Он был так откровенен с Лизой, что ей стало даже неловко. Захотелось его поддержать, как-то очень тактично, осторожно, чтобы ни в коем случае не позволить ему потом пожалеть о том, что он раскрыл ей свою мужскую душу. Однако все те слова поддержки, которые готовы были сорваться с ее языка, она так и не произнесла, чтобы не прервать поток его воспоминаний, чтобы дать ему возможность выговориться.
– И вот когда в один далеко не прекрасный день она сообщила, что собирается уходить от меня, я буквально чуть не умер от горя! Вы себе представить не можете, как же мне было больно! У нас дочь, семья, мы просто обязаны были быть счастливы, а вместо этого получается, что я все свои усилия, труд, время, нервы, здоровье тратил на разрушение семьи? То есть, чем больше я зарабатывал и старался для семьи, тем разрушительнее был процесс! Тем больше отдалялась от меня Оля! И как итог: она бросила меня, ушла. Она вышла замуж за какого-то там смазливого художника, на которого сейчас тратит мои деньги! Моя жизнь разрушена, жизнь моей дочери – тоже! Она, моя девочка, металась между нами, не зная, к кому примкнуть, кого поддержать, а в результате она осталась совсем одна! Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что она пропала. А уж когда мне прислали этот палец… Вы понимаете, на что она пошла, что с ней стало, в какое чудовище превратилась моя дочь, если решилась на такое преступление против нас?!!! Мало того, что она нас напугала, потребовала денег, так еще и раздобыла откуда-то этот палец?! Да она меня чуть не убила этим! Это даже больше, чем жестоко!
– Пальцы… – вздохнула Лиза. – Этот палец был отрублен у одной погибшей девушки…
И она рассказала Пирскому, как, при каких обстоятельствах был получен этот палец.
– Получается, что моя дочь усыпила сторожа морга и надругалась над трупом… Какой кошмар!!! В это просто невозможно поверить!!! Это не моя дочь!
– Может, ей кто-то помогал? Может, у нее есть приятель, друг, который все это провернул?
– Даже не знаю, что вам на это сказать… А потом приехала моя сестра и рассказала мне о том, что знала о побеге Лены. Она тут так плакала, так винилась… Конечно, я ее простил. Думаю, что ей со стороны было куда виднее, что происходит с Леной. И, конечно, она ничего не знала об этом пальце, я просто уверен. К тому же она не знала в подробностях план Лены. А Лена нас просто решила наказать. Меня и Ольгу.
– Что Лена сказала вам по телефону?
– Разговор длился всего несколько секунд. Она сказала: «Пап, не переживай, я здорова, у меня все хорошо. Мне надо побыть одной».
– И все? А вы что ей ответили?
– Я закричал: «Лена, дочка!!! Где ты?» Но она сразу же отключилась.
– А это точно был ее голос?
– Без всякого сомнения!
– Может, это была запись?
– Боже ты мой… Ну, я уж не знаю…
– Дело в том, что я приехала сюда, чтобы поговорить с вами о вашей сестре, о ее дружеских отношениях с одним человеком, проживающим в Вязовке… И об одном странном происшествии…
И Лиза рассказала ему об «Ивовом доме», о гробе, который доставили вчера Григорию.
– А… Понятно. Вы решили, что гроб предназначен для… страшно подумать… для Лены… Нет, все это полная чушь! Возможно, умер кто-то из семьи самого Григория или семейства его хозяйки. И уж заподозрить Ирену в том, что она как-то связана со смертью Лены… Нет-нет!!!
– Вы и меня тоже поймите. Ведь если бы вы позвонили мне раньше, вчера, когда только обо всем узнали, что Лена жива… Но все равно, Михаил Семенович, мы не должны прекращать поиски. Как вы думаете?
– О! Безусловно! Теперь, когда я знаю, что она жива, мне будет легче переносить разлуку, и уж мне, конечно же, хочется поскорее ее увидеть и поговорить. Я уверен, что мы наладим с ней отношения. Если ей нужны деньги, то она получит их. Но не надо было устраивать весь этот балаган с похищением, который стоил мне таких нервов! Думаю, что ей понадобились деньги для покупки квартиры, чтобы жить отдельно от нас с матерью. Хотя двести тысяч евро, согласитесь, это огромная сумма – на эти деньги можно купить квартиру в Европе!
– Вы лучше знаете свою дочь, – заметила Лиза, – и тоже не верите в то, что она способна на такое… на это похищение с деньгами… Если же вас интересует мое мнение, то оно полностью совпадает с вашим – я тоже считаю, что существует кто-то, кто знал о планах Лены и просто решил воспользоваться этим, чтобы выманить у вас деньги. И сейчас, в свете вновь открывшихся обстоятельств, нам надо заняться именно этим вопросом: найти этих людей. Думаю, это может быть кто-то из ее близкого окружения, с кем она поделилась. Но тут позвольте мне немного отступить от темы… То, что я сейчас скажу, может причинить вам боль.
– Говорите уже. Не тяните… Тем более главное я уже знаю – моя Лена жива!
– Так вот… Мой помощник, Денис, встречался с близкой подругой Лены – Наташей Каленовой, и та подтвердила ваши слова, что Лену не похитили, что она просто сбежала из дома. В сущности, я собиралась вам об этом сказать, чтобы немного успокоить. Но дело в том, что Наташа высказала предположение, что ваша дочь не просто сбежала, что она… Ладно, не буду вас мучить. Что у нее роман с Валентином, мужем Ольги. Вот.
– Что-о-о-о?!! – Пирский резко поднялся и рукой задел чашку, которая тут же упала со стола и со звоном разбилась. – Она так сказала? Это точно?!
– Нет-нет, вот эта информация не точная. Это всего лишь предположение. Просто Наташа сопоставила факты, желание Лены побыть одной, разобраться в себе… Иначе с какой стати ей было бы прятаться, если бы у нее, к примеру, был роман со сверстником? Разве кто-нибудь из вас стал бы ей чинить препятствия? Ну, встречается она с молодым человеком, и все. Я даже думаю, что, попроси она вас купить ей отдельную квартиру, и здесь бы ей, может, не отказали. Да, может, она замуж, к примеру, собралась! Или забеременела?
– Послушайте, да, если бы моя дочь ждала ребенка, хоть от крокодила, я бы помог ей, поддержал бы ее… Но если она… с Валентином… Господи, только этого мне еще не хватало… Постойте… А что, если это правда? И эти огромные деньги… Может, весь этот план придумал он, этот жалкий рисовальщик?! Убью его… Голову оторву! А куда смотрела Ольга?! Она что, слепая? Хотя, конечно, она постоянно в разъездах, ездит, устраивает, проплачивает ему выставки, участие в каких-то там конкурсах… Вот дурища-то!!! Правильно, что я ей не сообщил о звонке Лены. Как чувствовал!
– Михаил Семенович, пожалуйста, успокойтесь! Я же сказала вам, что это всего лишь предположение подруги Лены. Мы должны все проверить. Абсолютно все! Для начала я попытаюсь выяснить, откуда был звонок.
– Лиза, да, конечно же, с телефона-автомата, или же она просто попросила у кого-то постороннего телефон, чтобы позвонить мне. Она же неглупая девочка!
– Хорошо, я знаю, как мне действовать. А вы… Вы должны позвонить Ольге и рассказать о звонке Лены. Так будет правильно. И сестре своей позвоните. Или уже позвонили?
– Нет, я не звонил еще никому… Пусть тоже помучается… И хотя я ей сказал, что простил ее, но вот тут, – Пирский ударил себя несколько раз кулаком в грудь, – здесь знаете как болит!!!
Ближе к полудню Глафира обладала некоторой информацией, касающейся «Ивового дома». Дом в Вязовке был зарегистрирован на имя Владимира Александровича Смушкина, пенсионера, который прежде жил в областном центре, а сейчас проживал в Санкт-Петербурге. По словам Кати, библиотекарши из Вязовки, дом принадлежит одной женщине, какой-то чиновнице или бизнес-леди, которая крайне редко здесь бывает. Но дом не брошен и не продается. За ним следят, ухаживают. Там живет сторож, Григорий, очень хороший человек…
Ладно, пусть дом оформлен не на саму женщину, а на какого-нибудь ее родственника, возможно отца. Ради того, чтобы выяснить это, совершенно необязательно ехать в Питер – всей информацией наверняка обладает сторож Григорий. Если бы он был зарегистрирован в Вязовке, то выяснить его фамилию было бы нетрудно. Но если он работает сторожем, то, скорее всего, проживает в городе. Тем более что Катя-библиотекарша сказала, что Григорий время от времени навещает там жену. Еще она сказала, что он практически постоянно живет в Вязовке. Значит, в случае, если у него возникают проблемы со здоровьем, он обращается в местный медицинский пункт, а у него там имеется карточка. Пусть даже в ней и зафиксировано, к примеру, всего одно обращение!
Глафира позвонила Кате, попросила ее выяснить фамилию сторожа «Ивового дома», подсказала, где это можно сделать.
Катя, услышав ее голос и испытывая к ней чувство благодарности за пожертвование библиотеке или просто симпатию, бодрым голосом сообщила, что и у нее есть кое-какая информация о Григории, поскольку и он тоже, хоть и редко, пользовался библиотекой, а это значит, что на него заведен формуляр читателя.
– Записывайте! – заливалась Катя по телефону, радуясь возможности помочь Глафире и даже не полюбопытствовав, чем же ее так заинтересовал сторож. – Григорий Яковлевич Брушко! Проживает в городе по адресу: улица Некрасова, дом пятьдесят дробь двадцать пять, квартира пятнадцать.
