Петр Северцев - Хакер и его тень

В ярости я вернулся к машине и покатил к Розе Валериановне.

«И эти господа из администрации еще собираются издавать путеводитель для французов в серии Le Petit Fute! – дал я волю своей злобе. – Хотел бы я представить себе толпы иностраных туристов, петляющих по данному микрорайону в поисках незабываемых впечатлений! Хотел бы! Да что-то никак не получается!»

Подвал «Розалинды» был как всегда открыт, несмотря на ранний час.

Работа кипела. Грузчики вытаскивали из одной машины тюки с сахаром и загружали их в другую, точно такую же автомашину.

Проходя через коридор, я с ненавистью покосился на телефонный аппарат, стоящий на тумбочке. По этой лягушке какая-то сволочь названивает Лиде, и я до сих пор не могу понять, что это за тип.

Злобно хмыкнув, я снял трубку и набрал ее номер. Лида откликнулась на третем гудке.

– Валера? – слегка удивилась она. – Ах, как мило с твоей стороны, что ты позвонил. Знаешь, я можно сказать, уже нарасхват. Князев сделал мне предложение и я, очевидно, дам ему согласие.

– Мои поздравления обоим. А тот не звонил? – хмуро осведомился я.

– Еще нет. И, знаешь, перед свадьбой мне все же хотелось бы еще раз тебя увидеть. Да и этот незнакомец тоже не выходит у меня из головы.

– Немедленно дай мне знать, если он снова объявится, – приказал я.

Роза ждала меня в своем кабинете. Гагарина выглядела осунувшейся и бледной. Под ее глазами нависали не красившие и без того не очень-то миловидное лицо мешки – результат плохо проведенной ночи.

– Валера, мне снова было видение, – поведала она. – мамочка явилась мне во сне и потребовала наказать ее убийцу. Она сказала, что вы его обязательно найдете и я решила... решила просить вас...

Она на секунду замялась, но быстро овладела собой. Подойдя к двери и прикрыв ее поплотнее, Роза Валериановна закончила фразу:

– ...разделаться с ним на месте. Ведь это не очень трудно, правда?

– Роза Валериановна, – удивился я. – По-моему, вы меня с кем-то путаете. Я ведь частный сыщик, а не наемный убийца.

– Поймите меня правильно, – настаивала Роза, – я утрою ваш гонорар...

– Заказ не принимается, – покачал я головой. – В худшем случае я назову вам его имя, в лучшем – приведу под белы рученьки. Но непременно поставлю в известность милицию. Вы что, хотите, чтобы меня лишили лицензии? Знаете, чего мне стоило ее открыть?

– Валера, сделайте так, чтобы он умер, – зловещим шепотом произесла Гагарина. – Мне не интересно, как это произойдет. Помните, что я утраиваю ваш гонорар. Мама мне приказала...

– Ничего не могу вам обещать, – сухо ответил я. – Кстати, не забудьте, пожалуйста, навести необходимые справки у своего кадровика про Юрия Лепко. Я позвоню вам после обеда.

И я снова покатил домой.

Там меня уже поджидал Приятель, который за время моего отсутствия проложил новый маршрут. Как оказалось, весьма полезный.

Меня всегда удивлял некоторый разнобой, царящий в учетной документации различных госструктур. Казалось бы, самые необходимые сведения просто-напросто не доходили до компьютеров или, в лучшем случае, присутствовали в сетях в самом общем виде.

С другой стороны, наличествовала такая хрень, которую даже трудно себе вообразить.

Так, я однажды имел счастье полный список отелившихся коров в совхозе «Заветы будущего», а вот данные, скажем, такая простая вещь как фиксация мигрантов в области велась из рук вон парщшиво.

Как бы то ни было, но Приятель выкопал лазеечку в сеть переселенцев из зданий аварийного режима. Среди них отсутствовал Лепко Ю., но наличествовал некий Лепко М.М... Этот гражданин проживал в отдаленном районе среди новостроек почти за чертой города.

Туда-то я и направился.

Дверь мне открыла омерзительного вида бабенка в бигудях и с сигаретой во рту.

– Скажите, пожалуйста, где я могу найти Лепко? – спросил я в дверях.

– Я Лепко, а вы по какому вопросу? – осведомилась дама, стряхивая пепел на пол.

– По личному, – улыбнулся я, протягивая ей свою лицензию.

Брови женщины удивленно поползли вверх, но она решила, что со мной все же стоит побеседовать. И на том, как говорится, спасибо.

– Вы по поводу Юры? – спросила она, когда мы прошли в комнату.

– Похоже на то, – со вздохом ответил я, осторожно усаживаясь в кресло рядом с рыжей толстой кошкой. – Он дома сейчас?

– Третий день где-то болтается, – пожала плечами женщина. – Мог бы родной матери хотя бы позвонить... Так нет, только ночевать приходит, как в гостиницу. Так какие у моего выползка проблемы?

Я не спешил прямо отвечать на ее вопрос и отделался неопределенным хмыком. Тем более, что и она сама вдруг решила разоткровенничаться.

Усевшись напротив, так что дым ее плохих сигарет летел мне прямо в лицо, она нервно заговорила, то и дело затягиваясь на полную силу

– Нашел бы себе бабу, не было бы проблем. А мне сейчас не до него, честно говоря.

Лепко торжествующе посмотрела на меня и произнесла, гордая, словно королева:

– Замуж я выхожу. Послезавтра. Хороший человек, хотя и... ну, да это неважно. Когда брак – третий по счету, тут не до жиру.

– Ваш сын учился в сорок пятой школе?

– Ну да, вроде неплохо. Закончил вовремя, с головой в порядке, на учете не состоял, – очень быстро проговорила Лепко.

Я понял, что ее слова следует понимать с точностью до наоборот – и что не в порядке, и что на учете, все же, состоял.

– Что, попал в плохую компанию? – спросила она. – Впрочем, с его бы это? не припоминаю, чтобы у Юрки водились друзья. Да и времени у него нет на всякие шалости, работает, слава Богу.

– Где работает?

– В фирме, – очень серьезно произнесла Лепко. – Название красивое, «Розалинда», да и оборот ого-го какой! Миллионами ворочают.

– У Юры, что – специальное образование? – поинтересовался я.

– Куда там! – махнула рукой Лепко. – Я в парикмахерской работаю, вот их директор, Роза Валериановна, ко мне и ходила на укладку. Иногда мать приводила свою. Сильная была женщина, в суде работала.

Я ловил с жадностью ловил каждое слово, вылетавшее из накрашенных губ этой дамы.

«Неужели все, – думал я про себя, – неужели я наконец-то на верном пути?»

– Юрка тогда мне помогал слегка, волосы выметал после клиента, – продолжала Лепко. – Ну, Роза его и взяла к себе. Вроде, не жалуется.

– Кем же он работает?

– Хотели грузчиком, – ответила Лепко, – да Юрка ногу ломал в семнадцать лет, месяц загипсованный ходил. Да и срослись кости вроде не фонтан. Так что на грузца мой малец не потянул. Так, бумажки себе перебирает да цифорки записывает.

– То есть, в армии он не служил? – уточнил я очень важную деталь.

– Нет, конечно, – подтвердила Лепко. – самое смешное, что хотел, да не взяли.

– Сам хотел? – удивился я. – Обычно от армии бегают, как от огня.

– Ну да, нормальные-то люди, – согласилась Лепко. – А этому Афган подавай. Смех один да и только. Представляете, по инстанциям ходил, заявления какие-то дурацкие писал, чтобы добровольцем. Балда, что тут говорить. Люди деньги платят, чтобы не служить, а этому втемяшилось в башку, и все тут.

– Можно мне посмотреть его комнату, – понялся я с кресла.

– Это направо, – указала мне Лепко. – Я пока с прической закончу, а вы там побудьте. Только ничего не трогайте, а то Юрка разорется.

– Пальцем не прикоснусь, – пообещал я и прошел за желтую штору.

Первое, что бросалось в глаза с порога – идеальный порядок, царивший в комнате.

Каждая вещь знала свое место и была определена на него раз и навсегда.

Особо мое внимание привлекли письменные принадлежности – ручка с позолоченным пером и стопка конвертов на краю стола.

Над этим набором, на стене были прикноплена бумажка с адресами Гагариной, Андрея и Лиды.

Напротив всех стоял крестик. Присмотрешись, я обнаружил, что самый свежий украшает тщательной выписанное имя Лидии. Этот знак был проставлен явно не так давно.

– Юра давно был дома? – спросил я через занавеску у Лепко.

– Утром забегал, – донесся до меня ответ. – Перехватил что-то на кухне и снова куда-то убег.

В углу стоял старый советский видик, в тумбочке аккуратно размещались кассеты. Здесь были представлены все художественные и документальные фильмы об Афганистане, как русские, так и американские.

Книжная полка держала на своих досках книги по той же тематике. Отдельная папка была заполнена подшивками статей из газет на афганские темы.

Довершали картину три портрета: Бабрака Кармаля, Бориса Громова и Александра Лебедя.

Причем у последнего из лба торчала стрела – очевидно, Юра тренировался в дартс.

– Ну что, осмотрелись? – заглянула Лепко. – Мне вообще-то пора.

– Да-да, я зайду как-нибудь в другой раз, когда Юра будет дома, – засуетился я.

Уже на пороге я обернулся и решил все же внести последнее уточнение.

– Вот что еще. Знаете... боюсь, что неприятности могут быть у вашего старшего сына.