- Да.
Я представился, а она шагнула в сторону, впуская меня в квартиру.
Как будто я оказался в дорогом парфюмерном магазине. Запах стоял умопомрачительный, порождая сразу полный набор неприличных мыслей. А квартирка! На китайском ковре расположилась софа фунтов эдак за двести, да и остальная обстановка была под стать.
Блондинка сидела на софе, подобрав под себя ножки и собираясь закурить сигарету фута в два длиной.
- А это моя подруга, миссис Ван-Хайс, - представила миссис Стэндиш. Она живет в соседней квартире.
Еще бы, подумал я. Но на кой черт таким сумасшедшим штучкам швейные машинки?
Блондинка ещё раз улыбнулась. У меня в горле застрял комок размером с баскетбольный мяч.
- Мне пора, ангел, - пропела она. Потом грациозно, как бело-голубая пантера, соскользнула с софы и проплыла к двери, обдав меня шлейфом дорогих духов.
- До скорого, милочка, - попрощалась она, открывая дверь, и я едва удержался, чтобы не сказать "о'кей, крошка".
Белокурая соседка вышла, а миссис Стэндиш, бросив на меня странный взгляд, пригласила сесть на софу.
- Красивая, да? - спросила она вдруг.
- А? Э-ээ... да.
- Красивее, чем я?
Мне показалось, что я ослышался. Я уставился на нее, открыв рот.
- Да или нет?
- Э-ээ... нет.
- Как вас зовут?
- Тобин.
- Я знаю, что Тобин - вы мне представились. Я имею в виду ваше имя.
- Рассел... э... Расс.
Она улыбнулась. Точь-в-точь, как блондинка.
- Прелестно.
Секунд десять она поедала меня взглядом, и я понял, что вся моя одежда сейчас лежит в куче у моих ног.
- Что вы для меня припасли, Расс?
Я потряс головой, отгоняя прочь правдивый ответ, уже готовый сорваться с губ.
- Швейную машинку, да?
- А... э... да. У вас есть стол побольше, чем этот? - я указал на крохотный зеркальный кофейный столик, стоявший перед софой.
Миссис Стэндиш возвела глаза к потолку. Я привстал. Она улыбнулась и остановила меня движением руки.
- Это мы ещё успеем. Хотите выпить?
Не дожидаясь ответа, она соскочила с софы и прошагала к стоявшему у стены столику на колесиках, уставленному всевозможными напитками. И вдруг я сообразил, что и она и её подружка были под мухой - я, должно быть, прервал их послеобеденный коктейль. Вот почему мне показалось, что они так странно смотрят.
- Водка? - предложила она.
А, понятно. Поэтому и запаха нет.
- Спасибо, самую каплю...
Она наполнила водкой два стакана размером с цветочную вазу и поставила их на кофейный столик вместе с бутылочкой лимонного сока.
- За тебя, Расс Тобин, - провозгласила она, поднося к губам стакан.
- За вас, миссис Стэндиш.
А какого черта, решил я. Пятница, последний визит...
- Хелен! - повелительно сказала она.
- За тебя, Хелен.
- За нас!
Мы выпили, пожирая друг друга глазами. Опасная штука - водка. Без цвета и запаха, да и без особого вкуса. Пьешь себе пьешь, а потом она вдруг как врежет тебе под дых!..
- Расскажи мне про себя, Расс, - попросила Хелен.
- Про что?
- Про все. Например, как ты провел прошлогодний отпуск?
Что за странная женщина!
- У меня не было отпуска.
- А у меня был.
- И куда ты ездила?
- Мы путешествовали на машине.
- Да?
- У меня есть фотографии. Хочешь посмотреть?
- Очень.
Хелен проплыла к длиннющему серванту, выдвинула ящик и вынула пачку фотографий. Усаживаясь на софу, она плюхнулась почти ко мне на колени и протянула верхнюю фотографию. Мне понадобилась вся моя воля, чтобы заставить себя оторваться от неё и взглянуть на снимок.
На фотографии был увековечен довольно симпатичный пейзаж. Лесное озеро, окаймленное изрезанной горной грядой.
- Уиндермир, - пояснила Хелен.
- Прекрасно.
Она вручила мне второй снимок. Гора крупным планом, а у подножия голубая палатка. Возле палатки походная плитка, шашлыки, раздвижные стулья, надувной матрас...
- Очень красиво, - пробормотал я, пытаясь отвлечься от её задика, елозившего по моей ляжке.
- Палатка замечательная, - сказала она мне в самое ухо. - Страшно удобная.
Следующая фотография. Тот же вид, только рядом с палаткой торчит какой-то тип. Невысокий, лысоватый, с толстым пузом, лет пятидесяти-пяти, а то и больше.
- Мой муж, - вскользь обронила Хелен. - Он... немного старше, чем я.
Она потянулась за своим стаканом, чисто случайно прижавшись упругой грудью к моему колену.
- Давай тяпнем, - предложила она. Мы молча выпили.
- А это я, - сказала она, протягивая следующий снимок. - Жарко было, как в сауне.
Опять тот же вид, но толстопузого благоверного заменила Хелен. Фотография едва не обожгла мне руки. За исключением зеленого листочка, который она шутливо держала перед библейским местом, Хелен была в чем мать родила! Я судорожно глотнул и потянулся к водке.
Хелен радостно закудахтала мне в ухо.
- Это Чарльз придумал, - похвасталась она. - Он назвал этот снимок "Ева в палатке". Красиво, да? Тебе нравится, Расс?
Я замычал.
- Я тебе нравлюсь, Расс? - с придыханием спросила Хелен. - Я красивая?
- Да... очень...
- А вот снова я.
Снятая крупным планом, Хелен нагишом лежала на надувном матрасе, закинув руки за голову, и улыбалась в объектив.
В следующий миг чья-то повелительная рука туго стиснула голову стоявшего по стойке "смирно" Фридриха, а чьи-то жаркие губы зашептали мне в ухо:
- Поцелуй меня.
Я медленно повернулся и наши уста сомкнулись. Несколько минут мы барахтались, жадно ощупывая и лаская друг друга; я только начал сожалеть о том, что у меня не восемь рук, как у осьминога, когда Хелен, оттолкнув меня, оправила одежду и зашагала к двери. В течение нескольких страшных мгновений я с замиранием сердца думал, что меня собираются спутить с лестницы, но потом я услышал сладостное клацание замка, запираемого на два оборота. Хелен между тем вернулась, сладострастная и завлекательная, присела на корточки перед кофейным столиком, вручила мне мой стакан, а сама поднесла к губам свой.
- У тебя сегодня много работы? - спросила она.
Я помотал головой.
- Нет, это последняя поездка.
Хелен улыбнулась, словно приняла решение, потом вдруг резко вскочила и вышла из гостиной. Я сперва подумал, что она пошла в спальню, но минуты две спустя услышал плеск воды в душе.
- Расс! - позвала моя нимфа.
Я одним глотком осушил стакан и поднялся, с сожалением думая, что это только сон, и Мики-Маус вот-вот разразится звоном, который выведет меня из оцепенения.
Войдя в ванную, я увидел задернутую занавеску, а на стуле возле ванны желтые брючки, белый свитер, кружевной лифчик и крохотные желтые трусики.
- Никак до спины не достану, - пожаловалась Хелен. - Помоги мне, пожалуйста...
Honni soit qui mal y рense. Да устыдится тот, кто об этом дурно подумает.
* * *
Часа в четыре Хелен разбудила меня, зажав мне ноздри кончиками пальцев.
- Просыпайся, соня, - потребовала она, лаская спящего Фридриха. Какой ты у меня большой мальчик! Должно быть, много молока пьешь, да?
Она принялась тереться о меня всем телом. Фридрих затрепетал.
- О, я вижу, ты ещё растешь, - захихикала Хелен. - Ах, проказник, ты меня опять хочешь!
Внезапно она одним прыжком оседлала меня и, запрокинув голову назад, закрыв глаза и закусив губы, принялась скакать вверх-вниз.
- Ооо-оо! Аа-ааа! - стонала она, а я гордо ухмылялся - приятно все-таки чувствовать, что доставляешь женщине такое удовольствие.
Когда час назад Хелен попросила меня потереть ей спинку, я сперва решил, что ослышался, но уже в следующий миг она подтвердила серьезность своих намерений, лихо отдернув занавеску и представ передо мной в столь полюбившемся мне костюме Евы.
Потом мы отправились на скачки. Наездницей Хелен была поистине неутомимой. Она загнала подряд двух или трех жеребцов, прежде чем я провалился в блаженное небытие.
- Аа-ааа! О, Рассел Тобин...! - кричала она, скача во весь опор на моем взмыленном мустанге. - Боже, как замечательно! Ох, он меня проткнет!
В следующий миг она испустила вопль, который, должно быть, услышали на Северном полюсе, и распласталась на мне в полном изнеможении.
Я довольно расхохотался.
Пару минут спустя Хелен пришла в себя, жалобно простонала, открыла глаза и поцеловала в шею. Следующий поцелуй пришелся в сосок, следующий в пупок, а ещё следующий...
Недоуменное поначалу выражение на её лице сменилось недоверием, перемешанным с благоговейным ужасом, а потом - восхищением.
- Ты женат? - внезапно спросила она.
Я покачал головой.
- Зря, - сказала она. - Ты ужасно жесток по отношению к какой-то бедной девушке.
Я рассмеялся.
- А почему ты вышла замуж? - в свою очередь, поинтересовался я.
Хелен сразу посерьезнела.
- Для страховки. - Чуть помолчав, она добавила. - Хотя, наверное, зря.
- Он хоть тебя любит? - спросил я.
- Его никогда нет дома. Вот и сейчас он в Аргентине. Я его уже больше трех месяцев не видела.
