– Ушел на заслуженный отдых, – сказал Мастер, когда они шли по опавшим листьям винограда через двор.
– Ничего себе, – только и откликнулся Семен. Тут было чему позавидовать.
Плети виноградной лозы опутали забор, словно в агонии, да так, казалось, и засохли. Мастер отвел коричневые щупальца лозы с дорожки и сказал:
– Но теперь поиздержался. Поэтому я согласен c вами.
Дома Мастер замкнулся опять. И попытки наладить с ним душевный контакт не привели ни к чему путному. Мастер молча ходил, гремел посудой, ставил стаканы. Семен потопал было за его спиной, заводя разговоры о том и о сем, но, не встретив поддержки, мысленно послал хозяина к черту, плюхнулся на стул и тоже умолк.
Затем они пили водку. И молчали. Время тянулось для Семена долго и нудно. Водка не шла. Он сидел трезвый. У него было такое ощущение, точно в комнате вился невидимый комар и зудел, зудел... Так ему все это действовало на нервы. А Мастер и ухом не вел. Пил себе, смотрел на стены, вытянув длинные ноги, и барабанил пальцами по столу. Временами он переводил взгляд на Семена, и тому стоило усилий выдерживать этот неподвижный взгляд.
Так они и просидели до вечера, будто в ожидании боя. Только днем сходили в рабочую столовую и похлебали щей. Но у Семена пропал аппетит; он помешал в тарелке ложкой, ковырнул вилкой гуляш – на том и закончил трапезу. А Мастер ел обстоятельно, будто занимался делом, накладывал продовольствие в желудок. Он был спокоен.
Ему было под шестьдесят, но в нем еще чувствовалась сила. И Семен, глядя на то, как Мастер мощно ест, припомнил одну из лагерных баек. Подробности стерлись, но, словом, Мастер уволок однажды целый сейф. Инструмента, что ли, не было под рукой, в общем, он взял его в охапку и за ночь отбухал десять верст. А утром этот сейф собирали по частям. Таково содержание байки, и это воспоминание не облегчило Семенову задачу.
– Выпить бы еще, – сказал Семен. – Может, сыграем в очко на пальцах? Продувший берет бутылку. Идет?
Это был ход. На правах хозяина Мастер должен оскорбиться и сказать дрожащим голосом:
«Зачем обижаешь? Какое может быть очко? Бутылка с меня, и о чем тут разговоры!»
Но Мастер оказался прижимистым. Он кивнул – идет, мол. Только сказал:
– Начнем с тебя.
– Ну, с меня, – неохотно уступил Семен.
И Мастер принялся считать. На счете «три» они выбросили пальцы. Семен повел игру осторожно и показал всего два очка. У Мастера было десять. Это было равносильно проигрышу. В следующий раз он опять покажет десять – и тогда перебор.
– Будя? – спросил Мастер.
– Чего уж там! Моя монета, я гоню, – согласился Семен безнадежно.
– Возьмешь потом. В Москве, – сказал Мастер.
Когда стемнело, Мастер начал собираться. Он принес откуда-то из недр дома фибровый чемоданчик. Вытер старой газетой его обшарпанные бока и поставил под стол. При этом до чуткого Семенова уха из чемоданчика долетел тихий перестук железа, то есть там слегка перекатилось что-то тяжелое, но Семен-то сразу понял – это и был знаменитый инструмент Мастера. Тот самый, немецкой работы, и небось обернутый тряпками.
Мастер поставил чемоданчик и уселся в прежней позе – ноги вперед и пальцы на стол. Это возвестило о том, что его сборы закончены. Мастер готов в дорогу.
Семен проснулся от толчка.
– Приехали, гражданин. Скоро Голутвин, – сказала проводница.
До Москвы еще было ходу полтора часа. Полтора часа – это все-таки сон. Но Семен накануне просил разбудить под Голутвином. Теперь он старался понять, в чем дело.
– Эй, гражданин, проснитесь! – Проводница дернула его за ногу.
– Да ладно, ладно. Не глухой, – сказал Семен, приподнимаясь на локте.
Мастер храпел на нижней полке, и проводница боялась его задеть ненароком. Навел тут Мастер страха одним своим свинцовым взглядом. Смотрит из-под кустистых бровей так, будто выбирает, куда бы ткнуть ножом. Хоть бы улыбнулся, что ли. Семен целый день рассыпал анекдоты, стараясь подобрать к Мастеру ключи, сам хохотал до упаду, но тот хоть бы хны – слушал так, словно это было всерьез, и то и дело переспрашивал без всякого понятия о юморе.
– Так он и сказал офицеру? – говорил Мастер, глядя Семену в глаза, точно проверяя, не врет ли он.
– Ну да. Так и сказал, – подтверждал Семен и снова катался от смеха, настолько это было смешно, то, что сказал в анекдоте солдат своему командиру.
– М-да... – бурчал Мастер неопределенно, и на этом кончалось его отношение к анекдоту.
Дальше он молчал и только угрюмо следил, как веселится Семен, и тому под этим взглядом становилось не по себе.
Весь день Семен подспудно боролся с Мастером, стараясь осилить его тяжелый характер. Но пока все сводилось к защите собственного самолюбия. Мастер бесцеремонно занял нижнюю полку, причитавшуюся Семену, и то и дело гонял его за пивом в вагон-ресторан. Словом, не ставил ни во что.
Семен перевидал всякое в исправительных лагерях, но до сих пор не встречал человека с таким жестким характером. У Мастера характер не пружинил, уж как к нему ни подступай.
Семен спустился с верхней полки и постоял над Мастером. Его тяготило предстоящее объяснение, не сулившее добра, и он собирался с духом.
– Алло, – сказал негромко Семен, наклонившись, и потряс Мастера за плечо.
Мастер открыл глаза, будто и не спал вовсе.
– Сходим в Голутвине, – сказал Семен, готовясь покончить со всем этим разом: или – или. И черт с ней, с этой затеей!
Но все обошлось неожиданно гладко. Мастер не проронил ни слова и начал послушно собираться в полумраке, сопя и сморкаясь.
Потом они вышли на перрон и спустились по ступенькам на узкую привокзальную площадь. Было еще очень рано, и все смотрелось будто через папиросную бумагу. Ветер мел под ноги сухие грязные обертки.
Семен огляделся. У киоска «Пиво – воды» одиноко стояла «Волга» с шашечками на бортах. Водитель спал себе на сиденье, прикрыв фуражкой лицо.
Семен посмотрел на номер: машина пришла из Москвы, однако была из другого парка. Это его успокоило. А Мастер ждал безучастно и зевал во весь рот, скаля крупные желтые зубы.
Семен забарабанил по крыше, и водитель поднял помятое лицо, на котором отпечатались все швы и складки рукава, словно древние растения на сланце, хоть изучай сейчас же. Семен запомнил одну такую картину из школьного учебника.
– Чего фулиганишь? – спросил спросонья водитель.
– Поехали, – сказал Семен и подергал дверцу.
– Сейчас, – сказал водитель и начал устраиваться за рулем.
Семен забрался вглубь, на заднее сиденье. Мастер полез следом, грузно, точно напролом. Машина заходила ходуном на рессорах, а водитель и Семен закачались, точно в люльке.
Они выехали за город на шоссе и там припустили. Семен глядел на пустынную дорогу. Впереди еще было серо. В приоткрытое окно водителя задувал резкий ветер. Цифры счетчика ползли одна за другой, копейка за копейкой, так и наматывая кругленькую сумму. Поездка обходилась дорого, и денег ушло столько, что было жаль. На гулянку – другое дело, на то они и деньги, чтоб на них гулять. И иные траты Семен не признавал. Не в его это натуре – раскатывать на деньги. Лучше пройти пешком, но зато потом покутить где-нибудь с дружками в «Поплавке». И будь его воля, трястись бы Мастеру на попутной машине, на пыльных и твердых мешках. Но Учитель сам разработал этот план, и Семен был вынужден с ним согласиться.
А потом он подумал, что сейчас, по сути, ему и не с кем пить, и совсем успокоился. По требованию Учителя он давно порвал со старыми друзьями, а в таксопарке держался особняком от остальных, чтобы легче было скрыть свои расходы.
По дороге шофер подобрал женщину с сопливой девчонкой. Семен запротестовал – лишние свидетели в расчет не входили – и попробовал воспрепятствовать, но Мастер молчал в своем углу. Водителю очень хотелось подзаработать, и он все-таки добился своего. Оказавшись без поддержки, Семен затих.
Семен перевел дух, когда на сорок седьмом километре женщина сошла. Точно сделала подарок. Прикорнувшая было девчонка противно захныкала. Но преисполненный благодарности Семен вылез на холод и даже помог женщине выгрузить узлы из багажника.
А через несколько минут такси вкатило в Кратово. Семен погонял его по кривым проездам, переулкам и остановил подальше от Опушкина переулка. Потом метров семьсот они молча прошли пешком и свернули к даче. Мастер, видно, отсидел ногу и слегка прихрамывал. Семен пошарил под крыльцом и, не найдя ключей, стукнул в дверь. Но за дверью было тихо. Тогда он подергал ее, и она с тихим скрипом отворилась. Мастер невозмутимо стоял внизу у крыльца, держал свой чемоданчик. Он ждал, когда Семен пройдет вперед.
Они миновали прихожую и в первой же комнате наткнулись на чудеса. Там блистал накрытый стол, точно в ресторане. Бутылок «Московской» – прямо залейся и целый склад бычков в томате, не говоря уже о соленых огурцах. Семен дважды обошел вокруг стола, удивляясь.
