– Да. – Ольга кивнула.
– А скажите, осуществлению его мечты мешали причины материального характера?
– Ну конечно! У Паши не было таких денег, требовалась же гигантская сумма.
– И Павел пошел бы на многое, чтобы ее раздобыть?
– На многое?! Если бы это было возможно, ей-богу, заложил бы душу дьяволу! – Ольга неожиданно рассердилась на погибшего своего мужа. – Как он хотел магазин, вы бы знали! Иногда я даже ревновала его. Мне казалось, что, если бы пришлось выбирать между мною и магазином, он выбрал бы магазин. Это, разумеется, не так, но… Он придумал название для своего магазина – «Виртуальный мир», бродил по городу, присматривал помещение – это притом, что реально нужной суммы у него не было, – все разговоры в последнее время сводились к магазину…
– Присматривал помещение?
– Да! – перебила Ольга. – Присматривал! Даже не то чтобы присматривал, а… как бы это лучше выразиться? Любой дом, любое здание рассматривал с единственной точки зрения – подойдет ли оно для его магазина?
– Так, может…
– Вы говорите, идея фикс! – Ольга зло расхохоталась. – Да он просто помешался на своем магазине! Это не просто идея фикс, это уже маниакальный синдром какой-то! Он стал маньяком, честное слово! Когда мне сказали, что Пашу нашли в доме на Большакова – а там никто у нас не живет, ни родственники, ни знакомые, – я сначала подумала, что он отправился туда присматривать помещение. Он только и делал, что присматривал помещения под свой чертов магазин! Но оказалось, это обыкновенный жилой дом, во дворах, и нашли его на балконе пятого этажа – он не мог там помещение присматривать. Хотя… наверное, мог: он к тому времени совсем свихнулся!
– Так, может, нужную сумму ему удалось раздобыть? Может, он не просто так присматривался?
– Да где ж бы он ее раздобыл? Вы вообще представляете, какие нужны деньги для открытия магазина компьютерной техники?
– Приблизительно представляю. Может быть, ему удалось занять нужную сумму? Понимаете, я ведь не просто так спрашиваю, я мотив ищу, а деньги – один из самых частых мотивов.
– Вы думаете, его все же ограбили? Да нет, не может быть! Если бы он достал эти деньги, я бы знала. Паша ничего не говорил! Значит, не было денег. Правда… Черт, как же я не подумала? – Ольга обхватила ладонями виски, будто у нее внезапно очень сильно заболела голова. – Пистолет. В милиции сказали, что у Паши был пистолет в кармане, но я тогда не поверила, подумала: хотят сделать из него бандита, чтобы убийцу не искать. Они ведь много чего сказали! И то, что Паша был в сильном алкогольном опьянении, и то, что в крови у него нашли какое-то психотропное вещество.
А потом про пистолет. Как я могла им поверить? Паша не пил! Ну да, в то утро выпил немного коньяку, но они говорили, что он был совсем пьян! Паша никакие психотропные средства не употреблял, с чего это вдруг?
– Но может, он из-за чего-то сильно нервничал?
– Нервничал? – Ольга задумчиво кивнула. – Действительно, нервничал. Он всю последнюю неделю был не в себе. Да, нервничал. Я думала, это ревность. В последнее время мы даже немного отдалились друг от друга – я устала от его ревности, от его мрачного настроения. А получается… Какая же я бесчувственная, эгоистичная дрянь! У него, наверное, были реальные проблемы, а я все на себя переводила. Он занял деньги – вот оно что! – и его убили.
– Подождите! Я ведь только предположил, что Павел занял деньги. А не мог он их заработать? Вы сами сказали, что ради открытия магазина он пошел бы на многое.
– Заработать? Это в своем-то компьютерном салоне?
– В компьютерном салоне, конечно, не мог, но… другим каким-нибудь способом? – осторожно предположил Андрей и тут же пожалел: Ольга взъярилась.
– Другим способом?! – закричала она. – Ага! И вы туда же! Думаете, раз у него нашли пистолет… Вы тоже хотите Пашу в бандиты записать? Да вы не лучше милиции! Он не бандит, слышите? Мой Паша никакой не бандит! Думаете, если в кармане пистолет и он оказался в чужом доме, значит, шел кого-то убить?…
– Ничего такого я не думаю! Глупость какая! Я вообще не это имел в виду!
– Он никого не убивал, понятно?! И не мог на такую работу согласиться, ни ради чего! Господи! – Она резко отвернулась от Андрея, прикрылась локтем, чтобы он не видел ее лица. Несколько минут сидели молча.
– Простите, если я вас обидел, – заговорил Андрей. – Я не хотел.
– И родственники его завтра приедут, – пробормотала она. – Мы будем сидеть за одним столом, и вспоминать, и поминать – и все коллективно. Что мне делать, как мне жить дальше? Ходить на кладбище, благоустраивать могилу?
– Оленька!
– Ритуальная фирма «Реквием» работает круглосуточно, участникам войны – скидка.
– Ольга, прекратите!
– Круглосуточно, представляете, круглосуточно! Паша не участник войны, скидки ему не будет. – Она расхохоталась. – Это в той же газете, где некрологи, где ваше агентство «Инкогнито», – сверху соболезнования, а «Реквием» – под ними.
– Оля!
– Вы должны найти убийцу, должны! Я только тогда успокоюсь, когда рядом с могилой моего мужа вырастет новый холмик – они будут лежать бок о бок, и тогда Паша сможет ему отомстить! Да! – завизжала она и бросилась из комнаты.
Андрей с болью посмотрел на дверь, которую Ольга со всего размаха захлопнула, думал пойти за ней, даже поднялся, но понял, что сделать ничего не сможет, что Ольге лучше сейчас побыть одной – так она скорее успокоится, и снова опустился в кресло.
Он приготовился к долгому ожиданию, но не прошло и десяти минут, как Ольга появилась на пороге. Она не только успокоилась, но и переоделась, и даже нанесла макияж. Такая перемена поразила Андрея и почему-то очень ему не понравилась.
– Вот. – Ольга спокойно, даже как-то гордо подошла к нему, положила на стол папку с какими-то бумагами. – Здесь все Пашины контакты: адреса, телефоны и так далее. А здесь, – она протянула конверт, – ваш аванс. Если потребуется, гонорар будет удвоен. Я готова обсудить все детали. Итак, Андрей Львович, вы согласны работать на меня?
* * *
Андрей припарковался у ресторана – перед началом нового дела он решил пообедать. Занял столик у окна, сделал заказ и задумался, с чего начать работу: позвонить сперва Вениамину Балаклаву, компьютерной палочке-выручалочке, и попросить его собрать всю возможную информацию на Павла Назаренко или связаться с Бородиным, милицейским майором и давним знакомым? С одной стороны, предпочтителен Вениамин: он мог быть лично знаком с Назаренко – все-таки оба компьютерщики. С другой стороны, Бородин уже наверняка хоть какой-нибудь информацией по этому убийству располагал.
Немного подумав, Андрей остановил выбор на майоре. Бородин откликнулся сразу, пообещал помочь, сообщил, что сам ведет это дело (собственно, три дела, объединенные в одно, ибо это уже третье аналогичное убийство). Они договорились встретиться вечером, в пять, и обменяться информацией.
С Балаклавом ему тоже повезло: он был дома, в полном рассудке и здравии (вообще-то у Веньки имелась раздражающая привычка работать по ночам, а днем отсыпаться. Если его будили, он ругался и проявлял все признаки нетрудоспособного безумия). Назаренко Вениамин действительно знал лично. Слышал и про убийство, поэтому долго объяснять ситуацию не пришлось. К тому моменту, как на столе Андрея заклубился пар от аппетитного куска жареного мяса, он уже обладал исчерпывающей информацией о профессиональных качествах Павла (классный компьютерщик, потрясающая интуиция, великолепный мастер, профессионал, каких днем с огнем не сыщешь). Кроме того, Балаклав пообещал узнать среди своих, не перебегал ли Павел кому-нибудь дорогу, а также пробить банки на предмет, не был ли на его имя открыт счет на крупную сумму.
Андрей доел мясо, заказал кофе и решил просмотреть бумаги из папки, которую дала ему Ольга.
Папка его удивила: она представляла собой самое настоящее досье. Множество телефонов, обилие адресов, фамилий (чтобы все проверить, и года не хватит) – и все это записано аккуратным почерком на листах формата А4. Ну скажите, пожалуйста, кто же записывает телефоны на таких вот листах? Для этого имеется записная книжка или еженедельник, на худой конец. И этот старательный почерк вчерашней школьницы… Ясно, писал не Павел, а Ольга. Возникает вопрос: на кой черт она переписала такую уйму адресов и телефонов, если могла просто отдать ему телефонную книжку Павла?
Андрей отхлебнул из чашки кофе, закурил. Ему вспомнилась внезапная перемена в поведении Ольги, которая и тогда его неприятно поразила. Истерика, перемежающаяся приступами тихого помешательства, – и вдруг полное рассудочное спокойствие. Прошло всего каких-нибудь десять минут, а она не только смогла взять себя в руки, но успела переодеться и даже нанести макияж. И папку принесла, явно заранее подготовленную, и конверт с деньгами. С такой истерикой за десять минут не справишься, она ведь даже заговаривалась, несла какой-то бред про цветы и некрологи. А тут раз – и все: словно пыль тряпкой смахнула. Что-то не срастается!
