Пистолет системы Макарова Ухов добыл, используя знакомство с Садовниковым. Когда-то они вместе проходили шестимесячные курсы усовершенствования. Подло нанеся не ожидавшему нападения Садовникову два смертельных удара в спину, Ухов на виду своей жертвы спокойно приклеил черные усы. Умирающий Садовников пытался предупредить об этом товарищей, но не смог…
Об убийстве Садовникова Шестопалов действительно не знал, что отнюдь не умаляло его вины как организатора преступной группы. Связь Шестопалова с Уховым была подтверждена видеопленкой, на которую был снят разговор директора НИИ по уличному телефону-автомату. Разговор этот состоялся вечером, за день до налета Ухова на мясокомбинат. Возвращаясь с работы домой, Шестопалов попросил водителя ненадолго остановить машину у булочной. Выйдя, зашел за угол и позвонил по автомату. Бесстрастная видеопленка зафиксировала движение губ, а значит, и слова, в том числе «Ираклий Ясонович» и «мясокомбинат». Назвал Шестопалов Ухову и номер домашнего телефона Кутателадзе.
Иванов включил приемник. Посмотрел на сидящую рядом с ним в машине Веру Севастьяновну. Мать Ираклия вглядывалась в летящую навстречу дорогу.
– Вам не помешает?
– О чем ты, Боря. Я люблю музыку.
Вера Севастьяновна молчит, глядя вперед. Ираклий не смог проводить мать на этот утренний рейс и попросил сделать это своего друга.
Тронув ручку настройки, Иванов подумал: все-таки хорошо, что Вера Севастьяновна так и не узнала ни о чем. Упоминание Ухова о напарнике оказалось точно рассчитанной уловкой. Подъехавшие на Тимирязевскую Вязов и Коротков никаких следов пребывания здесь сообщника Ухова не обнаружили. Так что Вере Севастьяновне ничто не угрожало. А вот ее сыну… Но она, несмотря на всю свою проницательность, ни о чем не догадывается. Ей сейчас легко и хорошо, ведь она возвращается в Тбилиси, убедившись, что у Ираклия с Мананой все в порядке. Хотя именно Вера Севастьяновна своим приездом в Москву предопределила приход Ухова к Кутателадзе.
Всякий раз Ухов в немалой степени рассчитывал на страх своих жертв за близких. Перед выходом «на дело» он звонил по домашнему телефону человека, к которому собирался идти. И, убедившись, что кто-то из его близких дома, шел к самой жертве. Так что наряду с пистолетом у него был в запасе и второй «аргумент»: угроза, что «его друг» в случае чего не пощадит родственников.
На мясокомбинат Ухов собирался пойти сразу же после звонка Шестопалова. Но поскольку на квартире Кутателадзе ему никто не ответил, перенес нападение на следующий день, в расчете на появление кого-то из членов семьи. Именно в этот день в Москву приехала Вера Севастьяновна…
Сейчас, прислушиваясь к звукам старой мелодии, Иванов вспомнил еще одну деталь. Шестопалов, убежденный ранее, что Чубиев с возвращением в Москву свое существование прекратил, именно в день визита Ухова на мясокомбинат вдруг решил позвонить в 3-е МПТО «Стеклотара». Услышав отзыв Иванова, он с ужасом осознал свою оплошность. Ведь Ухов не был предупрежден о Чубиеве. Шестопалов тут же попытался перезвонить Ухову, но было уже поздно…
Мелодия, звучавшая в приемнике, была хорошо знакома Иванову. Чистый, спокойный звук саксофона. Взглянув искоса на Веру Севастьяновну, Иванов подумал, что сейчас не тот момент, когда нужны разговоры. Нужно просто помолчать. И вслушаться в старую и по-прежнему прекрасную мелодию.
Живу я в небольшом грузинском городке Галиси – районном центре. Городок наш в основном умещается в долине, но часть домов все же взобралась на скальные уступы отрогов Большого Кавказского хребта. Местность у нас красивая, воздух чистый. В окрестностях – перелески, небольшие речушки, два озера. Поэтому летом в Галиси много дачников из Батуми и даже из Тбилиси. Езды к нам на поезде от Батуми около трех часов, от Тбилиси около восьми. Вообще же, если признаться честно, ничем другим, кроме воздуха, природы и стоящего неподалеку старинного монастыря, наш городок похвастать не может. Жителей у нас чуть больше двадцати тысяч. Почти все дома – сельского типа. По тротуарам ходят куры, а ближе к окраинам – свиньи и овцы. Мы с женой тоже держим кур и свинью и ничего предосудительного в этом не видим. Сам я, Георгий Ираклиевич Квишиладзе, – майор милиции. Должность у меня для моих лет и звания, как говорится, типичная – заместитель начальника районного отделения внутренних дел по оперработе. Семья обычная. Жена учительница, преподает химию и биологию. Дети учатся – Лали в четвертом классе, Сулико в первом.
Работа у меня тоже типичная. Я, как и полагается заместителю начальника РОВД, занимаюсь всей оперработой. Но, по договоренности со своим начальником, Арчилом Ясоновичем Чхартишвили, взял на себя угрозыск и ОБХСС. Так что в нормальной обстановке моя основная забота – борьба с уголовными преступлениями, а также с хищениями. В нашем районе нарушения законности по этой линии связаны, как правило, с хищениями зерна, приписками по поголовью скота, незаконными отхожими промыслами. Этим в основном я и занимаюсь уже много лет. В свое время я окончил заочно Высшую школу милиции и считаюсь, так сказать, специалистом широкого профиля. Только обыденность поневоле сузила этот профиль. Именно поэтому дело Чкония было для меня сначала полной неожиданностью. Но поскольку события этого дела начались в нашем городе, мне пришлось до конца довести оперативную часть работы. Моим помощником был оперуполномоченный угрозыска нашего РОВД лейтенант Парулава. Следствие вел следователь нашей районной прокуратуры Гверцадзе.
Чкония остановил свои «жигули» у небольшого кафе на окраине Галиси. Выйдя из машины и заперев ее, подмигнул проходящей мимо девушке. Поигрывая брелоком, вошел в кафе. Посторонился, пропуская официантку с подносом. Скользнул взглядом по немногочисленным посетителям. Увидев за угловым столиком Тенгиза, пошел к нему улыбаясь, раздельно сказав сам себе: «Я его не боюсь!» Увидел, что Тенгиз в ответ тоже изобразил улыбку.
Подойдя, Чкония сел за столик:
– Ну что, едем в Батуми? Через пару часов – на месте. Найдем Главного, разберемся с ним. Потом отдохнем. Девочек гарантирую.
– Зачем тебе Главный? – хмуро спросил Тенгиз.
– Хочу с ним кое-что обсудить.
– А где ж ты собираешься его искать?
– Лично я собираюсь искать Главного в морском порту. В поликлинике.
– Почему там?
– Есть кое-какие мысли. Хочешь, поедем вместе?
– Погоди, зачем спешить. Дубликат готов?
Чкония придвинул вазочку с мороженым, заказанным для него Тенгизом, отделил ложечкой край белого шарика, ответил:
– Готов.
Тенгиз посмотрел исподлобья:
– Вместе в Батуми зачем? Разберусь сам. Твое дело простое: дубликат на стол, бабки в зубы и айда отсюда.
«Я его не боюсь», – повторил Чкония. Сказал:
– Интересно. Выходит, мне от мертвого осла уши?
– Витя! Так ведь договор был. Ты заказываешь дубликат, мастеру за работу платим мы, тебе за услуги, без обиды. Получи… – Вытянул из кармана приготовленные деньги.
Чкония покачал головой:
– Не пойдет.
– Штуки тебе мало?
– Я знаю, сколько стоит игрушка. Процент меня не устраивает.
– Сколько же ты хочешь?
– Пять.
– Еще пять бумаг?
– Пять штук. Всего.
Тенгиз доел свое мороженое, уставился не мигая:
– Шутка?
– Зачем же шутка.
– Дубликат с тобой?
– За фраера держишь? Будут бабки, будет дубликат. И учти, передавать буду не один.
– С кем, если не секрет?
– Мурмана Сулханишвили из вокзального ресторана знаешь?
– Халдея[17], что ли?
– Да. Так вот – с ним. И учти: просеку нехорошее, слиняю вместе с вещью. Только и видел меня.
Тенгиз отодвинул в сторону пустую вазочку от мороженого:
– Хорошо, но я тоже не один. Придется посоветоваться.
– С Главным?
– Да, с Главным. Пять штук при любом интересе – большие деньги.
– Советуйся, я подожду.
Чкония встал было, но Тенгиз кивнул:
– Дела не получилось, Витя, так что оплати.
– О чем ты?
– О мороженом, о чем же еще.
«Я его действительно не боюсь», – подумал Чкония. Спросил:
– Сколько?
– Рупь, чужого не надо.
Чкония достал рубль, придавил вазочкой и вышел.
Дозвониться в Батуми до Главного, а тем более условиться о встрече здесь, в Галиси, было непросто – Бугор это хорошо знал. Тем не менее, войдя в будочку междугородного телефона-автомата около почты, решительно достал горсть пятнадцатикопеечных монет. Опустив одну, снял трубку. Оглянулся. Улица была тихой, закрытой деревьями, жара августовского полдня в будку почти не проникала.
Сначала надо было набрать общий код, затем – код Батуми и только потом – батумский номер. Причем номер не самого Главного, а некоей Таисии Афанасьевны. Бугор отлично знал сухой, пересыпающийся, как крупа, старушечий голос Таисии Афанасьевны, но ни разу ее не видел. Приняв просьбу, она должна была перезвонить Главному. И тот, выслушав просьбу, решит: встречаться им или нет. Конечно, тащить Главного сюда, в Галиси, рискованно. Но что делать, если Чкония уперся?
