Вера готова была помогать, но Алексей отправил её на кухню. И вот здесь ей действительно стало плохо. Между ключицами возник огромный ком, который давил во все стороны. В глазах защипало, и слезы полились сами собой.
А что, было ей приятно, когда она увидела свой некролог? А на кладбище у могилы со своим именем? А каково было видеть дрожащего Сытина?
Но тогда что-то держало её. Разумом-то она понимала, что её фото в траурной рамке – ошибка. Она точно знала, что она жива.
А здесь она поплыла. Кругом миски, ложки, поварешки. Все это – мир другой женщины. Еще недавно её руки касались всех этих предметов. Всё крутилось, кипело и бурлило. Ольга была здесь хозяйкой и царицей. А что сейчас? Она не просто в земле, а еще и под табличкой с чужим именем, с именем той, которая хозяйничает на её кухне. Кошмар какой-то! Фантасмагория! И дневной, и ночной дозор сразу. Оба в одной бутылке… Смешать, но не взбалтывать.
Верочка грязным кухонным полотенцем зажала рот. Алеша не должен слышать её рыданий. Если ей так невыносимо больно, то каково же ему.
А Сытину было если не хорошо, то нормально. Он с головой ушел в работу. Уж полночь близится, а не все камеры установлены, не все микрофоны спрятаны.
Он метался между кабинетом, калиткой, спальней и чердаком бани. Последний штрих на лужайке. Подальше от дома уложена куча торфа, в неё влита канистра бензина, сверху хворост и доски. А внутрь, под весь этот мусор – коробочка, обращенная к бане…
Ужинали они впопыхах. Враг не дремлет! Он может заявиться в любой момент. А то, что он прибудет, Алексей не сомневался. Почему? Интуиция! Уж очень позорно дрожали ручки у уважаемого Милана Другова. Слабак он. Выдал себя с потрохами.
– У меня всё готово, Верочка. Быстренько завершаем и на пост. Мы с тобой идем в баню.
– Куда?
– В баню. Вернее, на чердак бани. Туда секретный вход и бандиты его не найдут.
– Бандиты? Ты же говорил – убийца. Их что, Алексей, много будет?
– Один будет точно. Но может быть и пять. Или десять… Свет не выключаем. Оставляем всё, как есть… А ты, Вера, вкусно готовишь. Ольга это дело не любила. Я такую кухню ей устроил, посуды накупил – ни к чему не притронулась. Только колбаса и всяческий готовый фаст-фуд. Макдональдс!
В бане Сытин предложил Вере осмотреть потолок и найти люк. Невозможно! Балочка к балочке, палочка к палочке.
Довольный Алексей притащил лестницу, приставил её в углу, поднялся наверх и откинул крышку люка:
– Прошу за мной, мадам. Здесь и заночуем.
– А бандиты?
– Вот, если они появятся, нам не до сна будет… Только выключи свет, Верочка. Я фонариком посвечу.
Когда она забралась, Сытин втянул лестницу, захлопнул люк и запер его.
При тусклом свете фонарика на чердаке было вполне уютно. Вера только не поняла, было ли так всегда или за эти часы Алексей постарался и сгреб обычный чердачный скарб в дальний угол.
Здесь же, перед маленьким оконцем лежали рядышком два матраца. А перед ними как в сказке – ноутбук. И это не всё – справа поднос, на котором термос, чашки и пакеты с печеньем.
В полный рост на чердаке не встать. Можно только сидеть или лежать на пузе, вглядываясь в светящиеся окна дома, в калитку и дорогу за ней…
Они расположились на матрацах в полной темноте. Лежали совсем рядышком. Алексей вполне мог протянуть руку и дотронуться до её плеча. Не грубо приставать, а чуть обнять, приободрить… Верочка вспомнила, как вчера в костюмерной он обхватил её и с силой прижал к полу. Это было хорошо! Но вчера-то шальная вахтерша дала повод. А сейчас? Разве то, что она смертельно боится, не повод? Она, как новобранец, ждущий атаки противника. Тут не до плеча надо дотрагиваться, а обнять покрепче, прижать к себе.
В какой-то момент Верочке стало стыдно. О чем она думает? Вот стерва! Всего три дня прошло, как человек узнал о смерти любимой жены. Он страдает, а тебе только одно и надо. Могла бы годик подождать. Или хоть месяц…
Бандиты приехали неожиданно, в ноль тридцать. Две машины на малой скорости подкрались к воротам и замерли.
Сытин включил ноутбук, поиграл с кнопками, и на экране возникла площадка перед калиткой. Номер одной из машин удалось увеличить. Другая встала боком к камере. Зато из неё, из серой Хонды с водительского места вышел он – Милан Другов.
Всего на площадке перед калиткой собралось пять человек и среди них одна девушка.
Контролировать звук можно было только через наушники. Алексей нацепил их и прислушался.
Налетчики работали молча. Микрофон передавал лишь скрежет ломаемого замка… Сытин порадовался, что все остальные двери оставил открытыми.
Группа захвата ворвалась в дом, и Алексей стал переключать экран. Вот они в гостиной, на кухне, в кабинете. Вот ворвались в спальню. Кровать была расстелена, а морды у бандитов были растеряны. Они бросились во двор, проверили туалет, заглянули в сарай, осмотрели баню и вернулись в дом, в кабинет.
Для Веры звук был недоступен, и Сытину пришлось комментировать.
– Они полные лохи. Совершенно не знают, что делать… Они, Верочка, хотели тебя захватить. То есть Ольгу, конечно. Эти ребята на Другова работают, но не он главный. Им надо было тебя захватить и передать какому-то Виктору… Решили искать то, что спрятала Ольга.
– А что она спрятала?
– Ничего! Это я Милану подбросил утку, что Ольга спрятала что-то на даче… Впрочем, они говорят, что надо искать камушки, а еще сто тысяч баксов. Ничего не понимаю! Или она на самом деле что-то спрятала?
Бандиты разбрелись по комнатам и начали обыск. Не обыск, а шмон! Из ящиков и с полок всё летело на пол. Всё ломалось, давилось, рвалось!
Сытин терпел, но не больше минуты. Он взял в руки пульт, направил на кучу мусора, что на лужайке.
Внутри кучи что-то взорвалось, и сразу же вспыхнул торф, пропитанный бензином. А следом – сухой хворост и гора толстых досок.
Второй шаг – Сытин взял сотовый и позвонил пожарным. На уровне среднего актера он изобразил панику, представился соседом и назвал адрес.
Налетчики продолжали свой шабаш. Сытин заметно нервничал и Вера попыталась его отвлечь:
– Алексей, а зачем ты сказал, что сосед звонит? Пожарники не определят по номеру сотового.
– Обижаешь! Забыла, где я работаю? Этот номер определится, но его хозяин слишком большой человек.
– Президент?
– Чуть пониже.
– И еще, Алексей, как бы сделать фото этих типов.
– Забыла, где я работаю? Увеличим все морды и отпечатаем.
– А прослушать все их разговоры можно будет?
– Конечно, Верочка. Или ты забыла, где я работаю? У меня идет многоканальная запись. Все их ходы записаны.
– Понятно. Контора пишет…
При первом вое пожарных машин Милан Другов со своей командой вылетел из дома и бросился к воротам. В суматохе они успели развернуть и увести свои иномарки вглубь ночного поселка.
Сытин включил фонарик, открыл люк и спустил лестницу.
Они уже сидели у костра, когда на лужайку ворвались бравые брандмейстеры.
– Вы хозяин?
– Я.
– Так что, костер будем тушить?
– Зачем? Мы сейчас с женой шашлычок будем жарить.
– А почему ночью?
– Проголодались.
– Понятно. Ложный вызов! Придется платить.
– Я вас вызывал?
– Не вы, но ваш сосед.
– Вот к нему и обращайтесь… Я, дорогая, пошел за шампурами. А вы, господа, освободите частную собственность.
* * *
При виде двух трупов в подвале Федор не сразу всё понял. Он вообще туго соображал. Раньше он любил поразмышлять. Но ему крепко вдолбили, что он шестерка и рожден выполнять, а не думать.
А Виктор вдруг замер, прислонясь к дверному косяку. Внешне он был спокоен, но внутри кипел, как шекспировский герой в самый пик трагедии. Как Отелло, который получил все улики, включая платок, вышитый цветами земляники. Ему так же хотелось кого-нибудь задушить.
Два трупа в доме… На повариху Надежду можно было наплевать. Нет, её жалко, но не очень. А Сергея жаль! Хотя тоже не очень. Вот о сундучке с валютой и запасом камушков можно пожалеть. Это удар под самый дых! Это, конечно, драма. Но не трагедия. Ботаник – вот трагедия! Вот он золотой запас, который сперли. Он был бы дойной коровой на всю жизнь. Украли курицу, несущую бриллиантовые яйца. Кто это сделал? Найти бы паскуду. Но не задушить, как тот мавр, а разорвать. Четвертовать на сто кусков!
– И что ты молчишь, Федя? Работай! Ищи эту сволочь. Напакостил, так исправляй дело.
– А я тут причем?
– А кто мне Серёгу предложил? Охранничек фиговый. Пьянь…
– Не надо так, Виктор, о покойнике. Он погиб на боевом посту. И пил он только чай. Вон стакан стоит.
Подтверждая свои слова, Федор подошел к столу, протянул над трупом руку, схватил остатки чая, понюхал и приготовился отпить.
В прыжке Виктор выбил стакан из рук Федора, схватил его за грудки и начал трясти. Чуть было не задушил.
– Ты что, совсем идиот? Думаешь, в Серёгу стреляли? Или по башке били? Нет! Его отравили. Вот этим самым чаем.
