— Да примерно то же, что и детектив-инспектор Тревис: было сделано шесть выстрелов, пять — в жертву. Одна пуля задела того, кто, по нашим предположениям, стоял у него за спиной. Мы тут еще чуть поработали с направлением движения пуль и с брызгами крови.
— Это потом! Покажите одежду Петроццо. Кровь на ней нашли?
— Пока нет, насколько мне известно, но мы еще не завершили осмотр. В карманах ничего нет. Ни документов, ни удостоверений личности, но нам удалось установить его личность по отпечаткам пальцев.
— Знаю. А что скажете про мешки и скотч?
Дженкинс подвел их к длинному столу:
— Четыре мусорных мешка. Патологи взяли с них все возможные пробы, но мешки и скотч совершенно обычные, так что вряд ли это что-нибудь даст. Кроме того, тот, кто его завернул — и, между прочим, сделал это весьма тщательно, тело очень хорошо сохранилось, — был в резиновых перчатках, так что никаких пальцев. Обычно на липкой ленте много чего остается, а тут — совершенно пусто.
Каннингам взглянула на Маркхэма:
— Вы хотите задать вопрос?
Маркхэм кивнул и указал на туфли:
— На них кровь не обнаружили?
— Нет. Есть частицы грязи, но ни намека на кровь.
— Значит, его не было на месте убийства?
— Обувь, отпечатки которой у нас имеются, другого размера. Этот носил девятый и был, как мне сообщили, около метра семидесяти пяти ростом, так что за спиной жертвы явно стоял не он. Мы с Тревис установили, что тот был выше метра восьмидесяти или…
— Да неужели? Похоже, детектив-инспектор Тревис частенько сюда захаживает, — едко заметила Каннингам.
Она жестом пригласила Маркхэма к выходу и удалилась, даже не поблагодарив Дженкинса.
После Дженкинса они направились к эксперту-баллистику Вернону Ли. Тот мало что мог сообщить: шестая пуля была выпущена из того же пистолета системы «Глок» и гильзы тоже не было. Огорченные неудачей, Каннингам и Маркхэм вернулись к машине.
Когда они выезжали с парковки, Каннингам включила свой смартфон и принялась просматривать сообщения. Затем взглянула на Маркхэма:
— Никогда не работали с суперинтендантом Джимми Ленгтоном?
— Нет, мэм.
— Тревис вела с ним три дела, он высоко о ней отзывается, хоть и говорит, что она имеет склонность работать в одиночку; один раз вляпалась в какую-то историю с прессой. Присмотрите за ней. Мне не нужны от нее неприятности — своих хватает.
— Слушаюсь, мэм.
— У нас их правда хватает, Фил, и немаленьких. Работаем четвертый день, ни черта не нарыли, и начальство давит из-за того, что Фрэнк Брендон раньше служил в полиции. Нужны результаты, причем как можно скорее, не то придется отменить выходные.
— Да, мэм.
— Если заметите, что Тревис не всегда помнит, кто тут руководит расследованием, немедленно доложите мне, понятно?
— Так точно, мэм.
Маркхэму все это не нравилось, и он решил потихоньку предупредить Анну, когда вернется в отделение.
Анна и Гордон вновь отправились допрашивать Пола Рекслера и Марка Тейлора, которых Донни Петроццо снабжал наркотиками. И те повторили свои показания почти слово в слово. Донни уверял, что он не торгует, а просто имеет возможность достать немного, если им понадобится. Компании, в которых работали Рекслер и Тейлор, пользовались услугами фирмы Донни, когда нужно было встретить клиентов в аэропорту или у тех были особые пожелания. Донни не числился в штате компаний — он был фрилансером с хорошей репутацией, и поэтому его услугами пользовались более восьми лет. У него и у жены были две машины для личных нужд: «мерседес-бенц» и «форд-эскорт». «Мерседес» Донни бесследно исчез.
Когда Анна с Гордоном позвонили в отделение, Каннингам еще не вернулась. Анна попросила дежурного офицера доложить Каннингам, когда та появится, что они с Гордоном поехали к миссис Петроццо.
Донни Петроццо жил в Фулхэме. Они были почти у самого дома, когда Гордону позвонили из отделения: пусть они скажут миссис Петроццо, что за ней выслана машина, — ей нужно поехать в морг для опознания тела мужа.
Анну поразило, что никто до сих пор не сообщил миссис Петроццо о его смерти.
— Знаете ли, старшему инспектору Каннингам следовало об этом позаботиться.
— Ну, его же нашли только вчера…
— Мы очень быстро установили его личность по отпечаткам. Следовало немедленно сообщить жене. Это безобразие!
— Наверно, вы правы. — Гордон сверился с картой. — Следующий поворот направо. Окна выходят на Палмерс-Грин-парк. Хороший район.
Они объехали дом и поставили машину в нише для парковки. Там уже стоял покрытый чехлом «мерседес» Донни Петроццо, а рядом — его «форд-эскорт». Анна приподняла чехол и взглянула на номера, потом, решив быть хорошей девочкой, позвонила в отделение и сказала, что машину нужно бы доставить к ним и отдать экспертам.
Квартира миссис Петроццо оказалась на верхнем этаже. На лестнице и в коридорах было чисто, на каждой площадке стояли цветы. Дверь в десятую квартиру была недавно покрашена, и на ней висел начищенный до блеска медный почтовый ящик.
— Вам уже приходилось этим заниматься? — спросила Анна Гордона.
— Чем именно?
— Сообщать людям, что их близкие погибли, а потом пытаться выудить из них информацию.
— Нет.
— Ну ладно. Работаем так: о смерти скажем в самом конце — «мы не уверены» и прочее. А начнем с вопросов.
— Годится, — ответил Гордон, и Анна нажала кнопку звонка.
Миссис Петроццо была бледна и очень волновалась. Прямые блеклые волосы заколоты на одну сторону. Одета неплохо, хотя и неброско, в темные тона. Говорила с ирландским акцентом.
— Миссис Петроццо? — спросила Анна с улыбкой, предъявляя свое удостоверение. — Это детектив Гордон Лоуч, а я — детектив-инспектор Анна Тревис. Не могли бы вы ответить на наши вопросы?
— О чем это? Я собиралась уходить.
— Это очень важно. Не могли бы мы поговорить в квартире?
— Это насчет Донни?
— Да.
— Я все время ждала его звонка, — сказала она, жестом приглашая их пройти сначала в безукоризненно чистый коридор, а затем в большую гостиную, окна которой выходили в парк.
— Чудесная комната! — воскликнула Анна.
— Ну да. Я тут почти всю жизнь прожила. Квартира принадлежала моим родителям, а когда они скончались, мы с Донни и въехали.
— Квартира принадлежит вам?
— Принадлежала отцу, а мы теперь продолжаем выплачивать проценты. Хотите чаю или кофе?
— Нет, благодарю вас. Миссис Петроццо, мы приехали по очень важному делу. Когда вы в последний раз видели мужа?
— Дня четыре назад. Он в тот день работал. Он частенько уезжает — ну, не частенько, но тут он сказал, что, может, придется уехать. Обычно он звонит, а тут ни одного звонка, и я беспокоюсь.
— Вам известно, на кого он работал?
— Нет.
— Он не называл никаких имен?
— Нет, он о своих делах не распространяется. Я кое-что знала, но он не слишком меня во все это посвящал. Он часто рано уезжает и поздно возвращается. Знаю, что в этот раз он кого-то встречал в Хитроу.
— Вам известно кого?
— Нет.
— У мистера Петроццо есть офис?
— Тут рядом — там стол и телефон.
— Миссис Петроццо, мне нужно осмотреть его офис.
— К сожалению, не могу вас впустить — он страшно разозлится. Я сама туда захожу только пропылесосить и пыль вытереть. Дело-то его, не мое.
Анна набралась мужества и склонилась вперед:
— Миссис Петроццо, возможно, с вашим мужем случилось несчастье. Мы просили бы вас проехать…
— Несчастье?
— Да. У нас в морге лежит труп…
— Что-то я не понимаю.
— Возможно, ваш муж мертв. Простите за такое известие.
Реакция удивила Анну, — собственно говоря, никакой реакции не было. Женщина продолжала сидеть, сложив руки на коленях.
— Мне необходимо осмотреть рабочее место вашего мужа, — осторожно повторила Анна. — Вы позволите?
Анну встревожило поведение женщины. Та по-прежнему сидела, сложив на коленях большие костлявые руки с распухшими суставами. Потом неожиданно издала негромкий звук, словно пытаясь откашляться.
— Боюсь, это никак нельзя. Если вы настаиваете, приезжайте с ордером на обыск. А теперь прошу вас уйти.
— Мне очень жаль, миссис Петроццо…
Анна не успела договорить — сдержанная до сих пор женщина неожиданно резко поднялась с искаженным от гнева лицом:
— Я впустила вас, потому что думала, вы насчет этой проклятой камеры наблюдения перед нашим домом. Крутится без передышки и заглядывает прямо в квартиры, безобразие, что устанавливают эти надоедливые гляделки без разрешения жильцов, и я знаю, что они подглядывают в спальнях. Я точно это знаю, потому что у нас тут рядом живут две девушки и они все время жалуются.
