– Я ухожу, – Лена трясущимися пальцами задернула «молнию» на сумке и хотела уже пройти в комнату за Сашкой, но Инна ее остановила, схватив за руку:
– Я тебе еще не все сказала!
– Что еще?
Инна посмотрела на нее как-то странно, а потом шепотом спросила:
– Хочешь узнать, кто отец Оксаны?
Этот разговор Лена запомнила надолго. Запомнила глуховатый голос подруги, ее взгляд, обращенный куда-то внутрь себя, ее руку, в которой медленно тлела сигарета – которая по счету? За полчаса Инна сделалась старше лет на десять. Порывистость, беззаботность, веселые словечки, блестящие глаза – куда все делось? Она рассказывала неторопливо и безжалостно:
– Ты помнишь, я родила на третьем курсе. Институт бросила еще до родов. Вы все думали – зачем? – Она усмехнулась. – Да затем, что мне не хотелось больше встречаться с тобой. Ты тогда заканчивала пятый курс, защищала диплом, сдавала экзамены… Ты редко появлялась в институте, но для меня это все равно было бы тяжело. И я ушла. Это – все то, что случилось у тебя на глазах. А вот чего ты не знала… Скажи, ты ведь даже подумать не могла, что Ариф ухлестывал за мной?
Лена только качала головой: «Нет, нет, нет…»
– Ну вот… – продолжала Инна. – Оправдываться я не буду. Я тебе ничего не сделала. Если Ариф бросил тебя, то виновата не я. Но… Я чувствовала себя последней дрянью. Мне было противно, что у тебя и меня дети от одного человека. Что такое одиночество, я поняла уже потом, когда родила. Никто не знал отца. Я бы скорее язык себе откусила, чем призналась. Мать на коленях умоляла – скажи! Чем это кончилось, ты знаешь. Мы больше не общаемся. Мне было так стыдно, гадко… Я спрашивала себя: «Неужели это я была такой подлой и глупой? Неужели?» Мне самой не верилось, и постепенно стало казаться, что ребенок вовсе не от Арифа.
– Скажи… – Лена едва смогла выдавить эти слова. – Как это случилось? Когда?
– Когда? – Инна по-прежнему не смотрела в ее сторону. – Можешь по пальцам посчитать когда. Между нашими детьми разница в полтора года. Когда я залетела от Арифа, твоему сыну было…
– Восемь месяцев… – пробормотала Лена. – Неужели? Мы жили в общаге, я действительно заканчивала пятый курс… Ничего не помню.
– Я напомню. Ариф как раз открыл кондитерское отделение в булочной.
– Ах, это… Неудачное предприятие. Оно нас разорило. А так все хорошо начиналось… Теперь я вспоминаю. Я сидела в общаге с ребенком и готовилась к экзаменам. Он приходил очень поздно, усталый, голодный. Говорил, что организует магазин. Я никогда не спрашивала, где он пропадает.
– Ты вообще не из ревнивых, – подтвердила Инна. – А где он пропадал? Не думай, что все время у меня. Это было между нами всего десять—двенадцать раз. Длилось в течение месяца. А как началось? Он приходил в институт. Я встречала его в коридоре. Он передавал привет от тебя. Я передавала привет тебе. Потом он пригласил меня выпить кофе. Мерзкие воспоминания… Сама не понимаю, как я… Да что там! – Она тряхнула головой, откидывая волосы, свесившиеся на лицо. – Он не то чтобы нравился мне. Но было интересно. И уж конечно, влюблена я не была.
– Тогда зачем?
– А ради экзотики, – ответила та почти нагло. – Не понимаешь? Да, он клеил меня, но так осторожно, что я вполне могла этого не замечать. Если бы хотела не замечать. Но я тоже кокетничала с ним. Так что оба мы были хороши.
Инна говорила одновременно цинично и неуверенно, глядя в сторону.
– С ним было забавно. Веселый, неглупый. Умел поддержать разговор. Сейчас все это смешно. Знаешь, тогда я была совсем безголовая. Сперва что-то делала, а потом думала. Конечно, меня стали мучить угрызения совести.
– Скоро? – Лена не удержалась от улыбки, уж слишком мрачно это прозвучало.
– Да почти сразу. Сразу, как вспомнила, что у тебя маленький сын. Глупо звучит? Да я и была глупой. Я рассталась с ним. Без истерик и выяснений отношений. Я ведь говорила, что любви не было.
– А где вы встречались? – полюбопытствовала Лена. Странно, но эта история совсем не причинила ей боли. Сперва было изумление. Не то чтобы она была уверена в стопроцентной верности мужа… Но сам факт, что Инна была его любовницей… Это не могло не поразить. А когда первая реакция прошла, она поняла, что совсем не сердится. И ей было жаль видеть, как мучительно это объяснение для Инны. А та рассказывала:
– Встречались у меня. Не в общагу ведь нам было идти! Короткие встречи, по часу или даже меньше. Какая грязь, боже мой…
Губы у нее задрожали, скривились совсем по-детски, жалобно. Она помолчала, потом сказала с вызовом:
– А с тобой ничего подобного не случалось? Ты никому не отдавалась просто так?
– Никому… – засмеялась Лена. – Честно говоря, он у меня был один.
– Этой сволочи слишком с тобой повезло. Мы перестали встречаться. А чтобы уж совсем исключить всякие встречи, я ушла из института. Историю моей беременности ты знаешь. Что еще? – Она мучительно искала слова. – Ах, да… Когда вы мыкались целый год в Москве, мы с тобой виделись всего несколько раз. И всегда без Арифа. Он боялся встречать меня после того, как все узнал. Я родила. Это все, пожалуй…
Инна вдруг расхохоталась, словно в голову ей пришло нечто очень смешное. Лена с тревогой смотрела на нее – она видела, что подруга не в себе. Смех был звонкий и неискренний.
– Слушай… – выдавила Инна, справившись с этим приступом хохота. – Ты хоть знаешь, где Ариф взял деньги, чтобы отправить тебя и Сашку в Питер?
– Господи… – только и ответила та. Она все уже поняла. Снова вспомнились последние дни перед ее отъездом. Адское безденежье. Долги. Снятая на какие-то мифические средства квартира. И вдруг у Арифа появилось немного денег. Благодаря им она и уехала. Кто их мог дать?
– Он их занял у меня! – сообщила Инна. – Представь себе. Я тогда всего полгода, как родила. Эту квартиру я еще не снимала, денег не было. Жила у родителей. Плохо жила. И вот он является. Я выхожу на лестницу. Мы говорим минут пять. Он даже интересуется, как там девочка. Я ему чуть по морде не дала. Потом подумала – только бы убрался! Надо было как-то отвязаться от него. Он сказал, что ему надо отправить тебя в Питер. Нужны деньги. Что вообще-то он здорово зарабатывает, но вот именно сейчас денег у него нет. Попросил взаймы. Я понимала, все это наглое вранье, но вынесла деньги. Матери сказала, что ты опасно больна и нужны деньги на операцию. Она все-таки незлая. Дала, сколько я попросила. Когда я вынесла ему эти несчастные деньги… – Тут Инну снова стал разбирать истерический хохот. – Когда отдала их ему… он сказал, что отправит тебя и снова будет свободен. Понимаешь? Он предложил, чтобы мы жили вместе. Я сказала, что, если я хоть раз его увижу, вызову милицию. Ведь паспорта у него не было. Он ушел.
Лена прислушалась к звукам в комнате – что там делают дети? Было на удивление тихо. Она заметила:
– А девочка вовсе не похожа на арабку. Стоит только сравнить с Сашкой.
– Ты просто не замечаешь. У нее носик крючком, – пробурчала Инна. – А что блондинка, так что ж? Зато кудрявая, это уж точно не в меня. Да и потом, может быть, еще почернеет. – Она помолчала, как будто удивленная переменой темы, и нерешительно спросила: – Ты не злишься?
– С ума сошла? – откликнулась Лена. – Я просто перевариваю информацию. Все, что ты рассказала, удивительно. Но видишь ли… Если бы я любила его, я бы, наверное, разозлилась. Но я могу сказать тебе то же самое, что ты сказала – любви давно нет.
– Тем более ты ему вовсе не жена, – вздохнула Инна.
– С чего ты взяла?
– Ну вы ведь зарегистрировались только в ЗАГСе? Значит, по мусульманским меркам ваш брак недействителен. Вы не были в мечети.
– Знаешь, стоило мне несколько лет прожить с Арифом, как я стала понимать, что вообще все недействительно. Он так любил обманывать. Сейчас у меня только одна мечта – развестись. Может, удастся? Я ведь тебе не сказала, что сообщил сегодня Мухамед? Ариф приедет в Москву.
– Да что ты?
– Через пару недель.
– Но зачем? – с живым интересом спросила Инна. – Совесть проснулась?
– Какая совесть… Думаю, ему намекнули, что я могу забрать денежки и слинять.
– Всегда знала, что он сволочь… Значит, ты на меня не сердишься?
– О, господи, нет!
– Тогда я тебе еще кое-что скажу. Он был здесь три месяца назад.
– Что ты говоришь? – Лена от неожиданности выронила сигарету. – Как это может быть?!
– Да вот так. Явился ко мне в начале мая.
– Но он уже полгода как в Сирии! Так сказал Мухамед!
– Ты кому больше веришь: Мухамеду или мне?
– Не знаю… Ты его ни с кем не спутала?
– Спрашиваешь… Конечно, это был он.
– Мистика… – Лена так и вцепилась в подругу. – Но как же так вышло, что он в Москве?! Почему?! Он что – снова всех надул?
– Кто кого надул – не знаю, – насмешливо ответила Инна. – Явился ко мне – оборванный, голодный. Я его накормила. Просил денег. Шантажировал меня. Я сказала, что немедленно вызову милицию.
