мой отец возглавляет попечительский фонд театральной школы, туда планирует поступать моя сестра через год. Отец очень любит театр и сам когда-то провалился на вступительных экзаменах, лет тридцать назад.
Мой знакомый замолчал, пораженный услышанным. Ему стало обидно, что его друг впервые упомянул о связях своего отца. С другой стороны, он знал, что его родители в разводе и друг не так часто видится с отцом.
— Я мог бы попросить отца помочь ей, — предложил друг.
— Попроси. — Мой знакомый напустил на себя равнодушный вид.
Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Парень закурил, хотя уже две недели не прикасался к сигаретам. Он нарушил обещание, данное своей девушке. Наверное, тогда он обманул ее в первый раз. Его друг тоже молчал, весело посматривая на него из-за клубов дыма. Они курили маленькие ароматные сигары, взятые из кабинета его отчима. Наконец, сделав глоток пива, хозяин дома добродушно произнес:
— А как ты думаешь, она переспала бы со мной, если бы я пообещал ей поступление?
Наш парень был готов к такому повороту, он не первый день знал своего друга и знал, что тот обожал подобные словесные провокации. На это не стоило обижаться, бурная реакция жертв еще больше подзадоривала его.
— А почему бы тебе не спросить ее? — сказал парень.
— Я просто хотел знать твое мнение. — Его друг рассмеялся. — Как ты думаешь, она переспала бы со мной ради своей мечты?
— Я думаю, что нет, — ответил мой знакомый.
— А я думаю, что да, — заявил его друг. — Но при своем пуританском характере она, скорее всего, попросила бы скрыть это от тебя. Спорим!
Мой знакомый почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он начал сомневаться. Он сам сказал мне, что с того момента не проходило ни дня, чтобы он не думал об их разговоре. Он сомневался: то ему казалась нелепой сама мысль о том, что его девушка дослушала бы подобное предложение до конца, то, встречая ее после репетиций и глядя в ее горящие глаза, он уверялся в обратном. Он страдал и наблюдал за ней, и вскоре перспектива узнать правду уже не казалась ему ужасной или подлой.
Настал июнь, и она уехала в столицу поступать в ту самую театральную школу. Друг моего знакомого к тому моменту уже месяц как гостил в том же городе у своего отца. Мой знакомый знал, что она обязательно позвонит ему. Она приехала на долгие три недели и не знала ни одного человека, кроме него, во всем этом большом городе. Он мог бы попросить ее этого не делать, но сомнения к тому моменту окончательно свели его с ума.
До ее отъезда они с другом как будто намеренно не вспоминали тот разговор, но слово «спор», брошенное в азарте, прочно засело в их головах. Через неделю после того как его девушка уехала, он перестал спать, не находил себе места. Они звонили друг другу каждый день, до экзаменов оставалось совсем немного времени. В один из вечеров, ожидая ее звонка, он поднял трубку и вместо ее мелодичного голоса услышал голос своего друга. Он звучал сдержанно, не так весело, как обычно. Между ними состоялся короткий разговор примерно такого содержания.
