– Я не вру! – возмущенно воскликнул Рустам. – Зачем мне врать? Видите, как он меня отделал?
– Морду твою разбитую видим, а вот кто тебя так отделал – это большой вопрос!
– С этим понятно, – перебил его Третий. – Меня другое интересует: что нам с ним самим делать?
– С ним? – Второй оглянулся на Рустама так, как будто увидел его впервые. – А у тебя какие на этот счет мысли?
– У меня на этот счет такая мысль, что он слишком много знает. Мы ему рассказали то, что ему знать не следовало. Ты рассказал.
– Ну, рассказал и рассказал. Не могли же мы его послать – иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… и вообще, я думаю, это не страшно! Я ему почему-то верю. Он парень надежный, конкретный, лишнего болтать не станет. Ты ведь не станешь болтать лишнего? – Второй снова взглянул на Рустама.
– Нет, – тот замотал головой, как будто так ему скорее поверят. – Я никогда лишнего не болтаю! Не имею такой привычки! Я вообще – могила… в этом смысле.
– Вот видишь, – довольным голосом проговорил Второй. – Он никогда лишнего не болтает! Он вообще могила… в этом смысле. Так что мы его отпустим. В этом смысле. Вот только сперва съездим к Орочену и потом сразу отпустим! Мы его оттуда до дома подвезем!
– Ну да, сперва к Орочену… – оживился Третий.
– Может, вы меня прямо сейчас отпустите? – робко спросил Рустам. – Мне тут близко… я бы отсюда сам добрался…
– Нет, друг, мы сперва к одному человеку заедем, – возразил Второй. – Ты нам там немного поможешь. Нам лишняя пара рук очень пригодится. Поможешь?
– Не вопрос… – пробормотал Рустам. – Отчего не помочь! Помочь я всегда готов…
– Вот и хорошо! А уже оттуда мы тебя до дома подбросим. Ну, или сам доберешься, если тебе так удобнее.
Рустам испуганно замолчал.
Остальные тоже не проронили больше ни слова и дальше ехали в тишине.
Рустам время от времени выглядывал в окно, чтобы понять, куда его везут. Они проехали по Петроградской стороне, через Тучков мост выехали на Васильевский остров. Там свернули направо, на Малый проспект, потом пересекли реку Смоленку и скоро оказались в том углу, где вплотную друг к другу расположены несколько кладбищ – православное, лютеранское, армянское.
Машина подъехала к одному из этих кладбищ, свернула в железные ворота и оказалась возле сторожки.
Водитель заглушил мотор.
Из двери сторожки вышел приземистый пожилой человек с широким смуглым лицом и такими же узкими восточными глазами, как у двоих спутников Рустама.
– Здорово, Орочен! – уважительно проговорил Второй. – Как здоровье?
– Здоровье мое хорошее, – ответил тот. – С чем, однако, пожаловали?
– Да вот дельце одно есть. И человека в гости привезли, – второй показал на Рустама. – Хотели его с тобой познакомить.
– Пускай он выйдет, однако, – произнес Орочен деловито.
– Выйди, – Третий мельком взглянул на Рустама. Тот нехотя выбрался из машины.
– Высокий, однако! – Орочен оглядел гостя цепким взглядом. – Метр восемьдесят, однако…
– Метр восемьдесят два! – гордо поправил Рустам.
– Высокий, однако… – повторил Орочен. – Пойдем, однако, я вам хорошее место покажу.
Он пошел, не оглядываясь, по дорожке между двумя рядами могил.
– Пойдем, – Второй подтолкнул вперед Рустама.
– Куда? – спросил тот растерянно.
– Я же говорил – поможешь нам. Лишняя пара рук…
Рустам ссутулился и пошел следом за Ороченом.
Тот свернул на боковую тропинку, нырнул в кусты и вышел к свежевырытой могиле.
– Вот, однако, хорошее место! – проговорил Орочен, отступая в сторону.
– Правда, хорошее! – одобрил Второй.
– Что делать-то нужно? – осведомился Рустам.
– Человека одного нужно похоронить.
– Какого человека? – Рустам недоуменно огляделся по сторонам. Никакого покойника рядом не было.
– Тебя, – произнес Второй.
Маша через дверной глазок наблюдала за поединком на лестнице. Сначала она переживала за Юрия Филипповича и даже хотела прийти ему на помощь, но с каждой минутой убеждалась, что кому-кому, а ему помощь совершенно не нужна. А под конец, когда в дело вмешалась Офелия, Маша готова была аплодировать соседу и его собаке.
Когда схватка закончилась и Рустам с позором покинул поле боя, Маша открыла дверь и в восторге взглянула на соседа.
Он выглядел, как всегда, безупречно, даже дыхание не участилось и седые волосы не растрепались. Трудно было поверить, что этот пожилой человек только что отлупил и спустил с лестницы крепкого молодого мужчину.
– Вы в порядке? – на всякий случай осведомилась Маша, хотя это и так было очевидно.
– Да, конечно, – спокойно ответил сосед. – Мы с Офелией в полном порядке.
– Я все видела! – в восторге проговорила она. – Я просто поражена! Как вы его отделали!
– Ну, это было нетрудно, – Юрий Филиппович скромно улыбнулся. – Этот… молодой человек, кажется, совершенно не поддерживает спортивную форму. Для своего возраста он очень плохо подготовлен. Это ваш знакомый? – спохватился сосед. – Мы с Офелией не слишком сурово с ним обошлись?
– В самый раз! – В Машиных глазах вспыхнуло мстительное удовольствие. – Он это вполне заслужил! И даже больше…
– Да? Нам с Офелией тоже показалось, что его следует немножко проучить…
– Вы с Офелией просто молодцы! – искренне воскликнула Маша. – Ой, что же мы разговариваем на лестнице? Заходите! Мы непременно должны отпраздновать вашу победу! – Она шире открыла дверь квартиры и отступила в сторону.
Но тут за ее спиной раздалось громкое шипение, как будто кто-то плеснул воды на раскаленную сковороду.
Маша оглянулась.
Позади нее в прихожей стоял Тунгус. Кот выгнул спину дугой, распушил шерсть, благодаря чему втрое увеличился в размерах и выпустил когти. Глаза его пылали, как два угля.
– Тунгус, что с тобой? – строго проговорила Маша. – Разве можно так встречать гостей?
– Я же говорил вам, Маша, – подал голос Юрий Филиппович, – у них с Офелией очень сложные отношения!
Маша взглянула на Офелию.
Большая и сильная собака, которая только что в мгновение ока обезоружила вооруженного ножом хулигана, спряталась за спину своего хозяина и выглядывала оттуда робко и испуганно, как гимназистка, попавшая на пиратский корабль.
– Что же делать? – растерялась Маша. – Обождите, сейчас я запру Тунгуса…
– Даже не пытайтесь, у вас все равно ничего не выйдет. Сейчас к нему нельзя подходить. Я с ним имел дело и знаю.
– Но как же быть…
– Могу предложить только один выход: оставьте Тунгуса в покое и заходите ко мне… к нам с Офелией. Если хотите, конечно.
– Да, разумеется, я сейчас… через минуту…
– Хорошо, мы будем ждать! – и сосед деликатно удалился вместе со своей героической собакой.
А Маша заметалась по квартире.
Она надела зеленый свитер, посмотрела на себя в зеркало и решила, что этот свитер ее бледнит. Заменила его нарядной голубой кофточкой, потом и ее забраковала и надела полосатый джемпер с треугольным вырезом. А что, очень даже неплохо, она сильно похудела за последнее время, и тут спереди все гладко…
И вдруг опомнилась.
С чего это она так волнуется? Ну, подумаешь, заглянет на пять минут к пожилому соседу, поговорит и выпьет чаю! Нет, конечно, он очень славный, да и Рустама отделал замечательно, но это – всего лишь симпатичный интеллигентный пенсионер…
Она снова надела забракованный зеленый свитер, мазнула по губам помадой, взяла коробку печенья, к счастью, купленную по дороге с работы, и отправилась к соседу. Но вернулась с полдороги и вытащила из холодильника непочатую упаковку сыра.
Тунгус проводил ее неодобрительным взглядом, Маша даже не оглянулась.
Юрий Филиппович встретил ее приветливой улыбкой:
– Вот и хорошо, что вы не передумали! Мы с Офелией вас ждали!
Девушка вошла в прихожую и с любопытством огляделась.
Квартира была совсем не такая, как у нее – просторная и прекрасной планировки. Никакого беспорядка, который Маша ожидала увидеть в жилище одинокого мужчины. Большая прихожая была аккуратно прибрана, по стенам развешаны необычные маски, резные амулеты, расшитые красивыми узорами колчаны со стрелами и другие необычные предметы, назначения которых она не знала.
Маша видела в разных домах африканские резные маски из черного дерева, но те, что висели на этих стенах, были совсем другие – частью деревянные, они были украшены кусочками меха, кожаными вставками и разноцветным бисером.
Заметив Машин интерес, Юрий Филиппович пояснил:
– Это ритуальные маски и прочие предметы коренных народов Сибири – якутов, манси, эвенков… раньше их называли тунгусами…
– Ах, ну да, поэтому у кота такое имя…
Произнеся эти слова, Маша на мгновение задумалась – какое отношение кот имеет к соседу, но тут же отвлеклась.
– Ну да, конечно. Вот это – ритуальный бубен эвенкийского шамана, это – его маска… – продолжал Юрий Филиппович.
