– Как вы могли пойти на это?
– Видите ли, – терпеливо начал я, – эта работа не для женщин. Здесь не должно быть места чувствам. Старки не простил бы нашей игры. Его необходимо было устранить, и если Джеффу это удалось, он сделал полезное дело.
Я допил виски и налил еще.
– Скоро должен позвонить Латимер и проинформировать о текущих событиях.
Одри поднялась с кровати и пересела в кресло.
– Вся эта затея кажется мне ужасной. Это совершенно не в моем вкусе.
– Если бы вам удалось познакомиться с методами убеждения «а ля Джефф Гордон», то комбинация, которую вы называете ужасной, уже не показалась бы вам таковой. Поверьте моему опыту – с людьми подобного сорта надо обращаться так, как они того заслуживают.
Она упрямо покачала головой, но ничего не сказала.
– Как только Латимер подтвердит, что Старки устранен, – спокойно продолжал я, – моя персона избавит вас от своего присутствия…
– Вы, наверное, считаете меня неблагодарной? – спросила она, глядя исподлобья. – Но это не так! Я не представляю, что было бы со мной, не появись вы вовремя!..
– Не будем об этом. Скажите лучше, что вы сделали с фотографией Диксона?
Она посмотрела на меня и отвернулась.
– Я… я пыталась вытащить пластинку, но она выскользнула из рук и разбилась.
Я подскочил.
– Что? Вы… разбили пластинку?
– Да. И поэтому я так испугалась. Я ведь не смогла бы отдать ее Старки, если бы дело зашло чересчур далеко. А он обещал мне кое-какие неприятности. Он не поверил бы, начни я рассказывать о разбитой пластинке…
Мне стало душно, и я распустил узел галстука. Моя правая нога выбивала дробь по полу.
– Вот теперь нам по-настоящему надо молить Бога, чтобы Старки был мертв. Если он жив, мы с вами влипли по уши. Знаете, дорогая мисс, чего мне сейчас хочется? Не пытайтесь угадать… Мне хочется как следует отшлепать вас. Если вы выкинете еще что-то в этом роде, придется так и поступить.
– Не придется, – сказала она. – Больше я не вмешиваюсь в ваши дела.
– Хотелось бы верить. Сказать, что вы все безнадежно испортили – значит ничего не сказать…
Она резко повернулась ко мне.
– А вы, мистер Понсер? Так ли уж много вы сделали? И не стройте из себя сверхчеловека!
Я миролюбиво кивнул головой.
– Вы убедитесь в моих сверхчеловеческих возможностях, едва только я перейду к завершающим действиям. Сразу же, как только Латимер сообщит последние новости, я перехожу в атаку. Вы будете удивлены, как быстро все станет на свои места.
– Бросьте хвастать, – остановила меня Одри. – Поищите-ка лучше, нет ли здесь чего поесть.
– Вряд ли здесь есть что-то съестное, но ведь можно позвонить в ресторан…
Связавшись с администратором, я заказал ужин на двоих в номер. В тот момент, когда я клал трубку, в дверь забарабанили.
– Кто там?
– Это я, – услышал я голос Рэгга, – откройте скорее.
Я открыл дверь и впустил его. Вид у Рэгга был какой-то измученный, но глаза блестели от возбуждения.
– Что произошло? – спросил я, глядя на него с любопытством.
Он саркастически усмехнулся.
– О! Хорошенькую же шутку вы со мной сыграли!
– Какую шутку? – встревожился я. – Выпейте-ка лучше. Я вижу, что это необходимо вам в первую очередь.
Он схватил стакан и мигом опорожнил его.
– Я же говорил вам, что похищение Эдны – грязная история…
– Что-что? – перебил я его. – Уж не хотите ли вы сказать, что отпустили ее?
Он провел рукой по волосам.
– В том-то и дело! Она мчалась словно на пожар. Я такого никогда раньше не видел и предпочел бы иметь дело с разъяренной тигрицей, нежели с этой девицей…
– Что вы несете?.. Я ничего не понял! Почему она сбежала?
Филдс повернулся к Одри, как бы приглашая ее в свидетели.
– Послушайте, вам ведь, наверное, известно, что сделал этот тип? – Рэгг кивнул в мою сторону. – Он проник ночью в дом одного политического деятеля нашего города, нокаутировал его подружку, унес полуголую из дома и передал мне. А я, дурак номер один, привез эту девицу в отель, уложил на кровать и сидел рядом, как сторожевой пес. Сидел, сидел и наконец дождался звонка: «Все в порядке, не выпускайте ее». Я пытался с ней поговорить, но проще найти общий язык с дикарем. Я понял, что если не развяжу ее сам, мне не уйти живым. Тогда я поручил эту операцию служащему отеля. Но предупредил его, чтобы он приступил к освобождению не раньше, чем через пятнадцать минут после моего ухода. И после всего этого вы еще спрашиваете меня, в чем дело?
Одри не смогла удержаться от улыбки.
– Зачем вы затеяли эту авантюру? – спросила она меня.
– Видите ли, Эдна – дочь Старки, и, по-моему, она – единственное средство, которое может заставить его быть разумным. И, как мне кажется, довольно действенное средство…
– Вы так думаете? – перебил меня Рэгг. – Но ведь я вам еще не все рассказал. Эдна все выложила Вольфу, и тот поспешил обратиться в полицию. И теперь вас разыскивают по обвинению в похищении.
– Что?!! Меня ищет полиция?
– Повторяю, Вольф заявил на вас в полицию, – терпеливо объяснил Рэгг. – Мэйси очень доволен. Он приказал вас найти.
Резко зазвонил телефон. Я снял трубку. Это был Латимер.
– Есть новости? – спросил я.
– Старки мертв. Его убил Джефф. А Джеффа застрелили полицейские, когда он пытался скрыться.
Я вздохнул немного свободнее.
– Это самая хорошая новость за последнее время!
– Рад слышать это, – ответил Латимер. – Но кроме этой новости есть еще и другая! Мэйси только что подписал ордер на ваш арест.
– Ну, это мы еще посмотрим. Если они думают, что меня можно просто так… – не окончив фразы, я положил трубку и обратился к Одри и Рэггу:
– Ждите меня здесь. Я поеду к Вольфу.
– Но ведь вам же нельзя выходить! – запротестовал было Рэгг. – Полиция патрулирует город, и вас сразу же схватят…
– Я поеду, и ни один коп Кранвиля не помешает мне это сделать.
Я вышел из номера, громко хлопнув дверью.
К дому Вольфа я подъехал как раз в тот момент, когда от него отъезжал полицейский автомобиль. Я переждал еще некоторое время, а затем пересек лужайку и, подойдя к входной двери, «повис» на звонке.
Хотя шел уже второй час ночи, в доме, похоже, никто не спал, – свет горел во всех окнах. Дверь открыли почти сразу же. Я оттолкнул слугу и решительно вошел в холл.
– Где Вольф?
Слуга удивленно вытаращился на меня.
– Вам не стоит сейчас попадаться ему на глаза. Он в таком состоянии…
– Где он?..
Сверху раздался голос Вольфа:
– Кто там, Джексон? С кем вы говорите?
Я подошел к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Добрый вечер! – поприветствовал я своего шефа.
– Это вы? Вон из моего дома! Джексон, позвоните в полицию!
Я повернулся назад и сунул пистолет под нос слуге.
– Зайдите-ка сюда! – Я показал ему на привратницкую. – И оставайтесь там до тех пор, пока вам не будет приказано выйти оттуда, если не хотите иметь неприятности.
После этого я, не опуская пистолета, повернулся к Вольфу. Он молча пялился на меня во все глаза.
– А теперь пройдемте к малышке Эдне, – приказал я ему. – Шагайте вперед!
– Вы мне за это заплатите! – пробурчал Вольф, но все же повиновался.
Эдна лежала в постели. Увидев меня, она просто заклокотала от бешенства.
– Спокойнее, – бросил я ей. – И расслабьтесь немного. Я вам ничего плохого не сделаю.
– Если вы думаете, что вам это пройдет даром… – начал было Вольф.
– Садитесь! – оборвал я его. – Нам нужно поговорить.
Эдна внезапно сбросила одеяло и выпрыгнула из постели.
– Я позвоню в полицию! – завизжала она голосом, срывающимся от бешенства. – И они вышвырнут этого подонка!
Вольф молчал, опустив голову. Он видел только направленный в него пистолет.
Я позволил Эдне дойти до телефона, потом в два прыжка настиг ее и, увернувшись от удара в лицо, схватил поперек туловища и швырнул на кровать. Когда она вновь попыталась подняться, я с размаху шлепнул ее по ягодицам. Звук получился такой, будто лопнул бумажный пакет. Она тут же спряталась под одеяло, подвывая от бессильной злобы.
Я уселся так, чтобы видеть их обоих.
– А теперь давайте побеседуем.
– Вы влипли!.. – перебил меня Вольф. – Вы больше не работаете на меня. Я подал жалобу, и вас посадят в тюрьму.
Я рассмеялся.
– Ладно, пусть я влип. Но прежде чем пойти в тюремную камеру, я кое-что расскажу вам. Знаете ли вы, что Старки мертв? Полчаса назад его убили. Что вы на это скажете?
Глаза Вольфа растерянно замигали, но он ничего не сказал.
Эдна приглушенно вскрикнула, лицо ее исказилось от душевной муки. Зарывшись лицом в подушку, она отчаянно зарыдала.
Вольф удивленно смотрел на нее.
– Эдна – его дочь, – внес я необходимое разъяснение. – Папаша послал ее в ваш дом, чтобы она шпионила на него…
Наступило молчание, нарушаемое только рыданиями Эдны. Вольф сидел неподвижно, уставившись в пол, словно в шоке.
