Эта молодая женщина была явной профессионалкой стриптиза. Каждое ее движение, каждая пауза, поворот — все было восхитительно и музыкально. Воображение зрителей разгорелось. Она вела их за собой, словно тот герой из сказки своей дудочкой. Влада подчинила себе зал. Мужчины и женщины смотрели на танцовщицу во все глаза. Вот она выполнила сложный акробатический трюк на пилоне, после чего на пол, словно сброшенная кожа, сползла юбка.
Еще несколько шагов, поворот — и на пол летит пиджак. Расстегивание пуговиц на жилетке превращается в настоящее священнодействие. У зрителя пересыхает во рту. Женщина в лучах софитов превратилась в саму Эротику. Возбуждение мужчин словно переросло сиюсекундное желание просто обладать этой фантастически сексуальной женщиной. Каждому хотелось держать ее подле себя и никогда не выпускать из своих объятий.
Прудников смотрел и не мог наглядеться. В нем в этот миг соединились вуайерист с эксгибиционистом. Ему снова стало казаться, что он откуда-то знает и эту девушку, но он отогнал от себя эту мысль. Включив рассудок, он мысленно сообщил себе, что если бы такая женщина встретилась на его пути, он бы никогда уже ее от себя не отпустил. В это мгновение жена показалась ему бесконечно далекой и будничной. Все ее попытки выглядеть привлекательно были какими-то смешными стараниями копировать кинодив. А эта восхитительная танцовщица одним своим движением доказывала, что есть женщины, умеющие возбуждать непрерывное желание.
Но вот на стриптизерше не осталось ничего, кроме шляпы и туфель на высоких каблуках. Она низко опускает голову и одним резким движением сдергивает шляпу. Вскидывает к зрителям улыбающееся лицо — такое же прекрасное, как тело.
Прудников испытал такую боль, словно ему выстрелили прямо в сердце.
Это была его жена Слава!
— Хочешь, я тебя порадую?
— Хочу.
— Я достал нам с тобой два пригласительных на открытие «Кукольного бала»! Ты рада?
— Очень! Когда?
— Завтра, в пятницу.
— Завтра не могу, я на смене. Послезавтра, в субботу, могу.
— Ну ладно, пойдем не на открытие, это будет второй день выставки, все равно найдем на что посмотреть.
— Хорошо. Но ты же никогда не интересовался куклами? Что случилось?
— Просто есть одна женщина, я к ней неравнодушен. Знаешь, она такая непредсказуемая… Сейчас она неожиданно заинтересовалась всем, что связано с куклами. И мне хочется ей помочь.
— Это что еще за женщина такая?!
— А ты с ней не знакома?
— Понятия не имею, о ком ты.
— Странно, я был уверен, что ты ее знаешь! Она такая умница и красавица!
— Первый раз слышу. Она вообще какого возраста? Как она выглядит?
— Лет девятнадцати, не больше! А внешне — просто молодая Моника Белуччи! И такая же сексуальная!
— Не ври! — расхохоталась Вера. — Андрюша! Прекрати меня щекотать словами.
— Почему? Тебе это всегда нравилось.
— Я смущаюсь, — сообщила Лученко своему возлюбленному.
Поворковав с ним еще какое-то время, она отложила телефон. Ей нужно было продолжать прием больных в клинике.
Андрей Двинятин вышел перекурить на крыльцо. Его радость и энтузиазм объяснялись просто: он понял, что Вера занялась очередным делом, а именно «кукольными» убийствами в городе. Значит, период разочарований миновал, она уже не хочет быть, как все обыкновенные люди, и ничего не чувствовать. А это уже здорово. Он был уверен, что каждый человек должен быть собой, а не кем-то другим.
Ветеринарная клиника, где Андрей Владимирович был главным ветеринаром и одним из учредителей, находилась на окраине Голосеевского леса, в той его части, где лес подступал к городу. Двинятин курил и вспоминал тот момент из своей жизни, когда они с Верой познакомились. Это было в поезде Киев — Феодосия, на ночной станции Джанкой. Она вышла выгулять своего спаниеля Пая, а он вышел покурить. Она купила крымскую дыню, и ей было трудно управиться — одной рукой поднять песика в вагон. Он ей помог, она поблагодарила… С этого все и началось.
Андрей вспомнил, как когда-то смотрел фильм «Любовный напиток № 9». Там героиня Диана вместе с коллегой ученым создает любовный эликсир, во власти которого заставить всех представителей противоположного пола мгновенно и безумно в тебя влюбиться. Девушка пробует этот эликсир на себе, и мир вокруг нее чудесным образом преображается. Стоит Диане произнести слово — и представители сильного пола слетаются к ней, как бабочки к огню. В глазах всех мужчин она становится невероятно привлекательной и желанной. Так вот, Вере Лученко не нужно было принимать никакое любовное зелье, чтобы ее голос заставлял мужчин идти за ней следом, словно за сверхсильным магнитом. Было в звучании этого глубокого голоса нечто такое, чего не объяснить никакими словами.
Воспоминания подействовали на него, как первый утренний глоток крепкого кофе. Они разбудили тело и душу. Двинятин наслаждался этим пока еще холодным утром. Но в городе, несмотря на прохладу, уже присутствовала весна. Он вдохнул полной грудью чистый лесной воздух, выбросил окурок в мусорный бак и вернулся к работе.
Итак, в субботу они отправились на выставку. Весь центр города пестрел бигбордами с рекламой «Кукольного бала». Мелким шрифтом значились мероприятия праздника. Главными событиями и экспозициями были: демонстрация кукол из фильма «Иллюзия убийства», юбилей знаменитой кукольной галереи «Сундук Карабаса», впервые — демонстрация уникальной коллекции японского мастера кукол Тюя Накахара, знаменитый «Бестиарий» художницы Алины Мун.
Мероприятие обещало успех. Многие коллекционеры, галеристы, мастера кукол, покупатели и просто любители красивого, яркого, праздничного готовились к «Кукольному балу».
Андрей с Верой вошли под своды выставочного комплекса и сразу окунулись в водоворот событий. Они прошли череду галерей, специализирующихся исключительно на европейской авторской кукле. Затем посмотрели традиционную японскую куклу — ту самую, которую японцы выставляют обычно на праздник девочек. Потом — кукольное представление с участием героя английских площадных представлений Панча. Оттуда попали в уютный мир мишек Тедди: эти мягкие обаяшки никого не оставляли равнодушным.
Двинятин слегка растерялся от обилия впечатлений. Он как-то не воспринимал куклу иначе как игрушку. И тут такая недетская роскошь! Когда они с Верой сделали небольшую паузу, чтобы подкрепиться в кафе там же, на выставке, Андрей спросил:
— Слушай! Я и не думал, что кукол могут делать не для того, чтобы ими играли детишки. Я не совсем понимаю, а для чего они тогда?
— Можно я начну издалека? — улыбнулась Вера, понимая, что сейчас поможет любимому сделать очередное гуманитарное открытие. Тот кивнул, разрешая начать из какого угодно далека. Торопиться им было некуда, на «Кукольном балу» они могли пробыть хоть до вечера. — Андрюша! Представь себе, что мы говорим о «высокой кукле» — ну, как говорят о высокой моде или высокой кухне. Высокая кухня не имеет никакого отношения к утолению голода. И даже к тому, что подразумевают люди, когда говорят о вкусной еде в дорогом ресторане.
— Как это? — поднял брови Двинятин.
— Высокая кухня — это отдельная история. Она совмещает в себе абсолютное знание о продуктах, научный подход к тому, что происходит с продуктами в процессе их приготовления, а также искусство создания, украшения и подачи блюд. Высокая кухня — это процесс, который превращает еду в нечто большее, чем мы привыкли в повседневной жизни. Высокая кухня — тончайшие ощущения и эмоции. Теперь плавно переходим к «высокой кукле».
— Я уже сообразил! «Высокая кукла» не для игры… А для чего? А, догадался! Для того, для чего и высокая кухня, и вообще все это высокое. Для того, чтобы делать умное лицо, оттопыривать мизинчик и тихим, утомленным голосом рассуждать о нюансах цветовой гаммы мастера позднего Возрождения…
Вера рассмеялась и шлепнула его по руке.
— Ладно, пошутить уже нельзя, — улыбнулся в усы Андрей. — Для ощущений и эмоций, для коллекций и восхищения искусством.
— Вот именно!
Они снова вернулись к выставочным стендам. Издалека звучал голос гида, молоденькой девушки, которая проводила экскурсию по выставке:
— Начиная с середины девятнадцатого века в области археологии произошли открытия чрезвычайной важности. В пещерах Франции и Испании были обнаружены произведения эпохи палеолита — столь совершенные, что их долго принимали за поздние подделки. Сам ряд изображений — в живописи, графике и мелкой пластике — свидетельствует о некоей изначальной потребности человека дублировать объект. А что же такое кукла, если не дубль? Животного, человека, духа, наконец.
— А у человека есть потребность в дублировании? — спросила Вера.
