— Так как зовут вашего приятеля? — спросила я, выруливая от стоянки на дорогу.
— Юра, — ответила Людмила. — Он — свободный художник, на службу не ходит. Мы живем у него, это недалеко отсюда, на Армянской.
— Юра так Юра, — машинально проговорила я, едва не проскочив поворот.
— Вообще-то ему нравится, когда его называют Егором или Жоржем, — добавила Людмила.
— А-а, старый знакомый, — злорадно засмеялась я. — Ну погоди, сволочь, я из тебя всю душу вытрясу! Попадись только мне в руки.
Людмила испуганно молчала, а Митя, услышав, как я ругаюсь, с интересом взглянул на меня в зеркальце. Поймав его взгляд, я пояснила:
— Представляешь, Дима, какой поворот! Оказывается, Ольга сболтнула Людмиле, что ты собираешься к ней. Тогда, четвертого октября. Ну ты помнишь, разумеется. А Людмила рассказала об этом своему приятелю. Как ты думаешь, кому? Жоржику, которого мы в парке подкарауливали! А?! Как тебе это нравится?
— Да никак не нравится! — фыркнул Дмитрий Владимирович. — Получается, что мы идем по второму кругу. А впереди опять сплошной туман!
— Это здесь, — осторожно тронула меня за рукав Людмила. — Дом семь-дробь-одиннадцать, квартира пятьдесят три. Второй подъезд.
— Отлично! — воскликнула я, лихо подкатывая к парадному и заглушая мотор. — Ну что, ребята, вперед и с песней? Люда, вы первая.
Мы поднялись на шестой этаж на лифте. Створки кабины распахнулись, приглашая нас ступить на плохо освещенную лестничную площадку.
Людмила слегка помедлила, и мне пришлось подтолкнуть ее локтем. Нашаривая в сумочке ключи, она вдруг обернулась ко мне и забормотала:
— Я не хочу иметь ничего общего с этим человеком, если он преступник. Вы это себе обязательно где-нибудь пометьте, хорошо? Я сделаю все, как вы скажете, все, что от меня потребуется, только давайте обойдемся без милиции…
— Пока что от вас требуется открыть дверь, — усмехнулась я. — А что у вас к нашим доблестным органам такая идиосинкразия? Приводы в детстве были или что покруче? Неужели срок мотали?
— Ну что вы! — как-то сразу потухшим голосом проговорила Людмила, сжимая в руке связку ключей. — Просто маленькие неприятности. Прописка, нетрудовые доходы… Я ведь из района три года назад сюда приехала поступать. А жить как-то надо…
— Надо, — кивнула я. — Живите себе спокойно, только сначала закройте рот и откройте дверь. Обещаю, что я не причиню вам неприятностей. Если, конечно, вы будете благоразумны…
Ключик дважды повернулся в замке, и дверь распахнулась. Впереди была тьма.
— Кажется, Егорушка еще не вернулся, — дрожащим голосом проговорила Людмила. — Вы проходите, пожалуйста, мы его подождем, если надо…
— Очень надо, — констатировала я, перешагивая порог. — Где тут у вас освещение?
Людмила протянула руку вверх, и прихожая озарилась матовым лимонным светом — лампа была выкрашена особой краской, дававшей такой световой эффект. Митя с Ольгой вошли следом за нами и тут…
Митя жутко заорал, как будто его кто-то схватил сзади. Он поднес руку к горлу, потом чуть поднял ее повыше, словно пытаясь заткнуть себе рот. Я тут же бросилась к нему, но… Но рядом с ним никого не было. Испуганная Ольга, отшатнувшись, тревожно смотрела на своего спутника, а ничего не понимающая Людмила стояла возле зеркала, удивленно глядя на Митю.
— Это она! — произнес Митя, уставившись куда-то вперед расширенными от ужаса глазами. — Я узнал ее! Боже, как это страшно!
Я проследила за его взглядом вдоль по коридору, но не увидела ничего, представляющего потенциальную опасность. Что же так могло напугать Митю?
— Ты можешь сказать, кого ты узнал? — дернула я его за рукав, подозрительно взглянув на Людмилу, может быть, она его так напугала? — Что тебе там примерещилось? Черти с хвостиками?
Митя, пошатываясь, сделал три шага вперед и протянул руку к вешалке. Он снял с крючка какую-то вещь, корчась от брезгливости, как будто это была змеюка или огромный мохнатый паучище.
Но в руке Дмитрия Владимировича оказалась всего-навсего кожаная маска с застежкой на прорези для рта. Он протянул мне ее и выдохнул:
— Точно такая же!
— Ах это?! — улыбнулась Людмила, подходя к нам. — Да, мы с Жоржиком иногда любим поиграть в это самое… Ну, вы понимаете, да?
Митя с ужасом посмотрел на Людмилу. Наверное, он подумал, что эта парочка развлекается, подкарауливая людей на улицах и угрожая им ножом.
— Вы имеете в виду садо-мазохизм? — внесла я ясность для присутствующих.
— Конечно, — с готовностью ответила Людмила. — Пройдите в зал, там еще много чего есть. Жоржик накупил в секс-шопе, когда мы ездили в столицу. Сначала я напрягалась, а потом ничего, вошла во вкус.
В зале действительно оказалась целая коллекция разнообразных предметов, которые используются в особых любовных играх: специальные плетки, не оставляющие следов на коже, воротники с шипами, мягкие наручники, ремни и браслеты. В общем, было понятно, что Жоржик «отдыхал» здесь душой после тяжкой работы по обслуживанию дам, которые решили «тряхнуть стариной».
— И он… — Митя с отвращением глядел на все эти причиндалы, — он с вами все это проделывал? И вы ему позволяли? Он вас заставлял?
— Ну, если быть честной, то не он со мной, а я с ним, — засмеялась Людмила, удобно расположившись на диване и закурив.
Похоже, что «дома и стены помогают». Испуг Людмилы совсем прошел, и она стала чувствовать себя гораздо свободнее, к ней даже вернулся былой шарм.
Но все это смело как ветром, когда в дверь раздался звонок.
Все замерли, Ольга и Митя даже затаили дыхание, стараясь не нарушить внезапно установившуюся в квартире тишину. Людмила вопросительно посмотрела на меня. Я кивнула ей головой и указала на дверь:
— Открывайте.
Людмила поднялась с дивана и пошла в коридор. По дороге ее застал еще один звонок, и мне было видно, как ее спину передернула дрожь.
Дверь распахнулась, и в квартиру ввалился Жорж собственной персоной. Даже не посмотрев на Людмилу, он чмокнул ее в щеку:
— Устал как собака. Кофе сваришь? — пробормотал он и, скинув башмаки, прошел в зал.
Тут уж ему пришлось остановиться. Увидев трех незваных гостей, Жорж остолбенел и оглянулся, пытаясь понять по лицу Людмилы, что здесь происходит.
— Ребята сказали, что у них к тебе есть вопросы, — тихо проговорила Людмила. — Я не могла им отказать, даже если бы захотела.
Выдав эту извиняющую ее тираду, Людмила повернулась и вышла из комнаты. Она скрылась на кухне, следуя своему мудрому правилу — не вникать в то, что ее не касается. Что ж, по-человечески это понятно…
— Кажется, мы с вами уже встречались, — пробормотал Жоржик. — Чем обязан?
Митя с Ольгой внимательно смотрели ему прямо в глаза. Я пока что молчала.
— Вы уже встречались с Усовым? — нарушив неловкую паузу, спросил Жорж. — Он вам помог в ваших проблемах, надеюсь? О моей просьбе не забыли?
И на эти вопросы тоже не последовало ответа. Эта обстановка явно тяготила Жоржа, и он не знал, как ему следует себя вести.
Наконец Митя подал голос:
— Точно, это он. Фигура, руки, все сходится. Я должен был узнать его еще в парке, когда он коляску вез. Хоть и в маске, и в перчатках, а большой палец у него слегка в первом суставе согнут, когда он что-то в руке сжимает. Это у меня профессиональное зрение…
— Какое зрение? Что сжимает? — заверещал Жоржик. — Что вы, в конце концов, делаете в моем доме? Я сейчас милицию вызову.
— Давай, звони, — предложила я, снимая трубку телефона. — Хочешь, я сама сейчас ноль-два наберу? Нет? Ну, как хочешь.
— Что вам нужно? — через силу спросил Жорж. — Если вы деловые люди, так давайте говорить по существу и, пожалуйста, без прессинга.
— Без прессинга не обещаю, а разговор мы сейчас начнем. — Я присела напротив Жоржа на журнальный столик и одной рукой взяла его за конец галстука. — Нам с Дмитрием Владимировичем не терпится узнать, какая сука заказала тебе его убийство.
— Ничего не понимаю! Это шантаж! — продолжал Жорж. — Давайте поедем к Усову, черт с вами, пусть он меня уволит, но я в конце концов хочу, чтобы вы отстали от меня раз и навсегда!
— Сдается мне, парень, что ты большой хитрец, — прищурилась я. — Ну были мы у твоего босса, ну сказал он нам, кто интересовался моим клиентом. Но мы эту цепочку раскрутили до конца, и оказалось, что только зря потеряли время. Я думаю, дело обстояло так.
Я закурила из лежащей рядом пачки. Сигарета оказалась норвежской, крепкой, с характерным хвойным привкусом.
— Ты, — я ткнула сигаретой по направлению к Жоржу, — получил от кого-то заказ: убить Дмитрия Владимировича Корнелюка.
Сигарета на секунду переместилась по прямой линии к Мите и снова вернулась к моему рту.
— Ты выследил скрипача и попытался зарезать его в подворотне. Но тебе помешала компания неформальной шпаны, да и, честно говоря, не готов ты был для такой работы. Вторая попытка тоже не удалась, а, казалось, все должно пройти тип-топ. Твоя подружка, — сигарета дернулась в сторону кухни, — говорит тебе, что Ольга намерена провести приятный вечер с Димой, а то у них все как-то со скрипом движется. Ведь женщины довольно откровенны друг с другом, а тебе только и дела-то было, что направить разговор в нужное русло. Эту новость ты воспринял, как подарок судьбы. Отзвонив Ольге, ты измененным голосом наплел ей какую-то чушь, и она в ярости ушла из дома. Дима торчал перед закрытой дверью, а потом пошел гулять на набережную, где ты и попытался утопить его в матушке-Волге.
