он не заметил, как Астрид вышла из кухни с упакованными ланч-боксами, и направилась в его сторону.
–Коул, я все сложила! – раздался голос недалеко за спиной.
В этот момент ключи оказались под рукой. Коул схватил их и быстро сунул в карман джинсов.
–Что ты там ищешь? – задала вопрос женщина.
–А… Да… Так ничего! Все готово?
–Да… Я все сложила…
–Спасибо!
Коул выхватил у Астрид из рук контейнеры с едой и спешно вышел из дома. Добежав до машины и сев в нее, он скинул обеды брату на колени, и завел автомобиль.
–Ты уверен, что не хочешь поесть? – заботливо интересовался Коул у брата.
–Аппетита нет… – без настроения отвечал Чарльз.
Решив подстраховаться, Коул снова достал из бардачка хлороформ, и смочив им тряпку, бросил ее к лицу юной пассажирки на заднем сидении, и машина тронулась вперед в Маунтин-Айрон.
После произошедших утренних событий, все сомнения Коула отпали, и больше не смели тревожить его совесть и разум. Словно что-то щелкнуло в его голове, как кнопка переключателя, заставив поддаться дурному влиянию и смятению.
Дом Стюарта Эпсона, отца родных братьев, в Маунтин-Айрон пустовал уже не первое десятилетие. В нем давно никто не появлялся и не ухаживал за ним, но не смотря на все это, здание сумело сохранить приличный вид. Дом все так же прочно стоял в центре участка, за высоким, слегка покосившимся от времени, и местами прогнившем деревянным забором. Бледно зеленая штукатурка стен дома местами отслоились и осыпалась, окна покрылись слоями грязи и пыли. Замок на входной двери все также исправно работал. Отворив его, можно было очутиться в практически пустом помещении. Давным-давно Стюарт вывез всю хорошую мебель из него за исключением старой ветоши. Где-то можно было увидеть оставленный, пошарпанный стол, просиженный, шатающийся стул. В одной из комнат на полу лежал отсыревший матрас, в другой по центру стояла старая, детская лошадка-качалка с выцветшими красками. В каких-то комнатах остались висеть прохудившиеся занавески, рисунок на которых невозможно было разглядеть по прошествии стольких лет.
Незамедлительно Коул заколотил окна дома, повесил новые замки на дверь. В подвальном помещении, среди старых труб, паутины и пыли было оборудовано помещение, которое предназначалось для содержания жертвы. Стабильно раз в день, или два, в зависимости от своего настроения молодой человек привозил еду пленнику. После чего, возвращался домой и занимался привычными ему делами, постепенно готовясь ко дню вознесения.
Мозг Коула Эпсона стал настолько затуманен, что считал, будто цель оправдывает средства. И не важна ее цена. Ему казалось, что это ритуал, а не убийство. Ведь поначалу он оберегал похищенного ребенка, кормил его, содержал. Он верил, что действует во благо. Стараясь все провести идеально, он искромсал старый пододеяльник, в попытках сшить из него длинную рубашку. Хоть и получилось ужасно, но Коул был собой доволен. Насмотревшись в интернете религиозных статей и публикаций, он черным маркером вырисовывал символы и иероглифы на том самом наряде.
Вечером в ночь полнолуния, заручившись поддержкой брата, он отправился в тайное укрытие, где сообщил пленнице о возвращении домой. Коул вручил ей рубашку, со словами: «Другой одежды не нашлось». Посадил воодушевленного ребенка в автомобиль, и отправился в сторону леса, по уже стемневшей и устрашающей дороге. Он ехал, всматриваясь в темноту, стараясь разглядеть хоть что-то. Наконец-то, заметив съезд на грунтовую дорогу, Коул повернул руль в ее сторону. Он медленно двигался по ней, пока она совсем не сузилась. Понимая, что дальше проехать не получится и надо идти пешком, молодой человек заглушил двигатель автомобиля, взял под руку юную пассажирку и поволок ее в лесную темноту. Впереди, перед ним шел Чарльз, который и указывал путь. Уже спустя пару минут перед путниками оказалась небольшая поляна, окруженная высокими хвоями, склонившимися над ней.
–Это место нам подходит! – четко выразился Чарльз.
–Ты прав… – покорно соглашался Коул.
–Я чувствую силу в этом месте! Мы на верном пути! Пора… – договорив, Чарльз протянул младшему брату острозаточенный нож.
–Да… – безропотно произнес Коул Эпсон.
Затаив дыхание, и направив свой взгляд в никуда, Коул быстрым движением руки с полным хладнокровием перерезал сонную артерию на шеи девочки. Кровь быстро заструилась из пульсирующей вены. Коул достал из рюкзака, заранее приготовленный жестяной, глубокий кубок, похожий на ритуальную чашу, и подставил его под кровоточащую рану. К этому моменту девочка уже потеряла сознание, ее руки и ноги начинали холодеть. Сердце с каждой секундой стало замедлять свой ритм, пока не остановилось.
Аккуратно положив бездыханное тело на землю, Коул принялся сооружать из веток костер. Вместе с Чарльзом они бережно складывали сухие прутья куполом, в центре которого стоял деревянный крест, стараясь создать равномерную фигуру. После завершения подготовки, Чарльз поджигал рукотворное сооружение. Завороженные ярким пламенем, братья всматривались в лица друг друга сквозь огонь.
Коул составил своего рода молитву, вера в которую должна была помочь осуществить их с братом план воскрешения Амелии. Он трепетно читал ее, обращаясь к двенадцати апостолам. Ключевыми словами стала просьба обмена. Каждый из них получит невинную душу в свое распоряжение, и все вместе они вернут малышку Амелию. После своих слов, Коул вылил кубок, наполненный кровью, в огонь. Пламя колыхалось, то сначала угасая, то вновь разгораясь, но не потухало. Спустя некоторое время, Чарльз потушил ритуальное пепелище, забрасывая его землей и водой. Тело жертвы братья пронесли несколько десятков метров в глубь леса, где и закопали.
Обратно домой они возвращались в полной тишине и молчании, в знак завершения процесса, и опасаясь вспугнуть желаемый результат.
По такому же сценарию проходили следующие похищения и ритуалы. Могли меняться несущественные детали, но суть всегда оставалась неизменной.
Астрид Эпсон по началу настораживало поведение Коула, в частности, его просьбы приготовить обеды на вынос. Однако она старалась списывать это на перемену обстановки. Ведь еще прошло не так много времени с выписки из лечебницы. Как и любой матери, ей не хотелось замечать изъяны в своем ребенке, он был для нее идеален и прекрасен во всех действиях, и всему находилось оправдание. Даже его замкнутость и неразговорчивость сходили за поблажки.
Шли недели, и с каждым разом становилось все сложнее игнорировать странное поведение Коула. В один из таких обычных дней, собрав очередной обед с собой, Астрид решила все же проследить, куда отправится Коул на семейном автомобиле. Наблюдая в окно, как он направляется к машине, женщина вызвала такси, которое не заставило себя ждать.
