- Дакс, ул. Генерала де Голля, 17. Напишите мне о ее здоровье и держите меня в курсе дел. У меня есть еще многое вам рассказать. Если понадобится помощь, не стесняйтесь.
Она протянула ему руку, и в этом жесте ощутилось немое лукавство.
Дюваль с отвращением сжал ей пальцы.
- Поцелуйте Веронику за меня.
Он проводил ее взглядом пока она не исчезла. Пока опасность миновала, но надолго ли? Может, уехать из Амбуаза? Спрятаться? Уехать за границу?
Дюваль медленно возвращался. Он вконец запутался: Чарли, Вероника, Клер, нет, Фабиана… потому что она была Фабианой. Что между ними общего? Не нужно понимать слова этой ведьмы буквально, и тем не менее… Он все повторял: Фабиана, Фабиана, чтобы привыкнуть к этому имени, почувствовать его на губах и услышать отзвук на него в своем сердце… Фабиана, которая просила прощения… Фабиана - центр интриг… Фабиана, которая подделалась под Дюваль… Фабиана, которую он любил по-прежнему.
Настал час массажа. Рауль опустил в ящик письмо к Фарлини. "Шевроле", словно умный ослик, сам знал дорогу домой и довез Дюваля к "Гран Кло" без его вмешательства. Всю дорогу он думал о Веронике. Это она настояла на браке, а Фабиана, ближайшая подруга, конечно, знала зачем. Трудно было во всем этом разобраться. Вероника знала о миллионах, поскольку ей было известно о существовании Уильяма Хопкинса, и все это не без участия Чарли, который частенько околачивался в Америке. Какова связь Чарли с Хопкинсом нужно узнать у Фабианы…
"Хопкинс, - думал Дюваль, - я так говорю о нем, словно он мне не отец. А о Веронике думаю не как о своей жене. У меня теперь никого нет, кроме Фабианы…"
Он еще раз повторил ее имя, тихо остановился у ограды, как-будто это слово само могло открыть калитку и высветить ему правду. Он стал поворачивать ключ в замке и обнаружил, что калитка заперта только на засов. Он точно помнил… Еще эта жуткая женщина заметила: "Вы боитесь, что ее украдут?" Кто-то приходил. Он был в этом уверен. Он почти пробежал парк, лестницу и остановился на пороге спальни. Фабиана лежала в той же позе, в какой он ее оставил. Она с трудом посмотрела в его сторону.
Он состроил мину спокойствия и прошел к окну, чтобы отворить его и впустить предвечерний свет. Глаза его быстро обежали все предметы. Все было на месте. Стулья никто не сдвигал. Запах был все тот же. Он присел на край кровати, погладил лоб больной.
- Знаешь, кто здесь только что был? Ты, небось, слышала наш разговор. Одна особа; которую ты раньше встречала.
Голубые глаза вперились в него и снова обозначился тик.
- Думаю, что ты ее не особенно любишь. А она, в свою очередь, тебя… Сестра твоей подруги, Вероники. От нее-то я и узнал твое имя, Фабиана. Красивое имя. Оно мне очень нравится, очень женственное.
Глаза отчаянно вопрошали его о чем-то.
- Мы долго болтали. Она обязательно хотела подняться и посмотреть на тебя, потому что уверена, что ты Вероника. Никто не знает, что Вероника мертва, я надеюсь. Но достаточно кому-нибудь появится здесь, как случится катастрофа. Никто не приходил в мое отсутствие? Сожми мне руку, если нет.
Она сжала его запястье.
- Хорошо. Я ведь недоверчив, как ты поняла. Мы оба ходим по острию ножа. Мы зависим от малейшего случая. Понимаешь ли ты это? Если, к несчастью, кто-либо узнает, что ты не Вероника, я пропал. Раз ты была ее ближайшей подругой, то должна знать, что произошло на шоссе. Закрой глаза, если это так.
Она закрыла.
- Но ты не знаешь обстоятельств. Она, очевидно, обманула тебя. Это неправда, я не хотел ее убивать. Посмотри, похож ли я на преступника. Посмотри хорошенько.
Голубые глаза были глубоки как море. Он вздохнул и продолжал:
- Мне она просто надоела, но особенно надоел я сам себе. Мы оба, эта нелепая жизнь, которую мы вели. Да, я ослабил колесо…, чтобы испытать судьбу…" пусть решит случай… А она потом заставила меня написать то письмо. Я мог бы отказаться, заметь…, но потом подумал, что тем облегчу наш развод… Мне и в голову не пришло, что Вероника может исчезнуть. Я допускаю, что у вас в самом деле случилась авария. Закрой глаза, если так… Хорошо. И никто ее не устроил нарочно? Сожми мне руку, если нет. Она сжала.
- Не хватает только, чтобы узнали, что Вероника утонула, тогда письмо будет вскрыто и передано полиции… Знаешь ли ты, кому Вероника его доверила? Закрой глаза, если да… Нет? Это правда?
Он нащупал ее пульс на левой руке.
- Пульс частит! Она старается обмануть, чему я не удивляюсь… Берегись, Фабиана. Это вопрос жизни и смерти. Вероника ничего тебе не сказала?… По словам ее сестры, она ничего от тебя не скрывала. Ну, ладно. Сейчас не время плакать… Отвечай же… Ну же, Фабиана! Подумай о нас. Разве нам плохо вдвоем? Ты хочешь, чтобы меня арестовали? Хочешь, чтобы допрашивали? Фабиана, я люблю тебя. Ты должна мне все сказать, все, только так мы сможем защититься.
Он тронул губами ее лоб, скользнул к изуродованному виску, почувствовал слезы и прошептал:
- Любовь моя, Фабиана, я не знаю роль, которая принадлежала тебе во всей этой истории. Подозреваю, что она была не из благородных, но хочу сказать наперед, что я на тебя не сержусь. Ты слышишь? Мы оба, ты и я, покинуты всеми, сироты. Ведь когда утратишь надежду, то совершишь не знаю что… Я женился на Веронике потому что думал, что она богата. Ведь когда сердце мертво, остаются только деньги, не так ли? Теперь, видишь, мы квиты. Я женился из-за денег и хотел покончить с Вероникой и собой. Чудовищно, но теперь извинительно, поскольку я люблю тебя. Я тебе совершенно доверяю. Твоя вина не больше моей. Я ведь не судья. Я пойму. Только правда может нас спасти. Кому же Вероника доверила письмо?
Он поднялся, чтобы сверху лучше видеть ее лицо.
- Отказываешься отвечать? Она моргнула.
- Что это значит? Ты отказываешься? Она снова моргнула.
- Прекрасно. Но ты заговоришь, я тебя уверяю. Он вышел, хлопнув дверью.
Так началась война, война взглядов, молчаний, смешков, заклинаний, пауз, уловок, хитростей, угроз. Дюваль терпел поражение. Фабиана не уступала. Она забралась в свою болезнь как в бункер, и такое положение могло существовать бесконечно. Дюваль выдвинул массу различных гипотез, всех и не упомнишь. Все возможные пути были испробованы. Его старания оказались тщетными. Итак, ему пришлось вернуться в то место, где, казалось ему, оставался какой-то просвет.
- Фабиана. Ты слушаешь?… Я хотел уточнить кое-какие мелочи о твоих документах. Они ведь были поддельными, да? Безусловно, для этого необходим был специалист. Может, даже кто-то из твоих близких… Ты ведь не можешь этого отрицать… Открой глаза. Посмотри на меня. Я ведь не враг тебе, Фабиана. Ты должна была прибегнуть к помощи какой-нибудь лаборатории… Это нетрудно сделать. Я знаю, что понадобись мне фальшивые бумаги в Канне, у меня не возникли бы затруднения, тем более в Париже… Я полагаю, что ты жила в Париже… Или я ошибаюсь? Ты жила в Париже, Фабиана?… Да или нет?… Ну, ладно, оставим это. В конце концов не это главное. Единственно, что я хотел бы знать, зачем ты выдавала себя за Веронику…, а особенно, почему Вероника на это пошла?
Он закурил. Стал ходить по комнате, повторяя как диктант. "Почему Вероника с этим согласилась?"… Резко повернувшись на каблуках, он бросился к постели.
- Почему она согласилась?
Фабиана оставалась мертвенно неподвижной.
- Почему она приезжала сюда, как гостья, но так, чтобы ее не видели? А? Ты должна помочь мне разобраться в этом. В противном случае я должен подозревать самое плохое…, глупое…, на что ты, наверное, вовсе неспособна. Если ты мне ответишь, то я оставлю тебя в покое. Обещаю… Ведь это ты сняла этот дом, а Вероника знала об этом. Ты же не станешь это отрицать. Ты сняла его несколько месяцев назад. Вот что главное… Соседи в округе знали, что ты замужем и что твой муж, сейчас очень усталый, в Канне, должен вот-вот приехать отдохнуть, как только освободится. Этим человеком и был я. Итак, объясни, зачем тебе и Веронике понадобилось привезти меня сюда? Что вы расчитывали получить от этого?
Фабиана больше не плакала. Несколько раз она бледнела или рот ее вдруг принимался дрожать, как будто ей делали укол. Дюваль подошел к столу, взял бумагу и карандаш.
- Одно слово - и я буду на пути к разгадке. Ведь ничего не стоит, одно только слово… А потом будет спокойно. Кто мог заставить приехать меня в Амбуаз?… Я не знаю… Допустим, что вопрос о разводе с Вероникой вообще никогда не возникал. К тому же, когда ты сняла этот дом, он еще не возник. Хорошо. Допустим, я приезжаю сюда. Вероника ведь не исчезла бы, оставив это место тебе. А ты ведь не могла бы появиться передо мной, заявив: "Я - Вероника". На что вы рассчитывали? Заметь, у меня уже есть точный ответ, но я пока его не скажу… Сначала ты скажи. Прошу тебя, Фабиана… Не заставляй меня приставать к тебе с этим! Это ужасно! Я ведь вижу, как ты страдаешь. Попытайся понять, что мы в невероятном положении. Подумай хорошенько… Даю тебе четверть часа.
