— Какая Роза Ивановна? — не поняла она.
— Женушка разлюбезная… Надоела пуще макарон в столовой, — с ненавистью процедил чиновник и продолжил давить на жалость: — вот и хотел сегодня немного расслабиться — оторваться от земных проблем…
— И дома не в порядке? — участливо осведомилась Шурочка.
— Какой там… Преддверие катастрофы!.. — упорно гнул свою линию полковник, заприметив некие сдвиги в поведении несговорчивой дамы.
Та же, в свою очередь, вновь нахмурила личико, и, позабыв о маскировке, страдальчески обдумывала тактику дальнейшей охоты.
— Розка — дело гиблое и почти решенное, — картинно протянул дородный претендент, — так там еще доченька сюрпризы подкидывает, от которых хоть на стену лезь! Одним словом не семейка, а клиника доктора Фролова…
— Кого?.. — воззрилась на него молодая женщина.
— Да есть один фрукт, расскажу как-нибудь…
— Зачем же сохранять такую семью, коли одни неприятности. В моем понимании, супружество и тем более дети должны приносить радость, счастье. А так… Чем лишь бы как-нибудь — лучше уж никак! Или я не права?
— Кто же спорит!? Но раз уж дошло до холодной войны — куда деваться?..
Выслушав сей железный довод, леди надолго замолчала. Нервно покусывая губы, она что-то про себя решала, затем вдруг крутанула ключ зажигания и, вдавив педаль газа, лихо свернула с Думской по направлению к Фонтанке. Уверенно лавируя и обгоняя попутные автомобили, она пронеслась по мосту и лишь после этого спросила тоном, будто задержка в пути случилась исключительно из-за скромности и пуританской натуры партнера:
— Ты не мог бы поточнее назвать координаты своей сауны? Рубинштейна — улица длинная…
* * *
— Я вообще отказываюсь понимать, что происходит в последние дни! — познакомившись с хозяином казенного кабинета, вскричал молодой человек, осторожно усаживаясь на старенький стульчик, времен хрущевского Возрождения. — Несколько месяцев проработали без эксцессов, подняли приличную компанию, развернулись, а тут — на тебе — посыпались приключения, одно другого краше… А зачем, собственно, я вам понадобился?
— Яков Абрамович… — начал Севидов, глянув сквозь немытое окно на хмурое небо, — нам с вами необходимо посоветоваться…
Он многозначительно переглянулся со стоявшим чуть поодаль Волчковым. Тот, не надеясь принять непосредственного участия в важной беседе, ежеминутно оголял левое запястье и с беспокойством следил за стрелками часов.
— И, в каких же это моих советах нуждается столь уважаемое учреждение?.. — с сарказмом вопрошал разодетый в импортные шмотки посетитель.
— Вас случаем не настораживает череда преступлений, вершащихся вокруг «Фрегата»?
— В известной степени… — сменил иронию на расстроенный тон, Фельцман. — Настораживает… Скорее полностью выбивает из колеи и не дает нормально работать! Один только факт ареста выручки предприятия за сентябрь-месяц — для нас трагедия. Деньги тухнут в ваших сейфах, а налоговая начисляет пени и штрафы…
— Не находите ли вы каких-либо объяснений странному интересу преступников к вашей компании?
Бизнесмен скривил удивленную физиономию и пожал плечами:
— Кто ж их знает?.. Где водятся банкноты — там и появляется обширное поле деятельности уголовных элементов а, как следствие — и ваше…
— Что ж, хорошо бы, если так… — улыбнувшись, молвил следователь.
— Это, в каком же смысле хорошо!?
— Нет, конечно, не в том, что у вас появились неприятности, — успокоил Анатолий Михайлович, — скажите, а нет ли у вас, как бы это помягче выразиться, недругов или недоброжелателей?
Собравшийся было гневно возмутиться непонятной радости собеседника, Фельцман запнулся и уставился на работника прокуратуры. Разные мысли мучили последнюю ночь предприимчивого еврея, но версия злоумышленного «подкопа» под искусно созданную им империю доходного бизнеса с недвижимостью, как-то в голову не приходила. «Какие только глупости не изрыгают воспаленные мозги этих ищеек, — подумалось, глядючи на пожилого сыскаря в стареньком, помятом костюмчике. — Побыстрее бы отделаться от него, да отбыть к другу на презентацию, опаздывать не в моих правилах…»
— Вы что же, считаете — кого-то заинтересовали мои отнюдь не заоблачные доходы? — он надменно улыбнулся.
Достав коробочку дорогих малых сигар, генеральный директор «Фрегата» закурил, но все же решил внятно разъяснить человеку, жившему на скромную зарплату и не ведающему разницы между коммерческими организациями с миллиардными бюджетами и фирмами богатыми, однако, звезд с неба не хватающими. Медленно, четко проговаривая каждое слово, он поведал:
— В Санкт-Петербурге, Анатолий… Простите…
— Михайлович.
— Да… Так вот если создать некий реестр доходности и оборота капитала в нашем городе, Анатолий Михайлович, то мой «Фрегат» займет скромное местечко посередине — думаю, окажется где-нибудь в четвертой, пятой или даже шестой сотне. Так что, для всяких там бандитов и прочих недоносков имеются объекты куда интереснее…
— Возможно. Но это с вашей точки зрения. А вообще-то, если бы кто-то мог предугадывать их замыслы и намерения — с преступностью давно бы покончили.
Он выдвинул ящик стола и протянул посетителю фотографию убитого приятеля модельера Литвинова.
— Вам знаком этот человек?
Молодой человек без интереса глянул на покойника и пожал плечами:
— Нет…
— Я так и думал, — молвил Севидов, подавая еще несколько снимков того же Говоркова, но на этот раз прижизненных.
— Да нет же — впервые вижу, — с еще большей уверенностью заявил Фельцман, рассмотрев каждый из фотопортретов.
— Теперь внимательно взгляните на эту фотографию, — сыщик положил на стол еще одну карточку.
— Господи!.. А моя-то личность, каким образом к вам попала!?
— Неважно… — отмахнулся тот и поместил рядом два снимка: Якова Абрамовича и убиенного мужчины, — что теперь скажете?
Проницательность бизнесмена была где-то на пути к осознанию выстроенной следователем последовательности. Он слегка побледнел, надел очки в модной дорогой оправе, еще раз вгляделся в запечатленные лица и, наконец, задал вопрос, давно ожидаемый Анатолием Михайловичем:
— А кто этот с дыркой во лбу?
Мэтр откинулся на спинку стула, Фельцман же смотрел на пожилого собеседника в мучительном ожидании ответа…
— Тот самый мужчина, убитый накануне у подъезда вашего дома.
С этой секунды бледность лица толстосума стала принимать угрожающую глубину оттенка, а в конечностях, судя по вибрации фотографий, появилась изрядная дрожь. Вмиг вспомнив, что перед Богом все равны, а причин предстать перед киллером у него и вовсе целая бездна, он, запинаясь, вопрошал:
— Н-неужели все происки имеют с-строгую направленность именно п-против меня?
Теперь настал черед Севидова вальяжно закурить и мысленно поглумиться над сидевшим напротив богатеем. Он неспешно достал дешевые сигареты и демонстративно положил их перед собой. Сейчас его манеры, равно как и весь вид, красноречиво говорили: «Зарплаты на отменный табачок не хватает — дрянь, конечно, курим!.. Тем не менее, спим спокойно и вам не завидуем».
Насладившись колоссальной переменой в поведении гостя, сыщик беспечно изрек:
— Рад бы опираться на ваши финансово-статистические выкладки и не брать в расчет других фактов, да не выходит. По всему получается — преступники поджидали вас, да спутали с этим несчастным…
— Н-но, почему!? Что им от меня н-нужно!?
— Знал бы прикуп… Кстати о Сочи! Вы ведь недавно из теплых краев?
Тот, в одночасье потеряв способность предугадывать чужие мысли, кротко кивнул.
— Ну, так вот вам добрый совет: берите-ка в охапку семью и немедля поезжайте на месяц-другой, по далеким странам, пока мы не тут распутываем зловещий клубочек.
Яков Абрамович сейчас был во всем согласен с мудрым представителем Закона, над которым при иных — благоприятных обстоятельствах не преминул бы подшутить или поизмываться. Анатолий Михайлович же, сделавшись как никогда серьезным, искал в карманах авторучку и с каменным лицом напутствовал:
— Тянуть и придумывать меры безопасности с усилением охраны не советую — уже установлено, что действуют высочайшие профессионалы и ваши наемные дилетанты для них не помеха. Цель путешествия, равно как и место временного проживания, следует держать в строжайшей тайне. Надеюсь, сами понимаете, по какой причине. Своим сотовым телефоном больше не пользуйтесь — отследят мгновенно, лучше купите за кордоном новый, а этот выбросьте в Неву. Вот номер, по которому вы должны мне позвонить через месяц. И последний вопрос…
Бизнесмен, казалось, весь был в благодарном внимании…
— Кому, на ваш взгляд, «Фрегат» мог встать поперек горла?
