– Просто какое-то паршивое индийское кино получается! Кто еще знает об этой дикой истории?
– Моя подруга, Нина…
– Это та, которая сейчас сидит в моей квартире? Она хоть сможет не проболтаться?
– О чем? – не сразу поняла я. – Раз ты все знаешь, у меня больше нет поводов притворяться. Ты поправился, сам займешься своими делами, Костиком, Крутовым. А я вернусь в свою квартиру, надеюсь, с работы меня еще не уволили…
– Никто, ты слышишь, никто не должен знать, что Лили нет в живых!
– Почему?! – изумилась я.
– Деньги! – коротко ответил «брат».
– Объясни.
– По контракту все деньги в случае кончины одного из супругов достаются второму. Сразу же, с момента смерти.
– Ясно. Но я не сумею даже подпись поставить за Лили.
– Не смеши, подпись – это всего лишь росчерк пера. Потренируешься и запросто сможешь. Все документы, доверенности и расписки у меня. Я знаю номера счетов и шифры. Я заставлю Костика подписать бумаги и вернуть все деньги на мои счета.
– А что с ним будет?
– Тебя это касается меньше всего. Считай, что с сегодняшнего дня ты у меня на службе. Какую зарплату ты хотела бы получать?
Я молча встала, подняла с пола разбросанную одежду и пошла на кухню. А чего я еще хотела? Уж не любви ли?
В кармане джинсов нашла телефон, принадлежащий Максиму. На нем светилась куча неотвеченных звонков. Пока готовила завтрак, жарила картошку и чистила селедку, Макс о чем-то долго и эмоционально разговаривал по телефону. Для того чтобы я не слышала сути беседы, он отошел в самый дальний угол сада, до меня доносились только обрывки фраз. Одежда высохла, я натянула ее на себя, а его вещи сложила на крыльце. Пусть оденется, когда договорит.
Вернувшись, Максим с досадой швырнул телефон на стол.
– Эти чертовы батарейки сели в самый неподходящий момент.
– Так сколько дней-то прошло, пять почти, – возразила я.
– Да знаю я. Ты чего тут приготовила? Пахнет обалденно. Аппетит, будто я неделю не ел.
– Почти так и есть. Садись за стол. Ну что там, в городе, слышно?
– Костика нашли убитым, – довольно равнодушно поведал «брат», отправляя картошку в рот.
– Как?! Он же дышал, когда я его в том доме оставила.
– Его нашли в лесу с простреленной башкой. Он сидел на пассажирском сиденье своего «хаммера».
– Но этого не может быть… – растерялась я. – «Хаммер» я оставила в лесу, совершенно пустой…
– Не нравится мне все это. Не зря его на пассажирское сиденье сунули. Подставить кого-то хотят, – задумчиво сказал Макс.
– А он точно мертв? Может, опять…
– Нет, на этот раз Пашка сам видел его труп, – отмахнулся «брат». – Все как положено. Во лбу дыра, сам синий. Жаль, что не от моей руки принял пулю, но что сделано, то сделано. Нужно срочно ехать в город. Быстро переведем деньги на мой счет. Раз этот козел сдох, проблем с банком не будет.
Я посмотрела на Макса с неприязнью. Кумир начинал осыпаться прямо на глазах. Неужели можно быть настолько влюбленным в банковский счет? Наверное, он понял мое состояние, положил вилку, сухо произнес:
– Это мои деньги, я их заработал и не хочу, чтобы ими пользовался чужой дядя. Но сейчас я тороплюсь не поэтому. Пока эти средства принадлежат тебе, твоя жизнь постоянно подвергается опасности. Каждую минуту. Ясно?
Я кивнула.
– Тогда беги, собирай вещи. Нужно срочно «отрепетировать» подпись.
Мою машину повел он сам. Я любовалась проплывающим по моей стороне пейзажем, старалась не смотреть в сторону «брата». Зря я сразу не рассказала ему о нашем с Лили происхождении, сейчас нас обоих не сковывала бы такая чудовищная неловкость. Видимо, его мучили те же ощущения. Глядя строго вперед, он аккуратно начал:
– Лили… Фу! То есть Маш, насчет сегодняшней ночи. Забудь. Я, как понял, что ты не Лили… ну, не сестра… – он старательно подбирал слова, – прямо как с цепи сорвался… Я же не знал, что ты… Что вы сестры… Не будем вспоминать об этом недоразумении.
– Почему же, тебе что, не понравилось? Мне, например, очень даже неплохо показалось.
Макс резко остановил машину.
– Чего ты добиваешься, а? Тогда, в ресторане? В доме? Сейчас? Я не знал, что я тебе брат! Не знал, понимаешь?! Думал, самозванка, мошенница, но не сестра! – В голосе парня сквозило отчаяние.
– Успокойся, твоя истерика ни к чему. Хочешь забыть? Давай забудем. Только учти, я ни разу не сказала, что ты мне брат.
– Но как же? Лили и ты…
– С ней мы сестры, не отрицаю, но ты мне не брат. Дело в том, что Лили не дочь Светланы Владимировны. Ее ребенок умер, и она, чтобы не упустить богатого и любимого мужчину, пошла на подлог. Просто взяла одну из двух малышек, брошенных матерью в роддоме за восемь дней до этого. Двое ей были не нужны… Поэтому я осталась в детдоме…
– Почему ты сразу не сказала? К чему эта комедия? Ты же просто издевалась над моими чувствами! – в ярости крикнул он и стукнул кулаком по рулю.
– Ты первый начал со своими шутками.
– Ну, ты отомстила. Вволю насмеялась, глядя на мои мучения?
– Я не хотела. – Я тронула Максима за плечо.
Он отбросил мою руку, будто жабу:
– Никогда больше не смей ко мне прикасаться. Ты получила то, что хотела? Можешь быть довольна.
– Можно подумать, что я тебя изнасиловала, – обиженно сказала я. – Между прочим, половой акт – это обоюдное стремление двух партнеров. Двух! И неизвестно, кто из нас полыхал сильнее.
Макс ничего не ответил, крепко сжал зубы, видно, ему сильно хотелось материться, но он пытался сдерживаться. Через минуту мы двигались по шоссе дальше.
В Максимовой квартире нас поджидала домашняя идиллия. Раскрасневшаяся Нина в кокетливом фартучке и коротком халатике стояла у плиты, выпекала кругленькие, аппетитные оладьи. Павел сидел за столом. Читая газету, одной рукой макал их в сметану и целиком отправлял в рот. Увидев возникшего на пороге Макса, чуть не подавился очередным блином.
– Откуда ты? Я тебя не ждал так рано. А Лили где?
– Переодевается, – буркнул «брат». Нина с тревогой глянула в сторону коридора, но оладьи бросить не рискнула. – Тут всех блинами угощают или по выбору?
– По выбору, конечно, но тебе, так и быть, дадим, – рассмеялась подруга.
– Нашел Крутова? – обратился Макс к другу.
– Ребята работают. Куда он денется?
– Не нравится мне эта инсценировка смерти Костика…
– Нормально все вроде, – возразил Павел. – Дырка в башке, мозги на обивке.
Нина уронила сковородку и выбежала из кухни. Павел недоуменно посмотрел ей вслед.
– Курицу при мне кромсала, только кости хрустели, а тут нервничает, – пожал он плечами и продолжил: – Чего тебе не нравится-то?
– На «хаммере» он не ехал. Лили спрятала машину в лесу. Там все в ее отпечатках пальцев. Пистолета, ты говоришь, не нашли. Чувствую, подставить хотят эту бестолочь…
– А смысл?
– Ты чё, маленький, что ли? Деньги, конечно. Убийца не наследует за своей жертвой.
– Неужели Елена? – догадался Павел.
– Только не пойму: неужели Елена решилась убить собственного брата? В любом случае нужно немедленно переводить деньги на мой счет.
– А ждать шесть месяцев не заставят, наследство же?
– Счет совместный, в случае кончины одного из владельцев он автоматически выбывает из списка. Костик сам об этом позаботился. Все детально изложил в контракте. Сразу по предъявлении свидетельства о смерти оставшийся в живых супруг может распоряжаться деньгами по своему усмотрению.
– Ясно. Иди тогда с Лили, занимайся финансами, а я позабочусь о начальнике охраны. – Павел встал. – Хотя нет, сначала надо с Лилианой повидаться. Она где, в гостевой спальне?
– Чего ты у нее забыл? – неласково поинтересовался Максим.
– Это ты забыл, что мы с ней встречаемся, она моя девушка. Понимаешь?
– Боюсь, придется прекратить эти отношения. – Макс тоже поднялся.
Они стояли против друг друга, как нахохлившиеся петухи. Я решила прервать пререкания и решительно вошла в кухню.
– Привет, уже поели?
– Здравствуй, дорогая. – Павел подскочил ко мне и обнял за плечи. – Я скучал. Почему ты мне ни разу не позвонила?
– Телефон забыла. Трубку отняли, а номер выучить еще не успела.
– Я куплю тебе новый аппарат, ты какую фирму предпочитаешь?
– Все равно, слышать твой голос мне приятно в любом исполнении, – любезно ответила я.
Макс скрипнул зубами и вышел из кухни. Обернувшись в дверях, буркнул:
– Освободишься, будь добра, зайди в кабинет, документами нужно заняться. Срочно.
Мы с Пашей переглянулись и засмеялись.
– Чего это он? Головой ударился?
– Головкой…
– Что-то вы тут веселитесь, – недовольно заметила Нина. – Макс злой как собака, а они ржут на всю квартиру.
– Нин, а чего, плакать, что ли? Нормально же все, оладьи вкусные. – Павел чмокнул меня в щеку и понесся к выходу.
– Пока вас не было, я думала, у нас все получится… А сейчас он в мою сторону и не смотрит.
– Да брось, Нин. Не смотрит – и не надо.
