– Не то слово, – Катя подкатила глаза. Я заметила, что белки ее глаз сильно воспалены. Они даже выглядели не белыми, а розовыми из-за мелкой сеточки кровеносных сосудов.
– Вова, ты за женой следишь? – строго спросила я.
– В каком смысле? – напрягся Вовик.
– У нее же глаза как у кролика. Катюша, ты не заболела? – Девушка, чтобы скрыть мелкую дрожь барабанила пальцами по столу. – Тебя морозит?
– Да, я не очень хорошо себя чувствую, – призналась Катя. – В горле першит. В носу сухо. Только вы не думайте, что у меня дифтерия. Я уже в Италию с легкой простудой прилетела. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Вернемся в гостиницу, я ноги попарю.
– Может тебе стоит обратиться к Дине Леонидовне? Все-таки она врач, – посоветовала я.
– Нет-нет, все само пройдет. У меня есть аспирин, капли для носа, леденцы от боли в горле. Обычная простуда, – повторила она. – Никакая не дифтерия.
«Главное, чтобы ты сама поверила, что у тебя не дифтерия, – подумала я, глядя на испуганную и побледневшую Катю. – Есть люди, чересчур мнительные, которые могут сначала придумать себе болезнь, а потом от нее же умереть. Были случаи».
– Катя, конечно же, у тебя не дифтерия. И не могла ты заразиться ею от Лики. Тебе ведь в детстве прививки делали? Делали. Значит уже не дифтерия, а обычная простуда. К тому же Лике, пока диагноз не подтвердили. Может, она от другой болезни умерла.
– От какой? – нахмурившись, спросил Вовик.
– Мне откуда знать? Возможно, мы вообще не узнаем тайну Ликиной смерти. Итальянские патологоанатомы очень ленивые, им с иностранцами возиться не хочется, а домой транспортировать труп очень дорого. Нам предложили кремировать тело Лики здесь, в Италии, а домой привезти урну с прахом. Вы как думаете, нам соглашаться?
– Хороший вариант, – высказал свое мнение Вовик. – У Лики родственники есть?
– Только старенькая тетя.
– Тогда не раздумывайте, соглашайтесь. Катя, ты не замерзла? – он повернулся к жене и коснулся ее руки. – Руки как ледышки. Мы пойдем, Марина Владимировна, от воды сильно тянет. Как бы моя Катюша еще сильнее не заболела.
Я и сама собиралась уходить, но навязываться в провожатые к Деревянко не стала.
– Да-да, идите. Катя, обязательно прими на ночь таблетку аспирина и постарайся хорошо выспаться. И не забудьте, что завтра мы уезжаем.
Проводив Катю и Вовика взглядом, я поднялась и тоже пошла к выходу. Гулять мне расхотелось, от воды действительно тянуло сыростью, и я отправилась в гостиницу. Хожу я быстро и, чтобы вновь не наткнуться на Катю и Вову – подумают еще, что я за ними слежу, – пошла по параллельной улочке.
Ох уж эта Флоренция! Вроде и большой город, а развернуться в нем русскому человеку негде. Не прошла я и двадцати метров, как передо мной замаячили спины Носовых, Петра и Дины. Поскольку я с ними еще сегодня не пересекалась, я решила догнать – идти втроем веселее.
– Дина Леонидовна, Петр Максимович, подождите, – окликнула я.
Носовы меня услышали и остановились.
– А мы потерялись, – сказала Дина, когда я поравнялась с ними.
– Почему? Вы правильно идете. За тем углом надо свернуть налево, и мы увидим гостиницу.
– Вы меня неправильно поняли. Мы потерялись раньше, пошли на площадь, а потом свернули не на ту улицу. Пришлось купить карту города – теперь знаем, куда идти, – засмеялась Дина.
– А Веню нашего где потеряли. Кажется, вы вместе пошли обедать?
– Выйдя из пиццерии, мы расстались. Если он потерялся, то в торговом центре, – доложил Петр.
– А Антошкиных не видели? – продолжала я спрашивать. – Мне показалось, что вы подружились в поездке.
– Не так, что бы очень, – пожала плечами Дина. – Валентина… Нет, не буду говорить, – замялась Носова.
– Раз уж начали, продолжайте. Я никому не скажу. Мне как руководителю группы надо знать, что от кого ожидать, – подтолкнула я к откровенности Дину.
– Тяжелый характер у Валентины, – вместо жены ответил Петр. – У нее Юра по струнке ходит. Я бы с такой женой жить не смог.
– Да ладно, дело не в характере, а в его переменчивости. Я не невропатолог, а терапевт, но и со своей колокольни вижу – нервишки у Вали расшатаны. Руки дрожат. Говорит обрывками фраз, как будто мы можем читать ее мысли. Короче, на лицо расстройство нервной системы.
– К тому же она с Юрой поругалась. Сидят вместе, а смотрят врозь, – добавил Петр.
– Вы тоже заметили?
– У нее еще есть привычка, выберет кого-нибудь и пялится на него, как удав на кролика. Пару раз она на меня так смотрела. У меня от ее взгляда мурашки по коже побежали, – передернул плечами Петр. – Да ну их, дружить с такими…
Петр замолчал, Дина беседу не поддержала, а я боялась выглядеть в их глазах сплетницей. Пришлось сменить тему.
– Дина Леонидовна, у нас Катя Деревянко заболела, – сказала я.
– Что у нее, – насторожилась Носова.
– Я не специалист, но мне кажется, что самая настоящая простуда. Девушку лихорадит. Говорит, что у нее насморк и в горле першит. Может, посмотрите?
– Посмотреть не трудно, но я никаких лекарств с собой не брала, – предупредила Носова. – Надоело таскать с собой саквояж с медикаментами. К тому же я человек суеверный: буду думать о болезни, обязательно заболею. В последнее время ничего с собой не беру кроме пластыря.
– Да ей особенно ничего и не надо. У нее все есть: аспирин, таблетки от кашля, капли в нос.
– Вот пусть все это и принимает, если ей нездоровится, – деликатно открестилась от пациентки Носова.
Я настаивать не стала.
Мы подошли к гостинице. Перед входом выхаживала Степа. Я простилась с Носовыми и направилась к ней.
– Дышишь свежим воздухом?
– Вечер чудесный, не хочется в номер идти.
– А твои подопечные?
– Уже в гостинице. Отдыхают.
– И как же они провели свое свободное время? – поинтересовалась я.
– Как самые обычные туристы. Бродили по городу, покупали сувениры. Потом зашли на почту.
– Что они там забыли?
– Антошкина заказала междугородный разговор.
– Зачем? Разве у нее нет мобильного телефона?
– Может и есть, но не во всех телефонных компаниях дешевый роуминг. Выгоднее звонить по обычному телефону. Тем более что Антошкина говорила довольно долго, минут двадцать, наверное.
– О чем говорила, ты слышала?
Степа мотнула головой:
– В целях конспирации я в отделение почты не заходила.
– Странно это. В конце концов, Валентина могла бы позвонить из гостиницы. В холле автомат стоит.
– Значит, не хотела, чтобы ее кто-то слышал, – предположила Степа, и я с ней согласилась. – После почты настроение у нее совсем испортилось. Первое, что она сделала, оторвалась на Юре. Мне даже жалко его стало. Разве можно так с мужиком обращаться?
– Терпит, значит, любит.
– Или боится, – как бы размышляя вслух, сказала Степа.
– Чего боится?
– Да мало ли, почему он у нее на крючке сидит. Другой бы ответил, обиделся, развернулся и пошел бы в другую сторону, а этот сник и поплелся за своей строгой женушкой.
– Да уж. А о Лике они не говорили?
– Марина, я не приближалась к Антошкиным ближе, чем на двадцать метров. Следила издалека. У меня какая была задача? Смотреть в оба, чтобы они не удрали.
– Да, Степа, именно так и стоял вопрос.
На горизонте показались Краюшкин, Софья Андреевна и Нонна Михайловна. Метров через пять за ними плелась Алина.
– Добрый вечер, – поздоровалась со мной и Степой генеральша. Шматко и Краюшкин вместо приветствия улыбнулись.
– Не забудьте, что завтра мы переезжаем в Милан. Большая просьба не опаздывать к автобусу, – напомнила я.
Подошла Алина:
– Ну и променад! За четыре часа только раз в кафе присели. Я с ног падаю, а им хоть бы хны. Что не говори, а старшее поколение намного здоровей нашего будет. Не знаю, зачем вы приставили меня к Краюшкину. Кроме Сонечки ему ничто и никто не нужен. Он так ревностно к ней относится, даже Славского от нее отогнал.
– Неужели Веня прав, и Славский имеет виды на генеральшу? Она же ему в матери годится? – удивилась я.
– Ты и Веня – два сапога пара, – фыркнула Алина. – Дима просто подсел к ним за столик, заговорили о Милане. Он попросил Софью Андреевну показать ему места распродаж, где можно купить фирменные вещи по доступной цене. Вместо Софьи ответил Краюшкин: «С этим вопросом, молодой человек, обратитесь к экскурсоводу. У нас с Софьей Андреевной своя программа. Простите, но боюсь, нам будет не до вас». При этом он так пылко посмотрел на генеральшу, что та зарделась, словно мак, забыла даже Диме ответить. Пожалуй, все. Пошла к себе, – поставила нас в известность Алина.
– Постой, – остановила я ее. – Еще не вечер. Неплохо было бы в холле гостиницы подежурить.
– Без меня! – Алина сделала шаг к входу. – Сегодня из меня наблюдатель уже никакой.
«Как будто мне хочется всю ночь торчать в холле», – подумала я, обиженно поджимая губы.
– Я подежурю, – выручила нас Степа. – Вы лица наполовину официальные. Вам еще надо группу в гостиницу селить, а я… Я просто отдыхаю. Завтра в автобусе высплюсь.
