- Славка, - еле прошептал Альфред Викторович. - Ты меня погубишь. Без всякой пользы для себя... А я тебе ещё могу пригодится.
Ответ прозвучал едва слышно - процеженный сквозь сжатые зубы.
- Чем ты мне пригодишься, трухлявый пень? Я и так хорошо усвоил твои уроки. Спасибо за науку и пошел к черту. - а затем он широко улыбнулся и закончил чуть повышенным, но все тем же вежливым голосом. - Меня часто путают с другими людьми, Альфред Викторович, я к этому привык - Зачем ты путаешься с Матильдой? Это не тот объект! - уже вовсе полнейшую ерунду выговорил ополоумевший Альфред Викторович и опять же получил обворожительную улыбку в ответ.
- Я не путаюсь с Матильдой Яновной. Она обещала мне небольшую работу по части танцев в её клубе.
- Там не клуб, а бардак!
- Какие неприличные выражения, Альфред Викторович! Клуб Матильды Яновны посещают очень известные, уважаемые люди... Половина Госдумы пасетеся у неё на коврах.. Не всегда, конечно, афишируют свои посещения... Но у меня не создалось такого впечатления, что это... Как вы сказали? "Баркад"? Отнюдь, отнюдь. Но, естественно, каждый имеет свою точку зрения и свои заблуждения. Простите, но мы тоже уезжаем, я хочу попрощаться со вдовой.
- Не смей к ней подходить, гаденыш! - пригрозил было Альфред Викторович, но молодой человек глянул на него с интеллигентным осуждением в ясных глазах.
- Было бы неприлично, Альфред Викторович, сами понимаете, уходить из дома не попрощавшись с хозяйкой, - укоризненно сказал прохиндей и повернулся к собеседнику спиной.
В некотором сиреневом тумане, застлавшим глаза, Альфред Викторович различал еще, как Валерий походкой штатного танцора приблизился к Нине, поцеловал ей руку, что-то произнес, играя громадными глазищами. Нина вскинула голову, тревожно смотрела в лицо молодого человека и со стороны это уже никак не казалось прощанием двух лишь сегодня познакомившихся людей - да ещё на похоронах!
С невероятным напряжением памяти Альфред Викторович вспомнил, где расположен туалет, принялся его искать, но поначалу наткнулся на Гнома с Ружьем. Почти карлик оскалил зубы где-то на уровне пояса Альфреда Викторовича и сказал с издевкой.
- Ну что, нахлебник, последний раз гуляешь здесь на халяву? Ишь нажрался на прощанье, аж красный, как вареный рак!
Общаться с хамами Альфред Викторович не любил, отодвинул карлика в сторону, нашел туалет, запер за собой дверь и опустился на унитаз, не снимая брюк. Продолжительное время он даже не мог определить - отчего у него трещит голова: то ли от переизбытка обрушившихся мыслей, то ли от полного отсутствия оных. Затем все же пришел к выводу, что мыслей чересчур много, чтобы в них с лету навести порядок и решил предаться лишь чувствам, понадеявшись, что хоть интуиция ему что-нибудь подскажет. Интуиция не подвела, тут же выдала четкую информацию:
- "Ты попал в красивую ловушку, пан Комаровский! Без потерь из неё не вырвешься и неизвестно, вырвешься ли вообще!"
- "Какую ловушку?" - в полном отчаяние спросил Разум Альфреда Викторовича.
- "Элегантную ловушку, Комаровский! На тебя повесят труп, ограбление бизнесмена, и радуйся, что высшая мера наказания в России отменена указом Президента! Так что сидеть тебе до скончания века в тюряге - пожизненно. До свиданья, ничем помочь не могу!"
- И ты, Брут, с ними, - прошептал Альфред Викторович, встал, помочился и вернулся в поминальный зал, стремясь сохранять независимость и легкость общения со всеми.
Но особо общаться уже не пришлось. Пока он приходил в себя, укрывшись в туалете, значительная часть гостей ушла (в спортзале ещё не подымались со стульев) и теперь за столом оставались лишь самые близкие. Негромко переговаривались несколько незнакомых Комаровскому людей (может быть, кто из родственников покойного) а так же Беркин, Ишаков, Матильда, адвокат фирмы мрачный Илья Шептунов и Нина. Младший совладелец фирмы - Николай Николаевич Тарасов, сидел поникший. Он как начал плакать на кладбище, так и не мог остановиться. Иногда он, особенно громко всхлипнув, поднимал голову, потерянно оглядывался, смущался, краснел и казался значительно моложе своих тридцати трех лет - потому его все называли попросту - Колей.
Мерзавца Валерия-Славы видно не было и это насторожило Альфреда Викторовича - не исключалось, что хитрый подонок уже прятался в спальне Нины.
Появление Альфреда Викторовича в тесном кругу близких настолько откровенно помешало интиму беседы, что все красноречиво примолкли, а Шептунов прямо выразил на интеллигентном лице недоуменный вопрос типа: "Что вам надо, любезный? Спрашивайте и убирайтесь!"
Конечно, Альфред Викторович при обычных обстоятельствах этому бы не смутился, но сокрушительные события последних минут подкосили его волю. Он подошел к Нине и проговорил официально.
- Нина Дмитриевна, позвольте мне откланяется и ещё раз выразить...
- Минутку, Альфред Викторович. - она быстро поднялась со стула. Разрешите вас на несколько слов.
Ничего в её поведение не было необычного - они и раньше на людях, да и при Федоре Чуракове, сохраняли между собой приятную и официальную манеру обращения друг к другу. А Нина и в лирические минуты обращалась к нему на "вы" - именно этого он и требовал имиджмейкер А.В. Комаровский.
Нина быстро вывела его в коридор, оглянулся и сказала шопотом.
- Альфред Викторович, не оставляйте меня одну на съедение этому зверью. Вы мне нужны. Очень нужны. Переночуйте во флигеле, я специально оставила его открытым. Я приду, когда вся эта свора разбежится.
- Во флигеле?
- Да, да! Здесь будет ночевать охрана, мне её навязали. Это урод Гном, наш Ишак, меня обложили. как медведя. Но я к вам приду, вы последний, кому я здесь верю.
- Подожди, Нина, - горячо заговорил Альфред Викторович. - Это парень, спутник Матильды, он и ты...
- Ерунда. - резко остановила она. - Сопливый ангелочек. Сутенер при борделе Матильды. Меня на таких не поймаешь, Матильда зря пузыриться. Мне сейчас не до таких вещей, Альфред Викторович! Вы будете меня ждать?
- Да. Конечно. Подожди, Нина! - Альфред Викторович схватил молодую женщину за руку. - Ты веришь, что я не виноват в смерти Федора?!
- Господи! Да зачем мне верить или не верить, когда я ЗНАЮ, кто это сделал?!
- Кто?
- Уточним кандидатуру и... Они мне за это заплатит.
- Нина...
- Не лезьте в это дело, Альфред! - капризно бросила она. - Вы с ним не справитесь. Но для вас тоже найдется хорошее место в моих заботах.
- Какое место? - не мог успокоится Комаровский.
- Я приду. Слегка за полночь, не засните. - с откровенным жеманством закончила Нина, поворачиваясь к дверям.
- Да, конечно. - нетвердо ответил он, посмотрел ей в след, не выдержал и окликнул. - Нина, мне страшно! Я боюсь! Меня обвиняют в убийстве Феди!
Она начала тихо смеяться, прежде чем обернулась.
- Альфред Викторович... Не бойтесь ничего, пока вы при мне. Не бойтесь, милый.
Он вышел на свежий воздух, глубоко вздохнул, убедился, что уже заметно стемнело, широкие окна спортивного зала были освещены, но публика из его дверей уже тянулась на выход.
Альфред Викторович понимал, что и Нина за минувшие дни резко изменилась - он её почти не узнавал. Он припомнил, как Федор Чураков, как-то в минуту крутого подпития бормотал, что-то невразумительное, будто "снял" Нину с подиума манекенщиц в каком-то заштатном городе, где она не столько демонстрировала модели, сколько валялась по кроватям заказчиков этих моделей. Но что ему, бизнесмену Чуракову, на это наплевать, коль скоро она теперь его блестяще представляет в качестве жены и ведет себя прилично. Что касается "блестящего представления мужа", то Альфреду Викторовичу пришлось с ней изрядно повозиться - вульгаризм провинциальной манекенщицы выпирал из каждой поры её атласно гладкой кожи, но науку "подать себя и мужа в обществе", она освоила быстро. В несколько месяцев прошлифовала свой имидж, а под одеяло к нему, Альфреду Викторовичу, прыгнула с полунамека. И поначалу отдавалась яростно, со злобным рычанием, с какой-то, как казалось Альфреду Викторовичу мстительностью, чего он даже пугался первое время. Однако в дальнейшем, когда они совместно отработали нежную технику секса такие взрывы звериного сладострастия только осчастливливали старого ловеласа и придавали ему дополнительные силы.
Она была раскованной и беззаботной девушкой, не скупилась на разного рода подарки и подношения Альфреду Викторовичу, но ведь, в принципе, в ту пору, это были деньги мужа...
М-да... А какую роль теперь уготовила Альфреду Викторовичу молодая вдова и наследница крупной фирмы?
Но мысли о судьбе подруги (не пропадет с такой задницей и ногами призового скакуна!) - тут же отодвинулись прочь, едва Альфред Викторович припомнил состояние собственных дел на данную минуту. Припомнил весьма однозначный наказ подполковника Афанасьева, выполнить который не удалось благодаря вероломству Славы-Валерия. Альфред Викторович принялся прикидывать, как бы справиться с этой напастью, но ничего другого в голову не пришло, как потолковать с нахальным мальчишкой повторно, благо он где-то рядом ожидал свою патронессу Матильду.
