– То есть как – не падал?
– А вот так. На месте его предполагаемого падения не найдено ни одного осколка, ни одного камня, который мог быть фрагментом метеорита. Все камни, обнаруженные на этом участке, принадлежат к местным геологическим образованиям, ни один из них не был «посторонним», чужаком, космическим пришельцем.
Больше того, в том месте, где должен был упасть метеорит, нет ни следа кратера! А кратер, судя по мощности взрыва, должен был появиться огромный! В окрестности предполагаемого падения весь лес на многие километры был повален ударной волной. Огромные вековые деревья лежали корнями к центру. Но в самом центре деревья остались стоять, хотя были опалены.
– И как же это объяснили?
– Много позднее на основании осмотра места предполагаемого падения физики произвели расчет, который показал, что высоко в атмосфере, на высоте десяти-двенадцати километров над уровнем моря произошел взрыв. Мощность этого взрыва в тротиловом эквиваленте составила около пятидесяти мегатонн, то есть он был мощнее любой водородной бомбы, когда-либо взорванной людьми.
– Ничего себе!
– Вот именно! Но этот расчет, к сожалению, не объяснил природу так называемого Тунгусского метеорита. То есть за прошедшие сто лет было выдвинуто больше двухсот гипотез, от вполне серьезных до откровенно пародийных, но ни одна из них не объяснила всех особенностей этого явления.
Самую первую гипотезу сразу же после падения предполагаемого метеорита высказали коренные жители тех мест – эвенки, или, как их тогда называли, тунгусы…
– Неужели тунгусы? – переспросила Маша, невольно вспомнив кота, теперь ей стало понятно, каким образом он получил свое имя. – И что же это была за версия?
– Ну, естественно, они выдвинули версию, соответствующую их представлению о мире: эвенки предположили, что по небу пролетел огненный бог Агды. Внешне этот бог выглядит, как огромная железная птица, извергающая огненные стрелы, чтобы покарать неправедных и оставить землю праведным.
Интересно, что тогда же, под влиянием слухов о появлении бога Агды, среди эвенков появилась секта, называющая себя «люди росомахи». То есть скорее это была не секта, а тайное общество. Приверженцы этой секты, или члены тайного общества, считали, что бог Агды появился, чтобы истребить всех белых людей и оставить тайгу со всеми ее богатствами ее прежним хозяевам – эвенкам.
Однако, по словам «людей росомахи», бога Агды заколдовал сильный русский шаман и заключил его в заговоренный железный амулет. Поэтому многие эвенки верили, что, если найти этот амулет и выпустить из него плененного бога, Агды довершит свое дело и вернет тайгу эвенкам. Говорят, что до сих пор среди жителей тех мест передают из уст в уста эту легенду.
– Как романтично… – протянула Маша, – в детстве у меня была книжка «Сказки народов Севера». Очень похоже.
– Да-да… В это же время среди ссыльных староверов появился слух о надвигающемся конце света, признаком которого был огненный шар на небе. Многие староверы начали готовиться к концу света, перестали работать, начали готовить для себя и своих близких гробы, а одна община затворилась в деревянном срубе и сгорела заживо.
– Ужас какой!
– Ну, к этим гипотезам научная общественность, разумеется, не прислушалась. Специалисты пытались на основании результатов экспедиций разработать серьезную гипотезу тунгусского феномена – но ни одна из них не могла объяснить многих особенностей этого удивительного явления.
Поскольку не получалось объяснить феномен естественными причинами – одна за другой начали появляться гипотезы об искусственном происхождении Тунгусского метеорита. Первая гипотеза такого плана появилась почти сразу после события: многие свидетели взрыва решили, что снова началась война с Японией и коварные японцы применили какое-то небывалое оружие. Правда, никто не мог объяснить, для чего они нанесли удар по безлюдной тайге, а вскоре, когда пришли газеты из столиц, выяснилось, что войны нет и никаких враждебных планов Япония не вынашивает.
Значительно позднее, после первых испытаний ядерного оружия, появилась гипотеза, что в секретных российских лабораториях атомная бомба была разработана уже в начале двадцатого века и на Подкаменной Тунгуске провели первое ее испытание. К месту испытания первую атомную бомбу якобы доставили на дирижабле, с которого и сбросили ее на безлюдную тайгу. Испытание было неудачным, и работы над новым оружием прекратили.
Маша незаметно взглянула на часы и обнаружила, что забыла их дома. В конце концов, она устала после рабочего дня, да еще и эта история с Рустамом выбила ее из колеи. Пора бы ей домой… Но неудобно прерывать Юрия Филипповича, человек к ней со всей душой…
– Тогда же появилась еще одна необычная гипотеза, связанная с именем выдающегося изобретателя Николо Тесла. Кое-кто считал, что явления, которые наблюдали в Сибири, были вызваны опытами ученого с атмосферным электричеством, которые он производил в это же время, но на другом конце земного шара, – продолжал сосед. – Надо сказать, что Тесла сделал так много удивительных изобретений, что историки и биографы называли его человеком, который изобрел двадцатый век, так что современники могли поверить в самые удивительные вещи, связанные с его именем. Кроме всего прочего, он действительно проводил успешные эксперименты по передаче электричества без проводов на значительные расстояния.
Почти в то же время, в послевоенные годы, писатель-фантаст Александр Казанцев предположил, что причиной взрыва на Подкаменной Тунгуске было крушение инопланетного корабля, или не крушение, а неудачная посадка. Эту теорию очень интересно переосмыслили братья Стругацкие в романе «Понедельник начинается в субботу». Вы ведь читали этот роман?
– Читала, но об этом что-то не помню…
– В этом романе выдвигается идея о пришельцах – контрамотах, обитателях параллельной вселенной, где время движется в обратном направлении. Таким образом, тунгусский феномен – это не падение космического корабля, а его старт. А один из участников послевоенной экспедиции на Подкаменную Тунгуску, страдая от обилия комаров и мошек, выдвинул самую, пожалуй, забавную теорию – что в день феномена в эпицентре событий собралась гигантская туча комаров, в результате самовозгорания которой произошел мощный тепловой взрыв, который и привел ко всем наблюдаемым последствиям. Но я вижу, что утомил вас своими рассказами… – проговорил Юрий Филиппович, заметив, что Маша постаралась скрыть зевок.
– Да нет, что вы… – вежливо запротестовала она, но дала понять, что ей и правда пора.
Когда Маша вернулась в свою квартиру, Тунгус встретил ее у дверей. Сначала он обнюхал ее ноги, чихнул и попятился. Шерсть его встала дыбом – должно быть, он почувствовал запах Офелии.
– И нечего дуться, – сердито сказала Маша, – ты не умеешь себя вести. Очень милая собачка, деликатная, ничего тебе плохого не сделает.
Кот посмотрел презрительно и ушел.
Спала Маша эту ночь крепко и без сновидений, не беспокоили ее никакие кошмары и страхи. И даже кот, обидевшись, на диван к ней не явился. Проснулась Маша бодрой и отдохнувшей, как будто неделю в отпуске была. Неужели и правда чай у соседа такой полезный?
Воздух стал плотным и неподвижным, как стоячая болотная вода. Сквозь густую горькую дымку все кругом – прибрежные кусты, приземистые деревья, скалы – казалось тусклым, призрачным.
– Ох, нехорошо тут, барин! – проговорил Николка, выгребая на середину реки. – Зря мы туда плывем! Может, лучше вернуться, пока не поздно?
– Сколько раз я тебе говорил – не называй меня барином! – перебил его Крестовский. – Какой я тебе барин? Люди все равны!
– Как прикажешь, барин, – недовольно проворчал Николка. – Только пустое ты говоришь. Как это – все равны?
Вдруг он вытащил весло из воды, приподнялся, вглядываясь во что-то на левом берегу.
– Что это ты увидел? – заинтересовался Крестовский.
– Никак человек там, в кустах, – отозвался челдон.
Он придвинул к себе ружье, затем снова погрузил весло в воду, сделал несколько сильных гребков, перерезая течение. Шитик вильнул, качнулся на стремнине, плавно вошел в тихую прибрежную воду и ткнулся носом в сырой песок.
– Эй, кто там? – опасливо проговорил Николка, направляя ружье на кусты. – Человек али леший? Ежели человек, так покажись, а то я по тебе пульну!
– Не стреляй, братишечка! – раздался в кустах голос. – Я такой же православный, как и ты, хочешь – крест покажу?
– А коли православный, так выходи! – Николка повел ружьем. – А не выйдешь – вот те крест, пальну!
Кусты раздвинулись, и на берег вышел худой долговязый мужик в заячьем треухе и сером поношенном армяке, обыкновенный челдон, каких немало встречал Крестовский.
