Идею эту пытался похитить у меня Овдейчук, но он не сошелся с телефонкой в распределении будущей прибыли. И когда я стал директором областного книжного издательства, такой договор с ГТС был наконец подписан.
Тогда мы и представить себе не могли, какую махину надо поднять. В дискете, которую нам согласно договору подготовили телефонисты, было не менее тридцати тысяч абонентов. И тысячи самых разных предприятий и организаций. Они рождались и исчезали как бульки на воде и вместе с ними появлялись и исчезали телефонные номера. В частном секторе шла невиданная для Магадана ротация населения — горожане бежали на материк, а трассовские спешили приобрести квартиры в городе.
Не успели мы сделать первую корректуру, как справочник уже устарел.
Со второй получилось то же самое.
Тогда мы решили окончательную правку внести в самый последний момент и… нам пришлось переделывать почти половину справочника.
Почти год мы возились с этой книгой, практически забросив все остальные дела. Но иного выхода не было — вбухали мы в это издание почти полмиллиона рублей, а прибыль надеялись получить столько же.
— Эти деньги, — соловьем разливался я на летучках, когда получив тощий аванс, сотрудники с кислыми физиономиями взирали на своего босса, — помогут нам не только рассчитаться со всеми нашими долгами, включая и зарплату, но и позволят оплатить новые заказы, обновить оборудование, купить нуждающимся квартиры…
Поэтому, когда тираж отпечатали, три тысячи экземпляров мы привезли, невзирая на расходы, самолетом. Дали рекламу на радио, телевидение, в газетах и результаты превзошли самые смелые наши ожидания. При себестоимости двадцать рублей мы продавали его по сорок и в первый же день продали тысячу экземпляров…
Тут же на меня обрушился шквал звонков.
Областная администрация — надо сто штук, потом расплатимся.
Городской я выделил и без звонка — они нам помогли с деньгами и с фрахтом самолета для перевозки книги.
Совет ветеранов — дай.
Библиотекам — положено.
Школам, больницам, милиции, ФСБ… не откажешь.
Не менее трехсот экземпляров таким образом я раздал. Все письма-заявки как оправдательные документы сдал в бухгалтерию. Но оправдательными они были для меня, а для Оли — пустые бумажки и, скорее всего, она просто их выкинула.
В порядке поощрения я выделил всем работникам по сто экземпляров и… они стали их продавать по сто рублей.
Пришлось и в магазинах повысить цену до семидесяти и все равно в течение двух недель первая партия улетела со скоростью пули.
Ждали прибытия основного тиража — по договоренности с Приморским издательством они должны нам отправить контейнер. Но вдруг позвонила директор комбината и сообщила, что в связи с инфляцией повышаются цены за изготовление справочника, а если мы не рассчитаемся, то они продадут наш справочник магаданским бизнесменам.
Это уже было третье одностороннее повышение расценок и если с первыми я как-то скрепя сердце соглашался, то это меня возмутило до глубины души.
— Тираж отпечатан, какие могут быть повышения?
— Не хотите — не платите, мы вас предупредили.
— Это шантаж!
Трубку во Владивостоке бросили.
На другой день я вылетел во Владивосток.
В этот же день из Находки из нашего представительства в порту выехал туда же контейнеровоз.
В Артемове меня встретил Денис, бывший мой третий штурман, земляк, друг, ныне один из авторитетов Владивостока. Проблему я ему изложил еще в Магадане и на пути в город мы просто трепались о жизни.
— Страшно становится, — откровенничал Денис. — Страшно оттого, что в городе из-за двоевластия — ну, знаешь, война между Наздратенко и Черепковым, — вообще нет никакой власти. Громадный город, порт, сотни крупных заводов, более миллиона людей — форпост страны, блин, и без хозяина. Вот приедешь, посмотришь, что творится!
Но сначала мы посмотрели, что творится с нашим грузом. Контейнеровоз пришел чуть раньше и когда мы подъехали, его уже начали загружать.
В кабинет директора Денис зашел без стука. Раиса Ивановна, пожилая полная женщина, знал- я ее давно, поднялась нам навстречу и в глазах у нее был если и не страх, то тревога точно.
— Мы решили, не дожидаясь вас, начать погрузку, — заискивающим тоном сказала она. — Документы при вас.
Я отдал ей доверенность, она мне фактуру на получение справочника. Я мельком взглянул на нее и вернул.
— Не пойдет. В договоре такие цены не предусмотрены и со сроками вы нас подвели, придется переписывать. Со штрафными санкциями возиться я не собираюсь, давайте вернемся к договорным ценам.
Она поджала губы и вызвала бухгалтера. В течение пяти минут фактура была переписана, подписана и скреплена печатью. Все это время Денис молчал, рассматривая книги на стеллажах, но взгляд директора, как кролик за удавом, неотступно следовал за ним.
Когда мы уже распрощались и Денис вышел впереди меня, Раиса Ивановна прошипела:
— Вы бандит!
— А вы лучше, — огрызнулся я. — Думаете, мне удовольствие за три тысячи верст к вам лететь, разборки эти устраивать.
На том мы и расстались.
Контейнер закрыли, запломбировали и в тот же день он уехал в Находку и буквально через сутки его погрузили на попутный борт.
Денис, как гостеприимный хозяин, повез меня сначала на Матросский пляж, затем в ресторан "Амур", где мы с ним славно посидели. Пили немного, Денис был практически трезвенником, но японской кухне отдали должное.
— Власти в городе нет, — сетовал Денис. — Заметил, какая грязища в городе?
Я кивнул головой, почти у всех подъездов высились горы мусора. Над ними вились тучи мух, а вонь перебивала все остальные запахи.
— Коммунальщики уже месяц как бастуют, — пояснил он, — Так и до эпидемии недалеко. Полный бардак. Две головы друг с другом воюют, а заднице достается. По ночам автоматная стрельба как на фронте: то китайцы, то азеры, то наши с теми или с другими сцепятся.
— И кто берет?
— Наверное, все-таки китайцы. Их в городе уже не меньше ста тысяч, три рынка открыли, есть целые китайские кварталы. Внедрение этих граждан планируется и осуществляется, наверняка, на государственном уровне. Во всяком случае, для этого китайцу дается субсидия в размере шестидесяти тысяч долларов. А потом он привозит семью, как правило, человек десять-пятнадцать, а потом к ним присоединяются дальние и ближние родственники, а к тем еще. Словом, лет так через пять, если этот процесс не остановить — а останавливать, как видишь, его некому, вместо Владивостока получим Шанхай.
— Как твои дела?
— Нормально. Пока. Гоняю иномарки на материк — почти с каждым бортом из Японии везут, старые связи еще работают.
— Не посягают?
— Пытались, но мои партнеры в Москве ну очень солидные люди… враз порядок восстановили. Им со мной дело иметь надежней — давно знают, многим повязаны, да и родственничек там у меня в системе этой обретается.
Больше я его расспрашивать не стал. А он и не откровенничал. Что, в сущности, нас объединяло. Два года совместной работы на рыбацкой коробке… Вахты и подвах- ты… Шторма и туманы… Эхо молодости…
Во всяком случае, мне он помог крепко и я был ему за это благодарен.
— Да брось, — говаривал Денис. — Нынче я тебе, завтра ты мне.
Когда я прилетел в Магадан, контейнер был уже разгружен. Но заглянув в складскую ведомость, я ахнул. Недоставало три тысячи экземпляров. По самым скромным меркам тысяч на сто пятьдесят.
Контейнер принимал мой зам по коммерции Пильпук, а на склад оприходовала Манаева. Ее я знал плохо — работала она у нар всего ничего, а вот о заме мнение у меня сложилось давно — мимо того, что плохо лежит, не пройдет.
Помню, однажды он предложил нам с Дегтевой бизнес. Взял у нас по три тысячи для приобретения китайского товара — ручки, фломастеры, карандаши и прочая канцелярия. То, что продавалось, продал, прокрученные деньги и прибыль забрал в основном себе, а нам с бухгалтером в порядке расплаты оставил неликвиды.
Больше мы с ним связываться в плане личного бизнеса не рисковали.
…Я вызвал его к себе и попросил объяснений по поводу контейнера.
— Так столько там и было, — нагло воззрился он на меня.
При нем я набрал номер телефона транспортной прокуратуры и изложил суть дела.
— Пишите заявление, — сказал следователь. — Будем искать.
Мембрана в моем телефоне сильная и весь разговор Пильпук слушал.
— Знаешь, Михалыч, — сказал он, — Ты не торопись, мы сейчас еще раз пересчитаем, может и ошиблись.
Через два часа на моем столе лежала новая фактура и недостачи в ней как не бывало.
Я задумался.
Вариантов такого скорострельного решения проблемы могло быть только два. Либо справочники были спрятаны на складах для дальнейшей продажи налево либо их и сейчас там нет, а фактуру просто переделали, в надежде на то, что пересчитывать, проводить ревизию никто не будет.
