— Да чего там… Мы и так помогли бы.
— Ну, время я у вас отнял, и вообще. Короче, завтра заеду, привезу вам мяч хороший.
Мы попрощались, и пошли к машинам.
Иван хмуро спросил:
— Ты, конечно, не заметил, была ли это машина Ильи?
Я пожал плечами.
— Она пронеслась на такой скорости, что я едва успел увернуться. Впрочем, мальчишкам я склонен верить. Зачем им врать? Думаю, это и действительно был второй джип. Куда теперь думаешь?
Он неопределенно кивнул:
— Наведать надо человека одного.
Я догадался:
— Соломатина? Думаешь, его это машина?
Иван позвонил Анатолию и уже через пять минут у нас в руках был адрес владельца ювелирного магазина.
Впрочем, дома мы его не застали.
Иван терпеливо объяснялся через приоткрытую дверь с немолодой женщиной, видимо, прислугой, но толку от нее не добился. С досады он хлопнул рукой по перилам.
Неожиданно дверь квартиры напротив приоткрылась, и в щель высунулась хитрая старушечья физиономия. С довольным видом она зашептала:
— Что, нашлась управа на этого гада? А я всегда говорила, отольется вам горе людское, кровопийцы! Ведь сто раз просила, чтобы не выгуливали своего Ратмира во дворе, так нет. Я Иванычу так и сказала: пиши заявление, найдется и на него управа, даром что хозяин магазина.
Из дальнейшей беседы выяснилось, что вчера ночью соседский пес Ратмир вырвал клок из брюк гражданина Иваныча, который пытался побеседовать с ним от избытка чувств.
— Обычно собаку Юркина жена выгуливает, но она сейчас в отъезде, на курорте лечит пошатнувшееся здоровье. А от чего ему пошатнуться, скажите? Здоровая баба, нигде не работает, знай себе, на диване лежит и по телефону с такими же болезными разговаривает.
Я попытался вернуть бабулю к интересующей нас теме:
— А где сейчас пес? В квартире никого не слышно.
— Так он, Юрка, сразу и увез пса, от греха, стало быть. Иваныч сильно печалился относительно брюк, шумел до часу ночи в подъезде, хотел восстановления справедливости. Только в квартире уже никого, кроме работницы их, не было, — авторитетно заявила старушка.
Иван негромко спросил:
— И куда ж он его увез?
— Куда-куда, конечно, на дачу. Дом у них есть здоровенный, в дачном поселке «Ветеран», еще от деда ихнего доставшийся. А вы что ж, и туда за ними поедете? — Она с сомнением на нас посмотрела и сказала: — Там такой дом, что долго оборону держать можно. Может, вам лучше подмогу вызвать?
— Ничего, сами справимся. — Иван начал спускаться по лестнице, а старуха проворно захлопнула дверь, зазвенев цепочкой.
В дачный поселок пропускать нас категорически отказались. На звонки охраны Соломатин не отвечал, и согласия на визит мы так и не добились.
Впрочем, немолодой дядечка, видимо, начальник охраны, неожиданно пошел нам навстречу.
Он поднялся, свистнул собаке и пошел по длинной аллее.
Вскоре вернулся, покачал головой:
— Свет горит во всех окнах, но в доме никто не отзывается.
Мы с Иваном переглянулись, и он набрал номер Анатолия.
Через полчаса он подъехал с двумя ребятами. Видимо, Ивана оба хорошо знали, потому что его присутствию не удивились.
Анатолий хмуро продемонстрировал охране удостоверения, и мы проехали на территорию.
Дача Соломатина, расположенная в глубине участка за мощным высоким забором, была ярко освещена.
На стук и звонки никто не отозвался, только слышно было сопение и отрывистый лай пса.
Начальник охраны предложил:
— У меня есть ключи от соседской дачи, у них гаражи примыкают друг к другу.
Анатолий кивнул.
Пока ждали охранника с ключами, мы с Иваном рассказали подробности о нашем посещении двора.
Анатолий вздохнул:
— Иван, ты же знаешь… У меня на руках куча дел, и людей постоянно отвлекают на разные проверки и мероприятия… А тут и подозреваемый хороший, и мотив, и алиби у него нет. И квартирная хозяйка дала показания, что он был у Кашириной. Так что, сам понимаешь, землю особо рыть никто не будет.
Иван кивнул:
— Поэтому я здесь. Хотелось бы убедиться, что с этим Соломатиным ничего не случилось.
— Ты думаешь… — нахмурился Анатолий.
Иван пожал плечами.
После продолжительной возни на веранде второго этажа Соломатинской дачи возникла фигура одного из ребят, приехавших с Анатолием, и он махнул нам рукой.
Вскоре помятый и еще не пришедший в себя хозяин дачи давал показания.
Действительно, с Аленой Кашириной был близко знаком. Девушка она молодая, и очень красивая. Да, он помогал ей деньгами, оплачивал квартиру, которую она снимала. Приходил довольно часто, а вчера, по случаю отъезда жены, приехал к ней раньше, чем обычно. Впрочем, свидание не получилось: они с Аленой повздорили, и он уехал. Нет, больше в квартиру не возвращался. Потом вернулся домой, а в подъезде поссорился с соседом, который жаловался на его собаку. Поскольку тот был пьян, Соломатин забрал пса и уехал с ним на дачу, где выпил немного и заснул. Проснувшись, добавил, потом снова уснул. Об убийстве Кашириной ничего не знал.
Мы внимательно выслушали его. Соломатин, не отошедший от пьянки и мучимый похмельным синдромом, врал без вдохновения. Видно было, что он здорово волновался, руки его тряслись и на ранней лысине проступили капельки пота.
Иван наклонил голову и сказал:
— Хорошо. Только перед тем, как вы все это подпишете, я хотел бы спросить, во сколько вы уехали от Кашириной.
— Около восьми.
— А ссора с соседом произошла ближе к полуночи. Где вы были все это время?
Его глаза забегали.
— Я заехал в бильярдную, встретил там приятелей, и мы сидели в баре.
Иван с нажимом спросил:
— Ваши приятели это подтвердят? В какой бильярдной вы были?
— На Моховой.
— Это в пяти минутах от вашей квартиры.
Он запаниковал.
— Я заезжал на заправку.
— Ну, это тоже вполне можно проверить, машина у вас приметная. Где заправлялись?
Соломатин наклонил голову.
— Хорошо. Если я расскажу вам правду, могу я рассчитывать, что моя жена об этом ничего не узнает?
Анатолий жалостливо посмотрел на него:
— Боюсь, что у вас такие серьезные проблемы, по сравнению с которыми гнев жены — это самая маленькая неприятность. Давайте я вам помогу. Мои ребята опросили соседей, и те подтвердили, что около восьми часов вы приезжали к Кашириной. Вы довольно громко разговаривали, по случаю жары окна были распахнуты, и соседи уверяют, что это была ссора. Что там произошло?
— Понимаете, я уже год содержу ее, делаю ей дорогие подарки. В общем, считаю, что мог бы рассчитывать на элементарную порядочность в отношениях. А вчера я увидел на ее руке кольцо, которое недавно в моем же салоне купил Городецкий! Алена отпиралась, и нагло врала, что кольцо старинное, досталось ей от бабушки. Я не смог этого стерпеть, ударил ее по лицу. Но, когда я уходил, она была жива!
— А зачем вы вернулись?
Соломатин замялся.
— Понимаете, прошло уже некоторое время, я остыл. Девушка мне нравилась, и я вложил в нее значительные средства… Кроме того, жены дома не было, и идти домой мне не хотелось… Я рассчитывал, что Алена вернулась из казино, и мы сможем поговорить… Когда я вошел в квартиру, сначала даже не заметил ее, но потом… Я сразу понял, что она давно мертва, ну, то есть, что скорая тут не поможет, и решил, что будет лучше, если я просто уеду. Алене все равно не помогу, и сам вляпаюсь. Кроме всего прочего, у меня еще и семья.
— Допустим, мы поверили во все, вами рассказанное. Когда вы были в квартире Кашириной, не заметили ничего подозрительного? Она была одна?
Он неопределенно пожал плечами:
— Одна. Она собиралась на работу, и была страшно раздражена. Это меня больше всего и разозлило — такое впечатление, что она со мной разговаривать вообще не хотела.
— А на стоянке были другие машины?
— Конечно, были. Впрочем, я не смотрел. У них двор всегда забит машинами. Алена даже жаловалась, что после двенадцати часов не может ставить «Лансер», и ей часто приходилось добираться на работу на такси.
— Мотоцикла на стоянке не было?
— Вроде, нет. Я не помню. А что? — поинтересовался он. — Вы лучше у пацанов во дворе поинтересуйтесь, они всегда липнут к мотоциклам, как мухи. Может, они видели?
— Поспрашиваем, — неопределенно пробурчал Анатолий. — Собирайтесь, проедем к нам, дадите показания.
Опомнившийся к этому времени Соломатин спросил:
— А нельзя проделать все это завтра? Я хотел бы переговорить с адвокатом…
Анатолий нахмурился:
— Хотите совет? Не надо ничего сочинять, это не будет вам на пользу. В противном случае, адвокат вам, действительно, понадобится.
Соломатин поднялся и обреченно спросил:
— Могу я хотя бы умыться?
В отделении мы оставили Соломатина писать показания.
