НАЛЕТЧИКИ
Перебрав три десятка папок, выудил из ящика две не шибко толстые, в темно-коричневых обложках. Пролистав, отыскал дактилоскопические карты и, снова взяв лупу, принялся сравнивать их с отпечатками, найденными на ящиках. Часа через полтора Саушкин закрыл одну папку и убрал ее на прежнее место, ко второй проявил особый интерес.
Еще через час столь же кропотливой работы Владимир Матвеевич отложил лупу, закрыл папку, улыбнулся каким-то своим мыслям и стал насвистывать арию Купидона из оперетты Жака Оффенбаха «Орфей в аду». А потом негромко запел партию Зевса из дуэта Зевса и Эвридики:
Ну вот превратился в шмеля я,
за дело взялся горячо-о.
Но могу я только гуде-еть,
как же мне ею овладе-е-еть…
Когда Георгий, не дождавшись вечера, в нетерпении открыл дверь и заглянул в бюро, Владимир Матвеевич поманил его:
— Проходите, молодой человек, чего вы замерли так нерешительно?
— Я немного пораньше, — сказал Стрельцов, перешагивая через порог лаборатории.
— Ничего страшного, — отозвался Владимир Матвеевич и довольным голосом продолжил: — На вашем комодном ящике найдено три группы отпечатков. Благодаря лаковому покрытию ящика, они четкие и пригодные для дактилоскопического анализа.
— А вы его уже начали? — с надеждой поинтересовался Жора.
— Кого? — не сразу понял суть вопроса Владимир Матвеевич.
— Дактилоскопический анализ, — уточнил Стрельцов.
— Я его уже закончил, мил-человек, — не без доли сарказма сообщил начальник регистрационно-дактилоскопического бюро.
— И… каковы его результаты?
Владимир Матвеевич как-то загадочно глянул на Жору, немного помолчал, выдерживая паузу для пущего эффекта, а затем промолвил:
— Как я уже вам говорил, молодой человек, на ящике имеются три типа отпечатков. Пара отпечатков старых, а вот третьи — совсем свежие. Вам повезло, самые свежие отпечатки мне удалось идентифицировать. Они имеются в нашей базе данных. Все сошлось: дуговые, петлевые и завитковые папиллярные узоры…
— И вы можете назвать преступника, которому принадлежат отпечатки? — не скрывая накатившего вдруг волнения, спросил Жора.
— Могу, со стопроцентной вероятностью, — доброжелательно улыбнулся Саушкин и пододвинул ближе к Стрельцову оставшуюся папку.
— И кто же он?
— Знакомьтесь: Константин Игнатьевич Николаев по кличке Батон. Весьма матерый преступник.
— Ну, точно! — воскликнул Георгий. — Ведь Леонид Лаврентьевич именно о нем и говорил!
— То есть ваша версия подтверждается дактилоскопией, — с едва заметным оттенком вопроса произнес Владимир Матвеевич.
— Да, в самую точку! Спасибо вам! — просиял Георгий.
— Тогда возьмите эту папочку, — указал Саушкин на папку с делом Батона. — Изучите тщательно! В ней о многих его подвигах рассказывается.
Стрельцов схватил папку и почти вылетел из кабинета. Вернувшись к себе, он сел за стол, развязал тесемки и с интересом углубился в чтение…
Батон попал в поле зрения московской сыскной полиции в тринадцатом году. Его вместе с тремя подельниками взяли с поличным, когда они совершали вооруженный налет на дом огородника Воробьева в Свиблово. То ли человечек из окружения Батона «нашептал» в полицию о намерениях бандита, то ли у сыскарей был свой агент в банде, но только когда бандиты ворвались в дом Воробьева, их там «горячо приняли».
Дали Батону шесть лет тюрьмы, отправив отбывать под Иркутск. Но в семнадцатом году он неожиданно снова объявился в Москве и через год уже разыскивался за вооруженное нападение на квартиры Иванова и Артамонова на Дмитровском шоссе. Географии своей преступной деятельности Батон не изменил: предпочитал по большей части орудовать в северо-восточных районах Москвы, имея, очевидно, именно здесь свое логово. Действовала банда всегда по одному и тому же сценарию: нагло и дерзко врывалась в жилища граждан, глумилась над хозяевами и при малейшем сопротивлении пускала в ход оружие. После чего преступники выносили все, что имело хоть какую-то ценность и можно было сбыть через барышников Хитровки и Сухаревки.
Сомнений у Георгия уже не оставалось: налет на дачу народной артистки республики Ермоловой совершил именно Батон, сколотивший после разгрома у Бутырской заставы новую банду…
На следующий день по инициативе Стрельцова по всем городским отделам милиции был разослан циркуляр, предписывающий немедленно арестовать налетчика-рецидивиста Константина Николаева по кличке Батон и под охраной препроводить его в Московское управление уголовного розыска. Районным уполномоченным надлежало выйти к жителям северо-восточных районов столицы с обращением проявлять бдительность, не пускать незнакомых людей в свои дома и не открывать таковым двери своих квартир. При обнаружении подозрительных лиц незамедлительно сообщать об этом в районные отделы милиции.
В течение последующей недели районные уполномоченные провели несколько собраний с жильцами указанных районов, однако ожидаемых результатов не случилось. О подозрительных личностях в отделы милиции никто не заявлял, лежбище Батона установлено не было даже приблизительно, а его самого никто не видел. Более того, в течение последующих десяти дней после ограбления дачи Ермоловой в северо-восточных районах Москвы бандиты как будто бы даже активизировались: были совершены налеты на квартиры зубного врача Пышкина, мещанина Купцова и адвоката Балдина. У последнего была изнасилована пятнадцатилетняя дочь, а сам он, пытавшийся за нее заступиться, был ранен выстрелом из обреза в грудь. По оперативным сведениям, почерк налетчиков был совершенно аналогичен, равно как и описание внешности их главаря: Батон, объявленный в розыск, продолжал грабить и бесчинствовать, совершенно не беспокоясь о последствиях.
Стрельцову помог начальник третьей бригады инспектор Александр Павлович Кошелев, из старых спецов. Его группа занималась преимущественно карманными кражами, и он знал в лицо многих «понтщиков»,[11] «ширмачей»,[12] «купцов»,[13] «марвихеров»[14] и даже «тырщиков»[15] с дореволюционным стажем «работы». Крупных скупщиков краденого, то бишь барыг (барахольщиков), Кошелев тоже хорошо знал.
Однажды, когда Георгий сидел у себя за столом и допрашивал очередного пострадавшего от налетчиков банды Батона, Александр Павлович вызвал его из кабинета и сообщил, что у одного из сухаревских барыг, живущего в Печатном переулке меж Трубной и Сретенкой, появилась некая занимательная вещица, на которую уже нашелся покупатель. Барыга давно сидел на крючке у Кошелева и сообщал ему время от времени кое-какие интересующие инспектора факты. Сутки назад Александр Павлович заглянул к нему с вопросом: а не попадался ли тому на глаза серебряный портсигар с совой, выгравированной на лицевой стороне крышки, глаза у птицы с изумрудными камушками, а на внутренней стороне портсигара вытеснен золоченый вензель-монограмма «М». Этот скуртавый порт[16] умыкнул у одного лохастого фраера ширмач Потемкин с кликухой Таврия вместе со своим подельником Семой Ряженым.
Скупщик ответил, что порта скуртавого с вензельком золоченым в глаза не видывал, однако, чтобы умаслить расстроенного и недовольного ответом инспектора Кошелева, сообщил, понизив голос: зато, дескать, у него, честного барышника, работающего за малую долю и ценящего добро со стороны сыска, появилась пара дорогих гобеленов ручной работы с известными библейскими сюжетами. И что скоро за ними подойдет покупатель.
По просьбе Александра Павловича барыга показал ему гобелены, каковые вызвали у инспектора Кошелева вполне объяснимое любопытство…
— А любопытство ваше заключалось в том, что означенные гобелены совпали с описанием гобеленов, похищенных у актрисы Ермоловой? — едва не воскликнул Жора.
— Один в один, — ответил Александр Павлович.
На всякий случай Георгий Стрельцов размножил опись похищенных вещей на даче у актрисы Ермоловой на стареньком «Ундервуде» и раздал их инспекторам и уполномоченным отделов МУРа. Оказалось, что не зря: сработало!
— А вы спросили барыгу, запомнил ли он человека, что принес ему гобелены? — быстро спросил Стрельцов.
— Спросил, конечно, — усмехнувшись, ответил Кошелев. — Его кличка Лось. Он сказал барыге, что на днях зайдет еще и принесет новый товар. — Александр Павлович посмотрел на Жору: — Что, будете засаду у барыги устраивать и брать этого Лося? И потом колоть по всем правилам?
— Нет, — немного подумав, ответил Стрельцов. — А вдруг не расколется? Нам один Лось не нужен. Нам вся банда нужна. Во главе с Батоном. Нам бы проследить за этим Лосем и найти убежище Батона и его банды. Да и взять потом всех разом…
