– Или жена Черникова, – подсказал Гоша, который вернулся, с тонкой голубой папкой в руках.
Упрямства моему напарнику не занимать. Кажется, все обсудили, постановили Черникову подозрительной не считать, а он все свое.
– Или жена Черникова, – не стал спорить шеф. – Но я бы поставил на офисных сотрудников. Так что, у вас, ребята, завтра день беговой. Звоните каждые два часа, чтобы я знал, как дела идут.
Мы с Гошей синхронно кивнули.
– А я, с утра в морг съезжу, поговорю с патологоанатомом, потом к Стрешневу.
– Ой, Сан Сергеич! – вспомнила я. – завтра утром к вам может Черников заявиться, с жалобой.
– На тебя? – удивился Баринов. – И чем ты ему не угодила?
– Тем, что вместо поисков негодяев, укравших диск, я занимаюсь сбором сведений, порочащих его сотрудников. Это не нравится ему, как клиенту и оскорбляет, как руководителя.
– А-а. Ладно, если повезет, застанет меня, если нет – с Ниной пообщается. Она его наставит на путь истинный.
Я бы сформулировала немного по-другому: если Черникову повезет, он пообщается с Ниной. Она, в таких случаях, обращается с клиентами гораздо мягче шефа, не демонстрирует им наглядно, насколько нелепы и смехотворны их требования, а очень деликатно подводит к мысли, что именно наш способ действий является единственно верным. После разговора с Ниночкой, Петр Кириллович уйдет в хорошем настроении и полной уверенности, что мы работаем, учитывая все пожелания, чуть ли не под его руководством.
– На сегодня, пожалуй, все, – Баринов бросил взгляд на часы и удивился: – Что, уже так поздно? По домам, давно пора по домам!
– Это точно, – Гошка со вкусом зевнул и потянулся: – Рита, тебя до дома подвезти?
– А ты как думаешь? Дождь, между прочим, продолжается!
В машине было тепло и сыро. Я поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее и снова заговорила о деле.
– Я все не могу понять: если это Валя открыла сейф, куда она спрятала шкатулку с украшениями? Диск ладно, но шкатулка? Я понимаю, что ей не чемодан надо было пристроить, а небольшой сверток, но все равно. Ее ведь обыскивали.
– Когда обыскивали? – уточнил Гоша. – Когда милиция приехала. А за это время… за это время она разве что домой сбегать не успела бы.
– Дома прятать, тоже большого смысла нет, – покачала головой я.
– В свете последних событий?
– Не только. Как она могла знать, что в милиции не захотят обыскать ее квартиру?
– Не могла, – согласился Гоша. – Вполне логичное и, я бы даже сказал, необходимое действие.
– Вот! В квартире у Черниковых изумрудов и диска с эскизами игрушек нет, дома тоже, где же они?
– Хочешь, чтобы я тебе ответил?
– А ты можешь?
– Запросто. И диск, и изумруды могут быть где угодно.
– М-да, – я вздохнула. – Как говорится, каков вопрос – таков ответ.
– Вот именно, – подтвердил напарник. – У Вали была масса времени и миллион возможностей, чтобы спрятать похищенное. Не забывай, что это не спонтанное ограбление, когда быстро хватают, быстро бегут и, не задумываясь, засовывают добычу в первое же, мало-мальски подходящее место. Кража была спланирована, значит, Валя продумала, как и где наилучшим образом спрятать драгоценности.
– Например? – уныло спросила я, выливая в его чашку остатки какао.
– Например… Вот ты говоришь, что в квартире Черниковых их нет. А почему, собственно, ты так считаешь?
– Так милиция же, – невнятно ответила я. И так же неуклюже попыталась объяснить: – Они бы нашли.
– Каким образом? – прищурился напарник. – Представь себе, ты сотрудник милиции. Замотанный, задерганный, у тебя сто семнадцать дел в производстве, а тут еще по вызову надо на ограбление ехать.
– Приезжаю, осматриваюсь, вижу пустой сейф, – продолжила я, принимая правила игры. – Составляю протокол, снимаю отпечатки пальцев, допрашиваю домработницу… да, поиск похищенного здесь же, в квартире, в список мероприятий явно не входит. И вообще, кому придет в голову, обыскивать обворованную квартиру? Это же бред!
– А я о чем? Сверточек, как ты сама уже говорила, небольшой. Сунула его Валя в диван или за книгами, на полке пристроила – кто найдет, кроме нее? Остроумное решение и вполне в духе твоих любимых классических детективов. Главное, самой не забыть, куда спрятала.
Я немного подумала и покачала головой.
– Нет, не получается. Слишком опасно. Валя не могла быть уверена, что хозяева за нее заступятся. Тем более, с ее прошлым… А если бы Лидия Андреевна выгнала ее в тот же день? Как бы она изумруды из чужой квартиры доставала?
– Ограбление было спланировано и подготовлено, – менторским тоном напомнил Гоша. – Валя днем ходила за покупками, значит, у нее имелись ключи от квартиры. Допустим, произошло самое неприятное: приехавшие милиционеры Валю опознали и сообщили Черниковой, что у нее три года работала квартирная воровка. Допустим, под влиянием этой новости, Черникова забывает о своем хорошем отношении к домработнице и выгоняет ее, забрав ключи. Ну и что? Валя давно могла сделать дубликат. И проникнуть в квартиру Черниковых, для нее не сложнее, чем в свою собственную.
– А вот и нет! – обрадовалась я возможности посадить напарника в лужу. Ладно, пусть не в лужу, а так, в лужицу маленькую, но все равно приятно. Не так часто мой безупречный напарник предоставляет возможность поймать его на ошибке. – Если бы Черникова узнала, что ее драгоценная домработница – квартирная воровка со стажем, то первым делом она Валю выгнала бы, а вторым – сменила замки. Как это ты сформулировал: «вполне логичное, и даже необходимое, действие».
– Гм, – Гошкин организм не слишком приспособлен для того, чтобы испытывать смущение, но что-то, близкое к этому, напарник изобразил. – Пожалуй, ты права. Хорошо, в квартире Черниковых Валя свой тайник не устраивала, согласен. Но что ей мешало выйти за порог? Запихать в какую-нибудь щель около мусоропровода, подняться на чердак, спуститься в подвал – все это дело пяти минут. Тем более, она не вслепую тыкалась – мы ведь уже решили, что тайничок Валя должна была заранее подготовить.
– Не знаю, не знаю, – покачала я головой. – Подъезд, конечно, не квартира, но все равно, если ее Черниковы там застанут? Как она объяснит, зачем пришла?
– Прощения попросить, покаяться. И на работу вернуться. А вдруг! Может же она быть таким наивным человеком и надеяться, что Черниковы снова ее возьмут.
– Она-то может быть и круглой дурой, имеет право, но Черниковы тоже имеют право заподозрить, что бывшая домработница неспроста по подъезду шастает. Зачем ей это? И вообще, все эти чердаки-подвалы, не кажутся мне хорошим вариантом для тайника. Ненадежно все это, не защищено от случайных людей.
– Ритка, ну что ты ко мне прицепилась? Не нравится, придумай сама, где Вале надо было тайник устроить. А у меня уже, честное слово, голова не работает.
– У меня тоже, – грустно призналась я. – Выдохлась я на сегодня.
– Нормальное явление, – снисходительно объяснил Гоша. – Носилась весь день в разные стороны, да еще по черепушке получила. Ясно, что к вечеру притомилась. Так что, закрываем конференцию, тем более, мы уже приехали.
– Действительно! – я и не заметила, как Гошка, под разговор, зарулил к нам во двор. – Спасибо, напарник.
– Дуй домой, напарница. Спокойной ночи.
Почему-то, только добравшись до дома, я поняла, насколько устала. Я наскоро поужинала, проявив недюжинную силу воли, помыла за собой посуду и только после этого рухнула в постель. Сны мне в эту ночь не снились.
На следующий день я, выполняя указания шефа, отправилась к Черниковой. Правда, в квартиру Надежды Николаевны, позвонила не сразу, сначала прошлась по подъезду, осмотрела его, на предмет устройства удобного и надежного тайника. Я убедилась, что Гошкина идея не выдерживала никакой критики. И чердак, и подвал были заперты на большие навесные замки, давно заржавевшие. Даже если бы Валя сумела раздобыть от них ключи – открыть, а потом еще и закрыть, не оставив никаких следов, было невозможно. Что же касается мусоропровода – не было там щелей, не только больших, способных вместить шкатулку или сверток с украшениями, но и самых маленьких! Вообще, подъезд был недавно отремонтирован, и выглядел на редкость опрятно. С чистой совестью, я перешла к следующему пункту программы.
Надежда Николаевна открыла мне дверь и откровенно обрадовалась.
– Хорошо, что вы пришли! Только пойдем на кухню, – она взмахнула ножом, который держала в руке, – у меня кастрюля на огне. Муж обедать приедет, надо успеть щи сварить.
Не могу сказать, что вчера на кухне была какая-то особенная чистота, но сегодня я увидела настоящий беспорядок. Грязная посуда не помещается в раковине, на столе лежит кучка картофельных очисток и луковой шелухи. Рядом – тарелка с тертой морковкой и грязная терка. На маленькой разделочной доске из белой пластмассы – наполовину нарезанная луковица.
