– Говорит по телефону?
– Нет, если судить по силуэту. По-моему, он просто размышляет, что делать дальше. В здании горит одно окно, а на стоянке стоит один внедорожник, так что, судя по всему, дома кто-то есть.
– Ладно, оставайся на месте и немедленно докладывай о любых событиях.
– Понял.
Не успел Мик убрать рацию, как Тони Зи уже протянул ему спутниковый телефон. Боджер нажал кнопку быстрого набора номера, и через несколько секунд послышался возмущенный голос:
– Какого хрена? Ты хоть представляешь себе, который сейчас час?
– Эта работенка занимает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, – злорадно промолвил Мик, довольный тем, что ему в кои-то веки удалось вывести из себя обыкновенно невозмутимого Макгайвера.
– Не читай мне нравоучения, Боджер. Я кое-что смыслю в этом деле.
– Ну, хорошо, хорошо. Я довел Свэггера до одного места в городишке под названием Даниэльстаун, штат Южная Каролина, это где-то милях в двадцати к юго-западу от Хендерсона. Он остановился у какого-то неказистого приземистого здания, похожего на склад, которое называется «Арсенал стальной бригады». Нам нужно срочно узнать, что это за контора.
– Я перезвоню, – коротко ответил Макгайвер.
Мик и Тони Зи молча сидели в тишине южной ночи, слушая шум ветерка. Взглянув на свой «Суунто», Боджер увидел, что времени уже почти три часа ночи. Какого черта делает здесь этот тип в такой поздний час?
Затрещала рация.
– Свэггер направляется в здание. Он подошел к двери и постучал.
Даниэльстаун, штат Южная Каролина,
«Арсенал стальной бригады»,
03.05
Ничего. Боб постучал снова, на этот раз громче, и услышал внутри какой-то шум, шаги по железной лестнице.
– Убирайтесь отсюда ко всем чертям, – произнес голос за стальной дверью.
– Полковник Чемберс?
– Я сказал, убирайтесь ко всем чертям! Придете завтра. Я буду здесь начиная с одиннадцати, дружище.
– Мне нужно с вами поговорить.
Даже сквозь дверь послышался характерный звук передернутого затвора ружья.
– Дружище, не испытывай мое терпение. Если я открою дверь, ты пожалеешь об этом, щенок. Я же сказал, черт побери, приходи завтра.
– Сэр, я сейчас просуну в почтовый ящик свое водительское удостоверение. Затем отойду на несколько шагов, а вы решите, хотите ли вы меня видеть.
– Проклятие, я же ясно сказал…
Но Боб уже вытащил из бумажника свои права, просунул их в щель и отступил назад.
Внутри здания воцарилась тишина.
Наконец дверь отворилась, открывая человека, внешне выглядящего так, как и должен выглядеть полковник морской пехоты в отставке: коренастый, короткая стрижка, под клетчатой рубашкой накачанная мускулатура, возраст около пятидесяти. В руке ружье, на квадратном лице очки.
Неожиданным выглядело выражение любви на физиономии.
Яркий луч фонарика осветил стоящего на крыльце Боба.
– Черт побери, – пробормотал Чемберс, – это действительно вы, да?
– Похоже на то, – подтвердил Свэггер.
– Твою мать!..
Полковник, преобразившийся в четырнадцатилетнюю девочку на концерте своего рок-кумира, подбежал к Свэггеру и едва не задушил его в объятиях. Его переполняло восторженное возбуждение. Затем хлынул поток признаний в любви, и Чемберс снова крепко прижал к груди старого снайпера.
– Полковник, – смущенно промолвил Боб, – я очень признателен, сэр, поверьте, однако на самом деле я здесь не для того, чтобы поболтать о прошлом. Сейчас меня интересует настоящее. Я работаю на правительство.
– Вы сейчас в ФБР?
– В каком-то смысле, сэр.
– Ладно, проходите, проходите в дом!
Они вошли внутрь, полковник закрыл дверь и снова включил сложную охранную сигнализацию. Затем провел Боба наверх по железной лестнице в коридор, стенами которого служила тонкая внешняя обшивка здания. В конце коридора находился личный кабинет полковника – храм, посвященный религии снайперов.
Одну стену целиком занимал огромный сейф для хранения оружия высотой в человеческий рост, вдоль остальных тянулись стеллажи с любимыми винтовками, переходящие в книжные шкафы, заполненные военными мемуарами, справочными пособиями и наставлениями по стрелковому искусству; далее располагался современный компьютер. За ним – изрешеченные пулями мишени, фотографии великих стрелков, в том числе Карла Хичкока и Чака Маккензи [19] , не говоря про снимок двадцатишестилетнего старшего сержанта Боба Ли Свэггера, уроженца Блю-Ай, штат Арканзас, сделанного по случаю его победы в национальном первенстве по стрельбе на дистанции тысяча ярдов. Сразу же бросалось в глаза, в чем страсть полковника Чемберса.
– Похоже на зал славы, – с благоговейным почтением произнес Свэггер.
– Это мой зал славы, – подтвердил полковник. – Не желаете что-нибудь выпить, ганни? [20] Я могу называть вас ганни?
– Друзья зовут меня Бобом, – сказал Свэггер.
– В таком случае будем друзьями, – произнес полковник голосом, проникнутым щенячьей любовью. – Я буду считать это большой честью. Что-нибудь выпьете? Такой случай требует обильного возлияния.
– Нет, сэр. На самом деле мне бы хотелось, чтобы это был обычный визит вежливости, однако в этом случае я бы пришел к вам в более пристойный час. Как я уже говорил, я здесь в полуофициальном качестве. Надеюсь, после того как это дело будет закончено, мы с вами станем друзьями.
– Ладно, – сказал полковник, – давайте посмотрим, что у нас получится.
– Я работаю в ФБР по временному контракту в качестве советника и консультанта по делу снайпера морской пехоты Рея Круса, который, как считалось, шесть месяцев назад погиб в Афганистане, однако сейчас он, возможно, находится в нашей стране, с недобрыми мыслями в голове… трагически недобрыми, по моему скромному суждению. Но я только что узнал, что вы были связаны с Крусом.
– Рей жив? – воскликнул полковник, и его лицо ожило. – Господи, какая это была бы радость! Вот за это я бы обязательно выпил, честное слово. Чертовски замечательный парень. Вы бы влюбились в него с первого взгляда, Боб. Вы с ним оба братья высокой травы и стрельбы на большом расстоянии.
– Сэр, возможно, это и так, и все то, что я узнал о сержанте Крусе, говорит об этом. Но если он жив, то попал в черный список правительства, сделав определенные угрозы. Если это действительно был он.
Боб не отрывал взгляда от глаз полковника, высматривая в них искорки, говорящие о каких-то скрытых знаниях. Он уже отметил выразительный спектакль «Рей восстал из мертвых», показавшийся ему вполне спонтанным и правдоподобным, и это плюс. Отрицательным фактом стало то, что Чемберс, услышав о гибели Рея Круса, не выразил ни малюсенькой капельки личной скорби. Чемберс вообще никак не отреагировал на это известие. А затем спохватился, словно вспомнив, каким должен быть его персонаж в драме.
– Когда я узнал о гибели Рея, у меня разорвалось сердце. Столько отличных парней сгинуло в этой войне, о которой половина страны даже не знает, а вторая половина ее люто ненавидит… Так не должно быть. Но не позволяйте мне оседлать своего любимого конька.
– Я говорил о том, что парень пошел своим путем. Это похоже на того Рея, которого вы знали?
– Несомненно, у него свои представления о том, что хорошо и что плохо. Он всегда стремился все сделать правильно. Но делал это тихо. Он не был ни крикуном, ни одержимым фанатиком. И никогда не останавливался на полпути.
Полковник рассказал о том, как Рей занимался с первой модификацией «СР-25» Стонера, в то время еще не принятой на вооружение. Он просиживал ночи в мастерской, разбирая винтовку по частям и снова собирая ее, чтобы проникнуть в ее религиозную суть. Крус хотел понять душу самого последнего винтика или пружинки. Просто не мог остановиться на полпути.
– Наверное, это в нем говорила кровь матери-филиппинки, – добавил Чемберс. – Знаете, нам ведь пришлось изобрести патрон 45-го калибра, чтобы остановить филиппинцев. До тех пор, пока мы не изобрели для них эту большую, тяжелую пулю, если они вбивали себе что-то в голову, их уже ничто не могло остановить, вам это известно?
– Кажется, я уже где-то слышал об этом, сэр. Я наткнулся на вашу связь с Реем Крусом всего часа два назад. Насколько я понимаю, это совершенно новая информация и еще никто не осознал ее значимость. Но завтра долг обяжет меня сообщить этот факт тем, на кого я работаю. Тут нет выбора. К полудню здесь будет оперативная группа ФБР вместе со следователями-криминалистами, помощниками генеральных прокуроров и ордерами на обыск. В своей охоте на Круса они разнесут к черту вас и ваше заведение. Перероют архивы, телефонные книжки, банковские счета, компьютерные файлы. Так что я здесь нахожусь неофициально, впереди приливной волны. Возможно, мне не следовало это делать и меня здорово отругают. Но это неважно. Мне показалось, что я в долгу перед вами за то, что вы сделали для тех, кто ползает в траве и стреляет на большие расстояния. Поэтому умоляю вас: если вам что-либо известно о том, где сейчас Рей и какие у него планы, лучше выложите все сейчас, и тогда в материалах дела вы будете указаны как добровольный помощник. Перед федералами поставлена задача, они полны решимости ее выполнить, и если вы окажетесь у них на пути, они без сожалений вас растопчут.
