Кажется, «кавказец» клюнул. Теперь только бы не сбиться. Вести ту же линию. Все, как было разработано с Борисом.
– Может быть, пятнадцати вам хватит? Все-таки такая огромная сумма?
– Ну и жадюга же вы, Ираклий Ясонович… Что вам пять тысяч?
– Поймите сами. У меня самого таких денег в наличии нет. Обстоятельства. Надо брать в долг. А как я попрошу такую сумму? Надо ведь как-то объяснить. Просто так никто не даст.
– Это не проблема. Скажите, срочно нужны деньги на «Волгу». Представилась возможность купить.
– Просто не знаю… Правда, я мог бы позвонить одному другу. Только надо придумать другой предлог.
– Придумывайте, – согласился «кавказец». – Только что за друг?
– Один мой друг. У него всегда есть деньги.
– Деньги, это хорошо. – «Кавказец» долго молчал. Повторил: – Деньги, это хорошо. Только откуда я знаю, может, вы собираетесь звонить в милицию?
– Почему в милицию? Я позвоню своему другу.
– Куда вы позвоните своему другу? Где он работает?
– Он заведует производственным объединением стеклотары. Если вы не верите, можете позвонить в справочную. И спросить, как позвонить в третье МПТО «Стеклотара».
– Как его зовут, вашего друга? Имя, отчество, фамилия?
– Чубиев. Баграт Элизбарович Чубиев.
Помедлив, «кавказец» выдавил:
– Хорошо. Давайте-ка его телефон. Напишите на бумажке. Проверим.
Оторвав листок календаря, Ираклий набросал телефон.
«Кавказец» набрал 09:
– Пожалуйста, телефон МПТО «Стеклотара». Стекло-тара. МПТО номер три.
Выслушав ответ, положил трубку. Тронул лоб:
– Ладно, звоните вашему другу. Только без фокусов. Говорите коротко. Нужны деньги. И все. Деньги пусть привозит сюда. Для него я – ваш родственник. Племянник. И пусть поторопится. Времени мало. – Сам набрал номер, протянул трубку.
Ираклий взял трубку. Гудки. Наконец щелкнуло. Голос Бориса:
– Алло! Слушаю вас.
Только бы Борис его понял. Только бы понял!
– Багратик? Здравствуй, это я, Ираклий.
– Ираклий? – Голос Бориса чуть замешкался. – Ты… откуда?
– С работы. Понимаешь, Багратик, у меня большое несчастье. Какое, объясню потом. Мне срочно нужны деньги. Очень срочно.
– Сколько тебе нужно?
– Двадцать тысяч.
– Ого! А что случилось-то?
Ясно, Борис подстраховывается – на случай, если «кавказец» слышит ответы.
– С мамой… несчастье.
Он нарочно чуть выделил «с мамой».
Борис испугался:
– Что с твоей мамой? Что-нибудь серьезное?
– Да, очень.
– Что, это недавно выяснилось? Я никогда не слышал, что она у тебя больна…
– Это выяснилось только сегодня. Баграт, умоляю, привези деньги. За мной не встанет, ты же знаешь.
– Н-ну… хорошо. Попробую.
– Не «попробую». Деньги нужны срочно. До часу дня.
– Почему такая спешка? Что, поезд отходит?
– Багратик, отходит. Срочно вези деньги. Пойми, мама для меня дороже всего.
– Хорошо, Ираклий. Но… я это делаю только ради твоей мамы…
– Спасибо, Багратик. Я знал, ты не подведешь.
– Подожди благодарить. Куда везти деньги? На комбинат?
– Да. Только я буду ждать не у себя в кабинете. У нас есть цех первичной обработки. Я сейчас там. В кабинете начальника цеха. Приходи прямо туда. С деньгами.
– Хорошо. Сейчас буду.
– Спасибо, Баграт. Жду.
О том, что Ираклий захвачен «кавказцем», Иванов понял сразу, как только услышал по телефону: «Багратик? Здравствуй, это я, Ираклий…» И не только из-за «Багратика». Голос Ираклия был совсем чужим. Сухим, хриплым. В голове сразу же заметалось: «Где Линяев и Хорин? Почему Ираклий звонит мне? Ведь они рядом, на комбинате». В конце разговора понял: Ираклий забыл предупредить о выходе из кабинета. «Кавказец», пройдя на территорию комбината, поинтересовался, где директор, и, узнав, что директор в цехе, прошел туда и легко захватил Ираклия. Линяев и Хорин, скорее всего, об этом захвате могут только подозревать. Но пока не уверены в нем, иначе бы ему позвонили. И еще. Смущала интонация, с которой Ираклий сообщил о матери. Что-то здесь было не то. Поэтому, положив трубку, Иванов тут же набрал номер Мананы:
– Мананочка, это Боря. Не могу долго говорить, извини. Что с Верой Севастьяновной? Она не заболела?
– Почему заболела? Она в Москве. Прилетела сегодня утром. Я с ней только что разговаривала. А что случилось, Боря?
– Ничего. Вера Севастьяновна в квартире Ираклия?
– Конечно. У нее свои ключи. Да объясни, в чем дело? Я уже два раза звонила Ираклию. Разумеется, найти его невозможно. Он же никогда не сидит на месте.
– Мананочка, ты не волнуйся. Просто у меня небольшое дело к Вере Севастьяновне. Да, ты давно с ней разговаривала?
– С полчаса.
– Она, конечно, сейчас там? На Тимирязевской?
– Конечно. Мы же оба на работе. Она будет нас ждать.
Ударив по рычагу, нажал кнопку вызова опергруппы и тут же набрал домашний номер Ираклия. Почти сразу услышал голос Веры Севастьяновны. По интонации с ней пока ничего не случилось. Она даже ответила по-тбилисски не «алло?», а «батоно?».
– С приездом, Вера Севастьяновна. Это Боря Иванов.
– Боречка! Тысячу лет! Ой, Боречка, вай ме! Как я рада! Понимаешь, я в Москве…
– Вера Севастьяновна, простите, ради бога, я сейчас не могу долго разговаривать. Я к вам обязательно сегодня приеду – увидимся, поговорим. Вы давно в квартире?
– Утром прилетела. Первым рейсом.
– Около одиннадцати уже были дома?
– Примерно… А что такое?
– К Ираклию должны были в это время зайти или позвонить. Никто не заходил?
– Никто.
– И не звонил?
– Нет. Хотя подожди… Ираклию звонил мужчина. Как раз, когда я вошла. Я сказала, что он на работе.
– Больше ничего не спрашивал? Может, что-то передавал?
– Ничего не передавал. Спросил только: «Вы его мама?» Я ответила: «Да, мама». Сказал – друг Ираклия. Мы очень мило поговорили. Потом звонил Ираклий. Но как-то странно. Трубку положил.
– Вера Севастьяновна, у меня большая просьба. Можно к вам сейчас заедут два наших друга? Мой и Ираклия? Мы договорились встретиться у Ираклия, им пока некуда деться. А мы с Ираклием подъедем позже.
– Ради бога, пусть приезжают. Вообще, где Ираклий? Ты не знаешь? Что за манера бросать трубку? От кого-кого, а от него такого не ожидала.
– Вера Севастьяновна, еще одна просьба. Никому не открывайте, кроме наших друзей. Что бы за дверью ни говорили: мосгаз, водопроводчик, телеграмма и так далее. Никому. Даете слово?
– Боря, не нравится мне это… Почему ты об этом говоришь?
– Понимаете, Ираклий затевает ремонт. Ну и нашлись несколько подозрительных типов. Рвачи, жулики. Хорошо, я вмешался. Устроил ему честных, добросовестных ребят. А эти все еще ходят. Навязывают услуги. Поэтому не открывайте никому. Мои ребята подъедут скоро. Минут через пятнадцать. Запомните, их зовут Игорь и Володя. Запомнили?
– Конечно. Игорь и Володя.
– Откроете только им. Они скажут: «Это Игорь и Володя, друзья Бориса Иванова». Впускайте только после этого. Хорошо?
– Хорошо. Вы-то с Ираклием скоро подъедете?
– Скоро. Я еще позвоню. Всего доброго.
Положил трубку. Два дежурных оперуполномоченных, Игорь Вязов и Володя Коротков, уже стояли рядом. Посмотрел на них:
– Только что звонил Кутателадзе. Кажется, он захвачен. Есть подозрение – его квартира тоже под прицелом. Срочно езжайте туда. Вот адрес. Третий этаж, без лифта. Мать Кутателадзе зовут Верой Севастьяновной. Для нее вы Игорь и Володя, мои друзья. Приехали насчет ремонта квартиры. Я выезжаю на мясокомбинат. Как только окажетесь в квартире Кутателадзе, звоните туда. В опергруппу. Поторопитесь.
Набрал номер опергруппы на мясокомбинате. Отозвался Линяев. Иванов сразу спросил:
– Что с Кутателадзе, знаете?
– Да. Думаем, захват. В цехе первичной обработки.
– «Думаем». Почему я должен узнавать это раньше вас?
– Я звоню непрерывно. У вас занято. Да и мы только что поняли.
– Какие приняты меры?
– Хорин и Козлов контролируют выход из кабинета. Я – на связи. Вызвана дополнительная опергруппа.
– Зря. Надо было без паники. По всему – он один.
– Но ведь…
– Обсуждать будем потом. Действуйте так: сейчас вы идете к цеху и сменяете Козлова. Пусть он идет к проходной и проследит за действиями дополнительной опергруппы. Главное, чтоб не было паники. Понятно? Вообще, пусть дождутся меня. Кукла у вас готова?
– Готова.
– Захватите с собой. Я выезжаю. Постараюсь скоро быть. Напомните, что это за место? Это кабинет? Народ там есть?
– Есть. Это на втором этаже, в дальнем конце комбината.
– Люди о чем-нибудь догадываются?
– Пока нет. Кутателадзе предупредил, чтобы к нему никого не пускали. И запер дверь изнутри.
– Ждите меня с Хориным на первом этаже. На глаза не лезьте. Все. Я скоро буду.
Положил трубку, машинально хлопнул себя по боку, проверяя пистолет. Прихватив дипломат, быстро вышел во двор, сел в «Ниву». Вывернувшись из краснопресненских переулков, дал полный газ.
