Хорошо, что Маркби ехал медленно. Из дыры в живой изгороди на аллею неожиданно выскочил долговязый, нескладный, волосатый детина и, размахивая руками, остановился в нескольких шагах перед его машиной.
— Стойте! — закричал он.
Маркби затормозил, взметнув фонтанчики гравия. Опустив стекло, он высунулся наружу и сухо осведомился:
— В чем дело?
Он понятия не имел, кто не дает ему проехать. Сначала он принял детину за оживший кусок фигурно подстриженной живой изгороди, который вдруг покинул насиженное место. Определить возраст детины тоже не представлялось возможным — он походил на старого ребенка. На детине был изношенный свитер неопределенного цвета, замызганная жилетка и вельветовые брюки, заправленные в грязные-резиновые сапоги. Все так же размахивая руками, детина подошел ближе, и в ноздри старшему инспектору ударил неприятный запах. Похоже на…
— Свиньи! — закричал детина прямо в лицо Маркби.
Маркби опешил. Разумеется, полицейских оскорбляют довольно часто. В определенных кругах даже модно обзывать слуг закона свиньями. Но… Старший инспектор был в штатском и ехал в обычной машине без опознавательных знаков. Непонятно, как его сразу идентифицировал такой полоумный с виду детина. В чем он провинился, чем вызвал такое негодование?
Прежде чем он успел произнести хоть слово, детина закричал:
— Сейчас здесь пойдут свиньи! Стойте, не двигайтесь, иначе вы их задавите!
И тут послышался душераздирающий визг, и через пролом на аллею хлынуло целое стадо поросят. Животные мигом окружили машину. Маркби привык к крупным розовым свиньям, флегматичным созданиям, которые тихо похрюкивают и любят, когда им чешут спинку. Те поросята, которые выбежали на аллею, были какой-то незнакомой породы: рыжевато-коричневые и к тому же необычайно шустрые. Маркби показалось, что свиньи хрюкают как-то воинственно. Может, просто голодные?
— Стойте на месте, сэр! — закричал свинопас. — Сейчас я их отгоню!
Он забегал между своими подопечными, что-то вопя и беспрестанно размахивая руками. Наконец свиньи и свинопас скрылись в проломе живой изгороди на другой стороне аллеи. Но Маркби еще долго слышался их возмущенный визг и крики свинопаса.
— Ну и ну… — прошептал старший инспектор, заводя мотор. — Чем еще они меня удивят? — По крайней мере, нашлось объяснение решетке для скота.
Фасад дома нуждался в полной реставрации. Выйдя из машины, старший инспектор сразу увидел, что от коринфских колонн, поддерживающих портик, отлетели куски штукатурки, а фундамент и ступеньки поросли мхом. Он дернул за старомодный шнурок, но звонка не услышал. К стене была прибита маленькая деревянная табличка с надписью «Вход в офис за углом», стрелка указывала направление. Сегодня суббота, но можно попробовать. Другого выхода все равно нет. Маркби послушно завернул за угол и увидел маленькую черную дверь с современной кнопкой звонка. Наконец ему повезло, он услышал стрекот пишущей машинки.
Дверь открыло столь же невероятное в своем роде существо, как и свинопас на аллее. Глазам старшего инспектора предстала уверенная в себе молодая блондинка в красном облегающем пиджаке с галунами и позолоченными пуговицами и в очень короткой юбке, открывающей длинные красивые ноги в черных чулках. Обута красавица была в туфли на высоченных шпильках, похожих на ходули. Длинные и очень светлые волосы красавица зачесала назад и подвязала черной бархатной лентой, плотно охватывающей голову, — как у героини «Алисы в Стране чудес». С ее вызывающе ярким макияжем вполне гармонировали громадные, броские серьги. Она как будто сошла со страниц глянцевого журнала для современных деловых женщин: искушенная, агрессивная, откровенно самоуверенная. На вид ей было лет тридцать с небольшим.
Старший инспектор пристально смотрел на нее, в то время как ее светло-серые глаза изучающе разглядывали его.
— Чем могу вам помочь? — спросила блондинка с американским акцентом.
Маркби протянул ей свое удостоверение и спросил, можно ли поговорить с мистером или миссис Конвей.
Она выхватила у него карточку и повертела в руках с очень длинными ярко-алыми ногтями.
— О чем вы хотите поговорить? Я личный секретарь мистера Конвея. Миссис Конвей никого не принимает.
— У меня к нему дело! — твердо заявил Маркби, решив взять инициативу в свои руки.
За спиной красавицы послышалось жужжание: ожил какой-то предмет офисной техники, женщина оглянулась через плечо.
— Сейчас он занят.
— Я тоже! — еще более решительно возразил Маркби.
Они некоторое время мерили друг друга взглядами.
— Входите, — наконец уступила блондинка. — Сейчас узнаю, сможет ли он уделить вам пять минут.
— Спасибо.
Маркби с трудом удержался, чтобы не съязвить: «Да уж, будьте любезны!»
Обстановка внутри резко контрастировала с фасадом и оказалась суперсовременной. Наверное, предки семьи Дево, построившие для себя особняк, сейчас переворачиваются в гробах в своей фамильной усыпальнице. «Чтобы все здесь переоборудовать, — подумал Маркби, — потребовалось полностью отремонтировать эту часть здания. Странно, как еще Конвею удалось получить разрешение на перепланировку? Должно быть, дом семьи Дево занесен в список исторических памятников. Хотя… люди вроде Конвея, наверное, умеют добиваться того, чего хотят».
— В какой отрасли занят мистер Конвей? — спросил Маркби у Марлы Льюис.
— Компьютерные технологии, импорт и экспорт! — сухо ответила блондинка. Она заметила, как старший инспектор озирается по сторонам, и его внимательность ей не понравилась.
— Правда? Я часто думаю: пора и мне обзавестись ноутбуком. Полезная штука!
— Мы не торгуем компьютерами, — уничижительно возразила Марла. — Мы занимаемся программным обеспечением. Сотрудничаем в основном с крупными образовательными и медицинскими учреждениями. Если вы немного подождете, я посмотрю, не освободился ли мистер Конвей.
Она удалилась, цокая высоченными каблуками. Маркби не мог оторвать взгляд от ее длинных ног в черных чулках, хотя прекрасно понимал: красавица знает, на что он сейчас смотрит.
Через секунду она вернулась:
— Он вас примет. Прошу вас, следуйте за мной.
— Будьте любезны, верните мое удостоверение! — Старший инспектор протянул руку.
— Ах да, конечно!
Кроваво-красные когти разжались и выпустили удостоверение, словно бумажку годную лишь для мусорной корзины.
Когда Маркби вошел в кабинет, Конвей встал из-за стола. Он оказался видным мужчиной, немного располневшим с возрастом. Волосы на висках начали седеть. Лицо у хозяина «Паркового» показалось старшему инспектору усталым. Тем не менее он приветствовал Маркби вполне дружелюбно.
— Спасибо, Марла! Входите, старший инспектор! Чем могу вам помочь? Марла, пожалуйста, принесите нам кофе. Или вы предпочитаете чай?
— Чай, если можно.
Маркби помнил о своем желудке, который еще не вполне успокоился. Наверное, от него до сих пор сильно пахнет мятными пастилками. Но уж лучше мята, чем навоз!
— Извините, что побеспокоил вас — вторгся в ваши владения. Я собирался зайти пораньше, но пришлось съездить в Бамфорд. Постараемся не очень осложнять вашу жизнь. Итак… к сожалению, ночью в четверг в мавзолее семьи Дево произошло тяжкое преступление. Мы оцепили участок, поэтому вы некоторое время не сможете туда пройти. Надеюсь, мы не причинили вам излишнее неудобство?
Мэтью заморгал.
— Не может быть! То есть… что еще за преступление? Жуткий склеп давно заперт — наверное, уже несколько лет. Ходить туда нам совершенно не нужно. Да туда никто и не ходит!
— И все же кто-то там бывает. Дверь отперта ключом, а замок смазан.
Мэтью все качал головой.
— Невероятно! Уж не хотите ли вы сказать… — он передвинул какие-то бумаги на столе, — будто там расположились… последователи вуду или сатанисты? Изрисовали мавзолей своими символами и тайными знаками?
— Нет. — Маркби с любопытством посмотрел на хозяина дома. — А почему вы спросили?
— Да просто из-за самого места! В газетах часто пишут…
— Понятно. Нет, произошло кое-что похуже. Со смертельным исходом.
— О господи! — воскликнул Конвей. — Надеюсь, речь идет не об убийстве?
За спиной Маркби звякнул фарфор, инспектор повернул голову. На пороге стояла Марла. Она держала в руках поднос с чайными чашками. Очевидно, она все слышала, однако как будто совсем не удивилась и не испугалась. Маркби подумал: наверное, выдержку этой железной леди вообще трудно поколебать. Впрочем, слушала она весьма заинтересованно и вместе с тем настороженно.
Поняв, что на нее смотрят, она быстро подошла к ним и поставила поднос на стол. Маркби увидел изящные, дорогие коулпортовские фарфоровые чашки, однако заварочного чайника на подносе не оказалось. Из чашек торчали нитки — в бледно-желтой воде плавали чайные пакетики.
