- Сено? - Спэнг покачал головой. - Сено для Горация, что для меня шампанское с устрицами. Нет, приятель, он питается травой, иногда ему перепадет куст чертополоха, а вообще он ест все, что сумеет стащить. Взгляните на мой картуз! - И он стянул свой головной убор весьма потрепанного вида и удрученно покачал головой. - А ведь он был как новенький, пока это отродье не попыталось съесть его! - горестно вздохнул он, - мне он стоил семь шиллингов и...
- Его имя Гораций?
- Нет! Гораций - это кличка, а не имя, так же как Го, или Гор, или Гоц. Не смотрите на меня так изумленно, приятель, Сэм Спэнг умеет ставить свою подпись и читать напечатанные буквы даже написанные от руки, если, конечно, почерк разборчивый. И помните, если Гораций заупрямится, надо пустить в ход почесыватель, и эта скотина станет как шелковый. Должен сказать, вы по-справедливости обошлись со мной, если не считать картуза, который ваш осел нагло сжевал.
- Это животное в тот момент еще не было моей собственностью, - с улыбкой ответил сэр Мармадьюк.
- Это верно, - вздохнул мистер Спэнг. - Тогда я пойду. Что ж, доброго вам пути, приятель, удачи в дороге!
- И вам того же, мистер Спэнг.
Человечек кинул свирепый взгляд на невозмутимое животное, добродушно кивнул нашему герою и начал удивительно проворно взбираться по крутому склону лощины. Наверху он оглянулся.
- Гораций во вторник съел кусок от палатки, - крикнул он, словно повинуясь какому-то внутреннему побуждению, - но если прикрыть дыру крышкой от котелка, то палатка все-таки убережет вас от дождя и ветра.
- Благодарю за совет, - ответил джентльмен.
- Не стоит! - Спэнг помедлил, - чайник протекает, если его хорошенько не заткнуть! - возвестил он сверху.
- Ну так, значит, придется его хорошенько заткнуть, мистер Спэнг.
- А у одного из котелков нет ручки, так что с ним надо быть поаккуратнее!
- Аккуратность - это мой девиз, мистер Спэнг.
- Принимая во внимание эти обстоятельства, быть может, мне надо вернуть тот шиллинг, что вы отдали за платок?
- Сделка есть сделка, мистер Спэнг, но все равно спасибо. Я полагаю, вьючное седло в порядке?
- Приятель, седло отличное! На него можно взвалить весь ваш груз.
- Приятно слышать. Это все, мистер Спэнг?
- Вот еще что, сэр... Я вижу, вы джентльмен, и к тому же порядочный человек, а потому, сэр, Сэмюэль Спэнг от всего сердца желает вам добра!
С этими словами человечек сорвал свой потрепанный картуз и помахал на прощание, сэр Мармадьюк в ответ совершенно серьезно начал размахивать почесывателем. Но вот круглое лицо и низенькая фигура скрылись из виду.
Сэр Мармадьюк уселся на табурет и погрузился в созерцание доселе невиданного им существа, славящегося трудолюбием и терпеливостью.
Глава XV,
которая не повествует ни о чем конкретном
Ева-Энн возвращалась по тенистой лесной дороге; девушка двигалась с той гибкостью, с той непринужденной грацией, что свойственны лишь пылкой юности. Сэр Мармадьюк наблюдал за ней, сидя в своей канаве, и ему на ум приходили то стремительный полет ласточки, то исполненный благородства прыжок оленя, то легкое и неуловимое движение рыбы в прозрачных глубинах, он любовался своей спутницей, пока вдруг не осознал, что в руках у Евы-Энн большая корзина.
- Ей-богу! - воскликнул он, отбирая у девушки поклажу. - Она куда тяжелей, чем выглядит.
- Осторожней, Джон, там соус. Не наклоняй ее так сильно!
- Соус?
- Ну да, соус! Я встретил жену фермера, и она, добрая душа, продала мне пирог с мясом и фасолью.
- Чудесно, дитя мое! Я купил кое-кого, и у меня имеются большие подозрения, что зовут его Гораций.
- Что ты хочешь этим сказать, Джон? - девушка с беспокойством взглянула на джентльмена.
- А также палатку, два котелка и чайник!
- Ты бредишь, Джон?
- Взгляни сама!
Он повел девушку в лощину, где они и обнаружили Горация, с огромным аппетитом пожиравшего тростниковую подстилку. Невозмутимо чавкая, осел поднял лохматую голову и навострил длинное ухо. Хитрый глаз уставился на пришельцев. Сэр Мармадьюк отступил в сторону:
- Ева-Энн, позволь представить тебе Горация, нашего спутника в предстоящих странствиях.
- О, - звонко рассмеялась Ева, - какой у него умный взгляд!
- Примечательный факт, дитя мое, учитывая, что это всего-навсего осел!
- Но бедняжка голоден, Джон, посмотри, он совсем изголодался!
- Удивительно! - озадаченно согласился сэр Мармадьюк. - Гораций уже управился с шейным платком отнюдь немалых размеров, который вкупе с этой тростниковой подстилкой был призван утолить желания ослика. Но, похоже, этого не произошло. Этот осел - самая большая загадка на свете.
Ева засунула руку в корзину, извлекла большую морковку и протянула ее Горацию. Тот поднял морду, шершавый нос обнюхал соблазнительный овощ, и подстилка вмиг была забыта. Бархатистые губы деликатно приняли подношение из рук девушки.
- Он очень милый! - с восторгом сообщила Ева-Энн.
- Удивительно, - повторил наш джентльмен.
- Его надо почистить, Джон!
- И верно, при ближайшем рассмотрении животное выглядит до крайности неопрятным, дитя мое. Но пойдем посмотрим на наши остальные приобретения.
И как приятно было наблюдать, с какой радостью Ева-Энн рассматривала каждый предмет. Особенно заинтересовали ее помятые котелки.
- Они придутся так кстати, Джон! - воскликнула она, не отрывая горящих глаз от почерневших бесформенных уродцев.
- Два котелка и чайник! - несколько уныло откликнулся сэр Мармадьюк. Один котелок, как мне сказали, без ручки, и оба они отвратительны на вид. Нужно немедленно их выкинуть...
- Ни в коем случае, Джон! Я их почищу, и они заблестят как новенькие.
- Ты не устаешь поражать меня, дитя мое!
- А вот и палатка! - восторженно воскликнула Ева.
- Палатка, - он помрачнел еще больше, - при ближайшем рассмотрении выглядит не менее отвратительно, чем посуда.
- Перестань, Джон, просто она такого цвета.
- С огромной дырой! - вздохнул он обреченно. - Хотя мне дали совет прикрыть ее крышкой от котелка...
- Ничего страшного, я зачиню дыру, Джон.
- И тем не менее, Ева-Энн, палатка эта - одно расстройство.
- Зачем же ты купил ее?
- Во-первых, потому что продавалась только эта палатка, и, во-вторых, издалека она выглядела вполне прилично.
- Ты дорого за нее заплатил, Джон?
- Мне показалось, продавец был доволен.
- Что ж, это очень милая палатка, она мне нравится, - решила девушка.
- Благослови тебя Господь, дитя мое, ты слишком добра! Тебе придется довольствоваться этим неприглядным сооружением, пока мы не приобретем что-нибудь получше.
- Но мне не нужно ничего лучшего, ты и так очень добр и внимателен ко мне, эта палатка...
- Последний владелец, - сэр Мармадьюк с сомнением взглянул на полотняное сооружение, - выглядел довольно опрятно. И все же думаю, ее следует хорошенько встряхнуть и переставить на новое место, скажем, вон под то дерево, если ты согласна ночевать сегодня в этой лощине.
- Да, здесь очень удобно, и главное, уединенно. Вон там течет ручей, что тоже кстати, так что давай останемся здесь. Надо подогреть пирог. Я разведу костер.
- А я займусь палаткой.
Сняв сюртук, сэр Мармадьюк принялся за работу, и в конце концов не без труда сумел-таки свернуть палатку, совладав с путаницей из колышков и веревок. Он перетащил палатку на облюбованное место недалеко от журчащего ручья, где тенистые деревья и кусты создавали некое подобие беседки из листьев.
До сих пор погода стояла совершенно безветренная; сонная листва едва колыхалась под слабым дуновением ветра, но как только сэр Мармадьюк начал устанавливать палатку, налетел внезапный порыв ветра, словно присланный какими-то злобными духами. Ветер игриво подхватил холст, и то, что секунду назад являло собой безобидную палатку, вмиг обернулось в своевольным чудовищем, которое вырывалось из рук, легкомысленно порхало вокруг нашего героя, хлопало его по голове, путалось в ногах, словом, развлекалось вовсю. С достойным восхищения терпением сэр Мармадьюк пытался успокоить этот полотняный вихрь, но время шло, а все попытки нашего героя оканчивались ничем. Постепенно он разъярился, и борьба с непокорным сооружением приняла жестокий и беспощадный характер. Сэр Мармадьюк метался взад и вперед, размахивал руками, топал ногами, но чудовище лишь злобно хохотало и бесновалось на ветру.
Когда Ева направилась к ручью за водой, она обнаружила сэра Мармадьюка, без сил привалившегося к стволу дерева. И тут-то, конечно же, ветер стих, а чудовище успокоилось. Сэр Мармадьюк, задыхающийся и вспотевший, повернулся к Еве, которая прислонилась к дереву в приступе беззвучного хохота.
- О, Джон, - наконец выдохнула она. - прости за этот смех, но... Джон!
Сэр Мармадьюк надменно вскинул голову:
- Ева-Энн!
- Нет! - сквозь смех проговорила она, - только не напускай на себя такой величественный вид, Джон!
